Я иду. Падаю. Чей-то ботинок на моей груди и не дает встать. А потом этот взгляд. Зловещий, но одновременно отрешенный и почти безумный. Похоже, этот взгляд, эти серые глаза, наполненные сумасшествия и зверского желания, я запомню до конца дней своих. В этот момент не вся жизнь перед глазами проносится. Это скорее становится пошаговой инструкцией к тому, что ты скоро умрешь.
Сначала можно лишь лихорадочно искать в голове планы спасения. На этом этапе я поверила во всех Богов и перебрала мысленно все веры.
Второй стадией становятся размышления, что я сделаю, если выберусь невредимой.
Третьей ступенью является прощение всех грехов кому только можно ( кроме этого урода конечно) и угрызения совести. В тот момент, когда он оттянул моё платье до пупка, я ненавидела себя за то, что одела такое откровенное платье. И так себя корила за легкомыслие и тупость! Я пообещала самой себе, что, если он меня отпустит хотя бы живой, то скажу всем-при-всем, что люблю, что изменю жизнь, что стану лучше учиться, что стану тенью своего брата и всегда буду рядом с ним, если какой-нибудь урод снова попытается напасть, он будет рядом и поможет. Боже, как же я люблю свою семью, и друзей! И Тасю, и Матвея, и, кажется, даже Алексея! И дядю с тётей, хоть их не бывает рядом.
Я уже разрыдалась и не могла даже пошевелиться, и тут зашла та самая девушка в униформе и принесла чашку с водой до краёв, вырвав меня из воспоминаний того жуткого вечера.
– Григорий, ты опять довёл кого-то до слёз? Никакого сочувствия! – презрительный взгляд этой девушки даже меня заставил растеряться.
– Ладно-ладно, – сказал хмурый полицейский. – Не обязательно точное время. Тина, может, лучше ты продолжишь раз такая внимательная и заботливая? – съязвил он.
– Конечно! Любой твой каприз, Григорий! – полицейская кивнула ему и подмигнула, мягко мне улыбнулась, Григорий встал, и она легко как пушинка приземлилась на его стул и взяла меня за руку. Так по-дружески, так по-матерински, так заботливо, что аж мурашки по коже пошли.
– Я представляю насколько тебе тяжело. Правда. Моя сестра пережила нечто похожее несколько лет назад. Я всё понимаю, но нам очень важно знать, как всё было, расскажи, пожалуйста, – она двумя руками начала гладить мои, чтобы я успокоилась. Это так успокаивающе действовало, что даже Влад расплылся в улыбке.
Я сделала пару глотков воды и продолжила рассказ:
– В этот вечер я должна была сесть на остановке и поехать на нашу дачу. Вспомнила, что забыла «сок» для вечеринки, – сделав паузу, я увидела укоризненный взгляд Григория, который означал "знаю я, что за сок ты собиралась принести на вечеринку". Но Тина поймала мой взгляд, кивнула в знак того, что она всё понимает и снова мило улыбнулась. – Так вот я поняла, что забыла «сок». Начала возвращаться к дому и доставать из сумки ключи, но тут кто-то меня толкнул сзади в спину. Я упала, немного притормозив падение локтями и коленями, – по привычке нервно потёрла локти, потому что те ещё ужасно саднили, – Потом он ботинком прижал меня к земле. Нажал бы он чуть сильнее и продавил бы грудную клетку. – Я аж поморщилась, от синяков, которые остались у меня на груди. Такое ощущение, что он почти не оставил на мне живого места, хотя остальные части тела не пострадали. Скорее он не оставил ничего живого у меня где-то внутри. В душе. Сейчас я будто говорю на автомате, то, что и должна, но вот в душе наступила какая-то пустота. Просто ничего. Пусто. Но вот будто бы по щелчку и внутри снова всё залилось страхом и паникой. Опять сознание заполонили лишь мелькающие картинки и страх. – Потом он… Он… я.… – истерика нахлынула новой волной, я, не переставая, начала хватать ртом воздух, всхлипывать и одновременно издавать непонятные звуки, вырывавшиеся у меня как будто прямо из глубин покалеченной души.
– Тише-е-е, тише, – Тина встала и обогнула стол, мягко обняла меня, чтобы не задеть какие-нибудь синяки, и начала гладить по спине. – Всё хорошо, всё хорошо, ты уже не там. Он тебя больше не достанет. Мы об этом позаботимся, обещаю!
Через минут пять я только успокоилась, и от истерики остались только нервные вздрагивания. Полицейская держала меня за руку всё время, пока я наконец не успокоилась.
– Простите! Простите! Простите… – я начала судорожно извиняться, но Тина сжала мою руку чуть сильней, в знак поддержки.
– Всё нормально, нормально.
– Так вот он, было, начал приспускать свои штаны. Я от шока ничего не могла и пошевелиться. Но вдруг рядом с мусорками появился тот парень в кепке и спортивных штанах. Он окликнул мужчину и тот отвлекся. Я мгновенно среагировала и толкнула его ногу, перекатившись ближе к мусоркам. Мужчина испугался и удрал. Я схватила выпавшие при падении у меня из рук ключи и побежала к себе домой, но оглянувшись, увидела, что тот воришка схватил мою сумочку и вообще побежал в другую сторону. А потом я заперлась дома и позвонила брату.
– Так как говорите, выглядел вор? – снова поинтересовался хмурый полицейский.
– Ты что издеваешься? Тебя только это сейчас волнует? – укоризненно посмотрела Тина на него. – Поднимайся, милая, сейчас пойдём фоторобот составлять, если ты конечно ещё в состоянии.
– Всё хорошо, – прохрипела я осевшим голосом.
– Составьте два фоторобота и вора, и нападавшего! – крикнул хмурый полицейский нам с Тиной вслед, когда мы удалялись в узкий коридор за левым углом.
В оформлении обложки использована фотография с https://pixabay.com/ по лицензии CC0
