у неё в это утро совсем не было. Вера Ивановна накануне вечером была в ресторане, где они почти всем составом прокуратуры поздравляли второго заместителя прокурора города с присвоением ему классного чина советника юстиции. Он был уже в новых погонах с двумя большими звёздами, с удовольствием купал звёздочку в рюмке с коньяком. Вера Ивановна пила сначала коньяк, а потом только сухое вино, но всё равно голова болела. Ноги тоже побаливали. Тяжеловата она стала для танцев в туфлях на высоких каблуках. Дело в том, что там каким-то образом оказался активным гостем следователь Эдуард Квацебая. Он часто приглашал её танцевать. Эдик ей нравился, но она побаивалась его напора, хотя любила горячих, крутых мужиков, знающих, что им надо от женщины. Вдруг дойдёт слух до мужа о её связи с холостяком? Старший лейтенант звал её к себе домой — поплавать в бассейне. Это уж слишком! Но в то же время ей хотелось искупаться в бассейне с чистой водой, а не в местной речке. Её пугала и волновала одновременно возможность продолжения после купания или во время него.
Парень он уж очень энергичный…
Секретарь училась заочно на четвёртом курсе на юридическом факультете областного университета. Она собиралась после окончания обучения пойти на работу в прокуратуру или следователем в полицию. Ей тоже нравился усатый здоровяк следователь Квацебая. До неё доходили сплетни, что Эдик неравнодушен к Верочке Козлодоевой. К тому же она везде его хвалит. Секретарь была рада, что сегодня Сухина будет защищать лучший, по её мнению, адвокат Пётр Васильевич Сундуков. Уж он не даст спуску Козлодоевой…
Для Владислава за разговором с любезным адвокатом время пролетело быстро. Из кабинета судьи вышла симпатичная секретарь суда и проверила по списку явку свидетелей и потерпевшего, после чего пригласила их в специальную комнату. Не надо, чтобы на них оказывали давление родственники и друзья подсудимого. Как только начальник конвоя сообщил судье, что осмотр прибывшего подсудимого окончен и его можно доставлять, секретарь пригласила находящихся в разных комнатах прокурора и адвоката. Они заняли свои места в зале судебного заседания. Адвокат Сундуков присел за стол, что рядом с железной клеткой, где будет находиться подсудимый. Прокурор Козлодо-ева расположилась за столом напротив адвоката.
Конвой в составе полной женщины и молодого здоровенного парня, одетых в полицейскую форму, доставил подсудимого, снял с него наручники и запер в огороженном до потолка железными прутьями помещении с привинченной к полу скамейкой из толстых досок. В зал судебного заседания вошли родственники и знакомые подсудимого. Среди них были его родители и сестра, Владислав Рябинин, Мишина подружка и несколько сотрудников НИИ, хорошо знавших своего коллегу. После чего, в соответствии с требованиями Уголовно-процессуального кодекса РФ, начался судебный процесс. Не будем утомлять читателя описанием процесса установления личности и разъяснения прав подсудимому, а затем потерпевшему и свидетелям. Сразу перейдём к тому, что первой предоставили слово прокурору для оглашения обвинительного заключения. Обвинитель Козлодоева в форме с погонами, на которых сверкала одна большая звезда младшего советника юстиции, начала с того, что Михаил Никитич Сухин, ранее не судимый, обвиняется в совершении мошенничества, то есть хищении чужого имущества путём обмана и злоупотребления доверием, группой лиц по предварительному сговору в крупном размере. Преступление совершено при следующих обстоятельствах: подсудимый совместно с генеральным директором «НИИЗарубежМедицины» Коршуновым и неустановленным лицом, имея умысел на хищение имущества путём обмана и злоупотребления доверием, группой лиц по предварительному сговору в крупном размере, разработал преступный план по хищению денежных средств в виде облигаций внутреннего валютного займа на сумму четыре миллиона сто двадцать три тысячи долларов США.
Адвокат Сундуков, услышав фразу обвинителя о том, что Су-хин разработал план хищения, не выдержал и обратился к судье:
— Ваша честь, обращаю ваше внимание на голословное утверждение обвинителя, что Сухин, только несколько месяцев проработавший в НИИ и ранее трудового стажа не имевший, обвиняется в совместной разработке плана преступления.
— Господин адвокат, — ответил судья, — не мешайте оглашать обвинение.
Прокурор, не обращая внимания на адвоката, продолжила:
— Сухин Михаил Никитич, согласно доверенности, выписанной генеральным директором Коршуновым Петром Ильичом, причём подпись выполнена не Коршуновым, получил в банке облигации на сумму четыре миллиона сто двадцать три тысячи долларов США. Сухин на допросах утверждал, что доверенность ему выдал лично Коршунов.
При этом прокурор обратилась к судье:
— Ваша честь, обращаю ваше внимание — мог ли Коршунов лично передать документ, который не подписывал, зная, что разрешения от Министерства здравоохранения РФ на отчуждение данных облигаций не выдавалось? Ведь сам под себя он яму копать не будет?
Адвокат не выдержал и вновь обратился к судье:
— Ваша честь, обвинитель допускает бездоказательные домыслы.
Судья не обратил внимания на реплику адвоката.
Не выдержав безосновательности заявлений, Сундуков заявил отвод прокурору:
— Ваша честь, примите обоснованный отвод прокурору.
Секретарь суда взяла у защитника исписанный лист бумаги и передала судье.
Судья прочитал заявление и провёл опрос участников процесса.
Адвокат пояснил:
— Ваша честь, я подал заявление об отводе прокурора Коз-лодоевой, поскольку она делает бездоказательные заявления по ходу оглашения обвинительного заключения в отношении подсудимого Сухина, которые позволяют усомниться в честности и беспристрастности обвинителя. Обращаю ваше внимание на конкретные факты таковых заявлений и настаиваю на её отводе от участия в судебном разбирательстве по уголовному делу.
Прокурор возразила против отвода.
Подсудимый Сухин поддержал ходатайство защитника.
Потерпевший оставил решение вопроса на усмотрение судьи.
Судья ушёл в совещательную комнату для вынесения определения. Во времена СССР в таком случае судья совещался бы с народными заседателями. В настоящее время судья сам принимает решение.
Через несколько минут он вышел с отпечатанным на принтере документом.
Секретарь суда дала команду:
— Прошу встать. Суд идёт.
Все присутствующие в зале встали, и судья огласил подготовленное определение, из которого следовало, что суд не нашёл оснований для отвода прокурора от рассмотрения дела на судебном заседании. Оглашённое определение обжалованию не подлежит.
Разбирательство по делу продолжилось. Прокурор в таком же стиле закончила оглашение обвинения.
Подсудимый Сухин отказался быть допрошенным первым и попросил судью допросить его после представления всех исследованных доказательств. Суд перешёл к допросу потерпевшего Ерохина.
Потерпевший, исполняющий обязанности генерального директора НИИ Константин Фёдорович Ерохин, показал, что его назначили исполняющим обязанности генерального директора после гибели Коршунова.
У него нет каких-либо доказательств о причастности Су-хина к хищению облигаций, и никаких претензий Ерохин к нему не имеет. Учитывая бедственное финансовое положение института, он просит суд принять решение о возвращении облигаций внутреннего валютного займа, поскольку они были незаконно отчуждены, то есть без разрешения Минздрава РФ. В ближайшее
