вижу, его собрался в областной центр отправить?
— А что? Он заслуживает повышения.
— Служба внутренней безопасности как его характеризует?
— Претензий не предъявляли.
— Ты внимательно читал материалы, на основании которых он отказывал в возбуждении уголовных дел, а главное, прекращал уголовные дела и уголовное преследование?
— Конечно, не все. В начале его работы придирчиво изучал, потом эти мелочи некогда рассматривать… Тем более прокурор всегда соглашался с его постановлениями.
— Давай получше посмотрим их. Попроси канцелярию, чтобы подобрали и принесли все его материалы с такими постановлениями.
— Чего ты к нему придираешься? Хороший парень.
— Я не возражаю, что он хороший. Однако я знакомился с уголовным делом по обвинению Михаила Сухина, которое было рассмотрено в суде, и у меня большие нарекания.
— Слушай, я доверяю Эдуарду. У него не было следственных ошибок.
— Понимаешь, Рустам, в деле по обвинению Сухина нет ни одного доказательства, подтверждающего его вину в совершении преступления.
— Как это нет? Кто получил и продал облигации?
— Сухин по указанию генерального директора НИИ.
— Разрешения Министерства здравоохранения РФ не было на проведение такой финансовой операции. Подписи генерального директора на карточке руководителей НИИ, имеющейся в банке, и на других документах были поддельные. Что, Коршунов их сам подделывал?
— Разрешения не было. Подписи поддельные. Кто их подделывал, следователь установил? Молодой сотрудник, каким являлся в тот период Сухин, был заранее осведомлён о том, что в банке будут сверять подписи на документах с подписями в карточке? Нет, никто ему об этом не говорил. В банке проверяли или сверяли подписи, и никаких претензий не было. Где вина в этом Сухина? Где доказательства, что он знал о преступном плане и участвовал в его разработке?
— Ну, я детали сейчас не помню. Прокурор утвердила обвинительное заключение и внимательно изучила все доказательства.
— Ты на прокурора не пеняй. Ты-то куда смотрел, когда «сырое» дело в суд направили? Это мягко говоря. Почему главного бухгалтера ни разу не допросили?
— Он уехал за границу. Вообще я доверял Квацебае. Он всегда добывал веские доказательства по делам.
— Вот давай посмотрим, на основании чего он прекращал уголовные дела и отказывал в их возбуждении.
— Хорошо. Я попрошу начальника канцелярии подобрать все материалы, какие ты просишь.
Рустам позвонил в канцелярию и дал соответствующее указание.
— Ладно, пока подбирают дела, будем пить чай.
Рустам включил чайник и достал из шкафа сушки, печенье и мёд.
— Дружище, ты знаешь, чем занимается твой следователь в свободное от работы время?
— Знаю. Невесту ищет. В театр, в Дом культуры на танцы ходит. Тренируется по три раза в неделю. Недавно на первенство областного совета «Динамо» по вольной борьбе ездил. Третье место занял. Вон в коридоре на витрине его кубок стоит.
— А то, что он коттедж трёхэтажный построил с двадцатиметровым бассейном? На какие шиши? Одевается от лучших фирм Европы, болеет за английскую футбольную команду «Челси»… Что, в России мало команд, за которые можно болеть?
— Это его личное дело. На работу приходит без опозданий. Дела рассматривает без нарушений.
— Не исключено, что в пятницу ты сможешь убедиться, насколько грамотно и в соответствии с законом он ведёт следствие. Это ему адвокаты попадались, можно сказать, безграмотные или, что ещё хуже, прикормленные.
— Ладно, хватит тебе накатывать на него. Ты даже не видел Эдуарда и не разговаривал с ним!
— Я очень хотел бы ошибиться. Но хочу, чтобы у тебя всё было в порядке и на пенсию ты ушёл с почётом.
— На пенсию, наверно, осенью буду оформляться. Надоело всё. Надо отдохнуть.
Вода закипела. Рустам принялся заваривать чай.
Через некоторое время зашёл молодой сотрудник канцелярии с большой стопкой дел в руках:
— Товарищ подполковник, там осталось в два раза больше дел с постановлениями старшего лейтенанта Квацебаи. Мне их вам сегодня принести или завтра?
— Давай завтра. Сегодня этой кучи хватит.
Рустам наполнил пиалы ароматным зелёным чаем.
— Влад, садись ближе к столу, пей сначала чай с сушками, с мёдом. Потом дела будешь изучать.
— Добро. От чая не откажусь. Я буду два дела делать: пить чай и просматривать дела.
— Ну давай, Юлий Цезарь, смотри.
Владислав вытащил дело потолще и начал внимательно читать.
— Вот, смотри, старый следак, Квацебая прекращает уголовное дело по истечении срока давности. Согласия обвиняемого нет.
— Так оно и не нужно, — заметил Рустам.
— Правильно, согласие обвиняемого не требуется. Однако он не информировал потерпевшего о его праве требовать возмещения причинённого обвиняемым ущерба в гражданском судопроизводстве. Ущерб всё-таки немаленький для пенсионера. Вот ещё, смотри, твой лучший следователь в другом случае при прекращении уголовного дела не удовлетворил просьбу потерпевшего ознакомиться с его материалами.
— Слушай, Влад, пей лучше чай. Остынет.
Владислав перестал листать дела.
— Что, испугался?
— Нет. Просто неудобно гостя загружать работой. Я сам ещё раз просмотрю эти дела. И взгрею его как надо.
— Рустам, конечно, я лучше чаем буду наслаждаться. Но ты, похоже, забыл, что у тебя как у начальника следственного отдела есть власть, и немаленькая. Ты ведь свою подпись на его постановлениях ставишь. Так и до большой беды может дойти.
— Хорошо. Спасибо, что обратил на его поведение свой свежий взгляд. Действительно, я что-то ближе к пенсии расслабился.
— Ладно, не обижайся. Лучше я тебе подскажу, чем проверяющие из областной прокуратуры.
— Давай о женщинах поговорим. Тебе это будет интереснее.
— Согласен.
Владислав закрыл очередную папку и с силой хлопнул ею по стопке с делами так, что пыль поднялась.
В пятницу в назначенное время состоялось оглашение приговора. В зале заседания находились родители и сестра подсудимого, его подружка, адвокат, Владислав, рядом с ним сидела красивая блондинка, заместитель генерального директора «НИИЗарубежМедицины» по экономической безопасности Чекулаев и несколько любопытствующих посетителей.
Конвой доставил подсудимого и поместил его в железную клетку. Секретарь суда подала команду: «Суд идёт. Прошу встать!» Все молча поднялись со своих мест. Судья Александр Фёдорович Костромин, оглядев зал, с удивлением заметил свою жену, стоящую рядом со свидетелем, которого он допрашивал по характеристике подсудимого. Почему она не на работе в редакции? Решила написать заметку в криминальные новости? Никогда раньше о преступлениях, а тем более о судебной практике не писала. Он не подал виду, что чем-то удивлён. Деловито, как обычно, приступил к оглашению приговора. Оглашаемые судьёй вводная и описательно-мотивировочная части уже известны читателю. Документ, зачитываемый судьёй, во многом перекликался с речью адвоката, показаниями подсудимого, свидетелей. Более обстоятельно были изложены основания оправдания подсудимого и подтверждающие их доказательства. Особое внимание уделялось мотивам, по которым суд отвергает доказательства, представленные обвинителем. Костромин ничего не сказал,
