как бы залез на сосну?!
— Тюленя теоретически могло забросить высокой штормовой волной, — нашлась Трошкина. — У вас же море совсем рядом? А снежный леопард, например, запросто лазит по деревьям… Ой, проснулся мелкий! — В трубке пошли гудки.
Я вздохнула. Материнство неизменно побеждает дружбу. Теперь, пока ее мелкий не уснет, Трошкина для меня потеряна. А потом она свалится спать, позабыв обо всем…
Значит, я снова предоставлена сама себе. Одинокий сыщик в темной зимней ночи.
Так… Что бы сделал на моем месте, например, комиссар Мегрэ?
Наверняка налил бы себе чего покрепче, пропустил рюмочку-другую…
Взгляд сам собой устремился к почти пустой бутылке хереса. Я взяла ее, поболтала, заглянула внутрь.
Нет, такого количества хереса и настоящему мастеру сыска для дедуктивных раздумий не хватило бы, логическое умозаключение оборвалось бы, едва начавшись…
Я машинально допила жалкие остатки хереса прямо из горлышка и додумалась до светлой мысли: а магазинчик-то, как написано на вывеске у двери, работает до 21:00! И спиртное там есть в продаже, я видела!
Надо сбегать и купить. Не для себя даже — для Дениса. Вдруг ему еще доза-другая целебного глинтвейна понадобится, осуществим, так сказать, курсовое лечение.
Недолго думая, я снова оделась-обулась и потопала в магазин.
Но не по тропинке, а вдоль нее, перебежками от сосны до сосны.
А то мало ли… Не хотелось встретиться с йети.
С полярным волком или белым медведем, впрочем, тоже.
В магазинчике на этот раз было пусто. Дородная продавщица, которая в первый визит была плотно занята, потому что к ней стояла очередь, сейчас лениво вела разговор по мобильному и при моем появлении оживилась.
— Перезвоню, — пообещала она кому-то, сунула трубку в карман передника и выжидательно уставилась на меня. Даже поморгала, давая понять, что готова к контакту.
— Добрый вечер! — Я тоже поморгала, присматриваясь к полкам за спиной необходимой женщины — в смысле, ее на узкой дорожке не обойдешь. — У вас есть херес или мадера?
Зрение у меня не идеальное, разглядеть этикетки на бутылках с расстояния в метр-другой мне не под силу.
— Есть портвейн, кагор и мускат. — Продавщица посторонилась, открывая вид на полки, но это не сильно помогло. — И водка. И коньяк. Ну, и пиво, конечно.
— Мне для глинтвейна, — зачем-то объяснила я.
— О! Как изысканно! — восхитилась продавщица и утвердила на прилавке пухлый локоть, а на ладони — мягкую щеку, приготовившись слушать. — Издалека к нам?
— С Кубани.
— Хороший край, — одобрила она. — Всегда тепло, продуктов много, море теплое. А к нам вы зачем?
— Так, путешествуем, — уклончиво ответила я. — А вы же местная? Расскажете, что здесь стоит посмотреть? Может, что-то особенное есть?
— Да что тут особенного? Там янтарный комбинат, там новая набережная, — женщина махнула рукой сначала направо, потом налево. — И еще в парке дуб старый, он чуть ли не викингов помнит.
— Как интересно! — соврала я. — А что насчет фауны: какие-то редкие животные в этой местности водятся?
— Ну, разве что козы Иванихи, скажи ей, — засмеялся кто-то за моей спиной.
Я оглянулась и увидела сухопарую старуху со шваброй. Она намывала полы между рядами с товаром, и я ее раньше не заметила.
— А и скажу, отличные козы у Иванихи! — неожиданно вдохновенно подхватила продавщица. — Ангорской породы, пуховые — жуть! Прям не козы, а черные помпоны на ножках. Иваниха с них мохер добывает, из него вязаные жилеты получаются лечебные, лучший местный сувенир! Не хотите?
И она вдруг затарахтела, как по писаному:
— Ни одна шерсть не обладает такими свойствами, как ангорская! Пух прекрасно отталкивает воду, но поглощает естественную влажность, при этом удерживая тепло! Большим плюсом ангоры является устойчивость к загрязнениям, при этом стоит отметить, что эта шерсть абсолютно гипоаллергенна! Изделия из этой пряжи помогают людям при таких недугах, как остеохондроз, артрит и гипертония, поскольку ангорская шерсть обладает пониженной теплопроводностью, а значит, создает «сухое тепло»…
— А у Иванихи только черные козы, белых нет? — перебила я отработанную рекламную речь. — Или серых, серебристых? Тоже с длинной пушистой шерстью?
Продавщица осеклась.
— Не знаю, о чем вы. — Она вдруг замкнулась. — Брать-то что будете?
— Кагор, пожалуй, — обескураженно ответила я.
Продавщица, не сходя с места, повернулась, сняла с полки бутылку и со стуком поставила ее на прилавок передо мной:
— Триста двадцать рублей.
Я расплатилась и вышла, провожаемая пристальными и не особо доброжелательными взглядами. Уже закрывая дверь, услышала нелицеприятный комментарий:
— Ходят тут всякие, нос свой суют!
Хм… Я вроде никакими секретами не интересовалась, только про коз спросила. Или тема белых/серых/серебристых пушных животных тут табу? Но почему?
Ой, скрывают что-то местные жители!
Или кого-то.
Например, белокурого йети!
Берегут и его покой, и свой: не хотят наплыва в тихое местечко экзальтированных любителей сенсаций и назойливых исследователей паранормального!
Никакой сумки у меня при себе не было, так что я пристроила кагор на локоть, как младенца, и, машинально баюкая уютно булькающую бутылку, пошла к себе. От тропинки отдалилась, самонадеянно попытавшись найти прямой путь к дому, и в результате сбилась с пути — прибрела к какой-то странной избушке.
Ее единственное окно полыхало переливами красного, словно за стеклом плясал живой огонь, и на ало-золотом фоне металась невнятных очертаний темная тень.
Тьфу ты, чур меня, чур! Бесовщина какая-то!
Впечатленная и устрашенная, я шарахнулась от странной избушки и вскоре очень удачно влетела в елку. Ту самую, которая имела обыкновение плясать в порывах ветра. С нее я сняла первый шерстяной клок.
Елка, спасибо ей, помогла мне сориентироваться, и вскоре я уже поднималась на крыльцо, перебирая ступеньки ногами так быстро, словно за мной кто-то гнался.
А может, так оно и было?
Я закрыла входную дверь на замок, заперла ее на засов и еще на всякий случай массивную деревянную обувницу к ней придвинула. После чего решила, что сделала все возможное для пассивной обороны нашего временного жилища и могу с чистой совестью лечь спать.
Синхронно с Кулебякиным, раз уж этот навык нам с ним когда-нибудь пригодится.
— Я что, проспал штурм дома — нашей крепости? — поутру удивился Денис, выйдя в прихожую в поисках санузла.
Спросонья он не сразу сориентировался в новом жилище, забрел не туда и озадачился, увидев подпертую мебелью дверь.
Я совсем забыла отодвинуть заградительную обувницу!
Пришлось признаваться:
— Мне ночью было страшновато. Все незнакомое, ты спишь, за окном кто-то шастает…
— Да кто там может шастать? Городок преспокойный, мы с Трофимовым здешние криминальные сводки загодя просмотрели, тут даже пьяная драка на свадьбе — событие, — отмахнулся от моих страхов любимый и скрылся за дверью благополучно