ощущение, что одной жертвой тут не обошлось», – подумала Кэтрин, подруливая к концертному залу. У парадных дверей толпилось не меньше двадцати полицейских и медиков: кто беседовал по телефону, кто переговаривался по рации, кто таскал видавшее виды спасательное оборудование, выкрашенное в яркие цвета – зеленый, красный, желтый.
«Цвета детских игрушек, – невольно мелькнуло в голове у Кэтрин. – Кажется, у Ти-Джея недостоверные данные, – решила она, подсчитывая автомобили. – Четыре пожарные, две „скорые“, восемь патрульных и еще несколько машин без опознавательных знаков. Да тут, должно быть, вся группа Кейли полегла!»
Кэтрин остановилась у «доджа» и вылезла наружу. Даже без проблесковых маячков этот «додж» не походил на гражданский автомобиль. За рулем сидела женщина. На затянутой в форменную рубашку большой груди красовался бейджик «К. Стэннинг, помощник шерифа». Волосы ее были туго стянуты на затылке и заплетены в косички, которые венчали голубые резинки.
«Совершенно неуместная прическа», – подумала Кэтрин, твердо придерживавшаяся убеждения, что при их профессии никому нельзя давать повода усомниться в своей серьезности.
– Чем могу помочь, мэм?
В ответ Дэнс показала удостоверение сотрудника КБР.
– Нам прислали подмогу из Сакраменто?.. – удивилась сбитая с толку Стэннинг.
Агент Дэнс едва не проговорилась про отпуск, знакомство с погибшим и вчерашнюю встречу в ресторане, но вовремя прикусила язык – опыт работы в правоохранительных органах подсказывал ей, что держать ухо востро следует как с подозреваемыми, так и с коллегами.
– Не совсем. Я здесь случайно.
Пару мгновений Стэннинг как будто что-то обдумывала, а затем, вероятно вспомнив распоряжение начальства, сказала:
– Хорошо, проходите.
Дэнс двинулась к парадному входу безликой бетонной громадины концертного зала. Солнце нещадно обжигало лицо, и Кэтрин не терпелось поскорее добраться до крыльца здания. Но, оказавшись в прохладной тени нависавшего над дверьми козырька и двух поддерживающих его стен, она обнаружила, что воздух здесь ужасно спертый и дышать невозможно.
Кэтрин поспешила внутрь. Переступив порог зала, она обрадовалась было свежему кондиционированному воздуху, но не успела ступить и пару шагов, как ее обдало волной невероятной вони.
Дэнс уже не первый год стояла на страже закона и видела сотни мест преступлений, но, будучи агентом КБР, появлялась она там обычно чуть погодя, так что ужасы, которыми наполнены будни судмедэкспертов, были ей по большей части незнакомы. Крови к ее приезду, как правило, почти не оставалось, а трупы, включая и оторванные части тела, уже были занесены в каталог и сложены во влагонепроницаемые полиэтиленовые мешки.
Едкий запах сожженных плоти и волос оказался настолько сильным, что Дэнс едва не скрутило пополам.
Собрав волю в кулак, она, стараясь не обращать внимания на тошноту, прошла вглубь помещения. Кэтрин огляделась: огромная площадь зала вмещала не меньше тридцати тысяч человек; стены и потолок давно не знали ремонта, а включенное на полную мощность освещение делало эти изъяны только еще более заметными. Верхний свет обычно зажигался после ухода музыкантов – или актеров, если это была пьеса, – со сцены, чтобы дать зрителям понять, что представление закончилось, пора идти в фойе, затариваться компакт-дисками, памятными сувенирами да и расходиться по домам.
Вокруг сцены и на самих подмостках толпились люди в форме: полицейские, пожарные и медики – не меньше десяти человек.
Поднявшись на сцену, Дэнс присоединилась к толпе, вглядывавшейся в черноту оркестровой ямы, из которой поднималась тонкая струйка тошнотворного дыма. Кэтрин переборола еще один рвотный позыв и подошла ближе к яме.
«Что тут произошло?» – гадала она, припоминая рассказ про упавший вчера прожектор.
Дэнс без труда определила, кто тут был за главного, а точнее – за главных: позы и взгляды мужчины и женщины в форме цвета хаки говорили сами за себя.
«Латиноамериканка, невысокая, полная, около пятидесяти лет, длинные волосы и рябое лицо. Облегающие форменные рубашка и брюки, подчеркивающие излишний вес, ей явно не по нутру, – мгновенно составила Кэтрин портрет женщины и переключилась на ее собеседника. – Европейская внешность, но для белого – чересчур загорелый. Волосы черные и густые. Широкое круглое лицо испещрено морщинками, серые глазки-буравчики смотрят нахально и с прищуром. Коренастый, брюхо нависает над узкими бедрами и тонкими ножками. Держится набычившись – плечи вздернуты кверху. Судя по всему, человек бесцеремонный и даже конфликтный».
Огромный кольт, висевший у мужчины на бедре, догадку Дэнс только подтверждал. Всем полицейским в Калифорнии предписывалось носить полуавтоматический «глок», но старший детектив Мэдиган – а Кэтрин уже успела догадаться, что это он и есть, – ни с чьими указаниями считаться явно не собирался.
Двое в форме заметили Дэнс, и их разговор сошел на нет: оба повернулись и вопросительно воззрились на нее.
– Прошу прощения, а вы кто будете? – осведомился Мэдиган таким тоном, что стало предельно ясно: он даже и не думал извиняться за свою бесцеремонность.
Старший детектив недовольно глянул на парадную дверь, пытаясь, видимо, определить, какая же сволочь пропустила незваного гостя на место преступления.
Признав в женщине шерифа Гонсалес, Кэтрин, недолго думая, достала удостоверение КБР. Оба жадно всмотрелись в корочки.
– Я шериф Гонсалес, а это – старший детектив Мэдиган, – сказала латиноамериканка, и Кэтрин сделала для себя еще один вывод.
«Так, имен своих не называем, общаться по-дружески не желаем – демонстрируем собственную значимость, – заключила она. – Ну что ж! Ладно! Чем бы дитя ни тешилось!»
– Я приехала во Фресно по делам. Про убийство узнала от сотрудника КБР, – сообщила Кэтрин, нарочно не уточняя, был то приказ или же просто информация к сведению. – Да, с Кейли Таун я лично знакома – мы с нею друзья. Поэтому, узнав про гибель одного из участников ее команды, я все бросила и примчалась сюда.
– Ну что ж, мы благодарны вам, Кэтрин, – произнес Мэдиган, намеренно не называя ее агентом Дэнс.
«Ага, а мою значимость, стало быть, принижаем… Что ж, вполне ожидаемо!» – усмехнувшись, подумала Кэтрин, окончательно убедившись, что имеет дело с хамом.
Вызывающее поведение коллеги, казалось, задело Гонсалес, но она промолчала. А сам Мэдиган как будто и не заметил недовольства шерифа.
«А ведь это о многом говорит. Похоже, этот нахаленыш тут на вес золота, раз даже шериф ему слова поперек сказать не может!»
– На данном этапе расследования помощь КБР нам не требуется. Как ты считаешь, Анита? – продолжал Мэдиган свое наступление на Дэнс.
– Думаю, ты прав, – отозвалась Гонсалес и посмотрела Кэтрин прямо в глаза. Но, в отличие от Мэдигана, своим взглядом она не пыталась подавить волю собеседницы. Каким бы профессионалом ни была Гонсалес, в молодой стройной женщине она прежде всего видела соперницу. Стройная фигурка агента КБР – Кэтрин носила вещи на четыре размера меньше – заставляла шерифа чувствовать себя
