станет работать на тебя, — предложил ему Уильямс.
— А фараоны знают, что отель принадлежит «веселым» ребятам?
— Конечно! — согласился с ним Уильямс.
— Тогда вашим предложением я не могу воспользоваться и останусь там, где остановился.
Лесник подробно обосновал им свою причину отказа. Американцы были вынуждены согласиться с его
доводами.
— Какая тебе сейчас нужна реальная наша помощь и в чем? — спросил его Клод Уильямс.
— Мне нужна будет постоянная помощь гримера, а поэтому желательно, чтоб он поселился в моем отеле в
комнате напротив. Телефонной связи между нами не должно быть.
— А как же тогда держать с тобой связь? Через нарочного, что ли? — спросил удивленно Брюс Харнер, до
этого не участвовавший в беседе.
— Если вашими фараонами за мной будет установлена слежка, то они ни мой телефон, ни вашего нарочного
не оставят без внимания, — вновь резонно рассудил Лесник.
— Тогда что ты предлагаешь нам? — все более оживляясь, удивляясь деловитости Лесника, спросил его
Простон.
— Я предлагаю осуществить вам следующее: поселить в отеле в номере над моей головой своего человека.
Я уже смотрел у себя в номере и убедился, что за шторой моего номера в потолке можно сделать отверстие в
один сантиметр, которое постороннему человеку с первого взгляда будет незаметно. Через это отверстие мы
будем общаться между собой, обмениваться информацией. Ваш человек будет действовать вслепую, как и я.
Связь примитивная, но вместе с тем надежная и оригинальная, а главное, неожиданная не только для вас, но и
для тех, кто вздумает подслушивать или следить за мной. При этом ваш связник будет вне всякого поля
внимания фараонов.
— Что же, предложение дельное, а главное, нами никогда не применяемое, а поэтому действительно не
находящееся на вооружении как у нас, так и у наших охотников, — заметил Уильямс. — Когда думаешь
осуществить свою часть операции? — доброжелательно поинтересовался он у Лесника.
— Сегодня четверг, думаю в субботу управиться. Желательно, чтобы и вы к этому времени тоже управились
со своей бабой, — деловито заметил он.
— А, может быть, ты и нашу задачу тоже возьмешься разрешить? — пошутил Брюс Харнер, попыхивая
сигарой и улыбаясь.
— Если я за нее возьмусь, то запрошу за работу не менее полумиллиона, — подумав, со всей серьезностью
ответил ему Лесник.
— Уж как-нибудь мы постараемся сами справиться со своей проблемой, — перестав улыбаться, заверил
Харнер, с мнением которого согласились его друзья.
— Господа, постарайтесь хотя бы на этот раз работать тонко и без прокола. Мне так неприятно, что с моим
гостем произошел такой конфуз. Как будто я его специально для этого и пригласил. Поэтому чувствую себя в
некоторой степени виноватым в том, что произошло. Пока мы его не выручим, я буду себя чувствовать скверно,
— заметил друзьям Молох.
— Ведь мы все продумали и подготовили. Кто знал, что эти бабенки окажутся такими шустрыми, —
сокрушенно пробасил Простон.
— К моему учителю по работе претензии есть? — обращаясь к троице, поинтересовался Лесник.
— Свою работу он знает лучше любого медвежатника, каких когда-либо я знал, — вновь пробасил Простон.
— Потому-то твои знакомые и не пожелали подписываться с нами на это дело, — ехидно заметил ему Брюс
Хорнер.
— Возможно, с годами и они станут такими же хваткими, как Лапа, — без обиды согласился с ним Простон.
— Поэтому, господа, давайте не дадим такому таланту оставшиеся годы жизни тратить в «академии», тем
более что он туда попал не по своей вине, — подводя итог беседе, вновь попросил их Лесник.
Отказавшись от ужина, Лесник, простившись с ними, уехал вместе с Молохом в свой отель, чтобы потом, после начала осуществления своей задачи, с ними больше не общаться.
Глава 21
Инспектор ФБР Золтан Кройнер приехал в бар с интригующим названием «Аэлита», где час тому назад было
совершено убийство мисс Даны Шумахер, вместе с оперативной группой полицейских, так как расследование
настоящего убийства мафией, а в этом сомневаться не приходилось, было поручено ему.
Осмотр места происшествия не дал ему никаких зацепок, на основании которых у него в голове могла бы
возникнуть и развиться рабочая, реальная версия в отношении субъекта преступления. Двое полицейских, которым было поручено охранять Дану Шумахер и на момент убийства охранявших ее, сообщили ему, что когда с
Шумахер зашли в бар на несколько секунд, чтобы выпить прохладительного напитка, на улице стояла тридцати-
градусная жара, а поэтому такое их желание было вполне объяснимо, то прошли к стойке, где заказали у бармена
кока-колы. Когда они втроем стали пить напиток, то неожиданно в баре возникла драка между двумя парнями.
— Вон теми, — кивнул один полицейский на уже мирно беседовавших хиппи.
Как позже выяснилось, они подрались из-за десятидолларовой банкноты, которую одновременно обнаружили
на полу в зале. Так как полицейские были в гражданской одежде и в их обязанности не входило поддержание
общественного порядка, а лишь охрана мисс Шумахер, то они драку не стали пресекать, но на несколько секунд
отвлеклись от Даны Шумахер. Этого времени злоумышленнику оказалось достаточно, чтобы убить женщину.
Полицейские не видели, кто совершил убийство Шумахер. Из опрошенных впоследствии Кройнером
посетителей бара никто также не видел преступника. Полицейские обратили внимание на Шумахер лишь тогда, когда она, вскрикнув, медленно стала падать со стула на пол. Когда они ее подхватили на руки и не дали ей
возможность упасть, то увидели в области сердца торчащую из тела ручку ножа. Допрошенный в качестве
свидетеля «вышибала» бара, на момент убийства оказавшийся у выхода из него, пояснил, что после убийства
женщины из бара сразу же ушли две размалеванные девицы. Кроме них, из бара до приезда оперативной группы
никто не выходил.
В отношении покинувших бар женщин «вышибала» ничего вразумительного сообщить не мог. Он только
запомнил, что одна из девиц была высокого роста, выше его, а он был ростом в сто восемьдесят сантиметров, ее
подруга была сантиметров на двадцать пять ниже.
Конечно, при таких доказательствах нечего было строить радужные планы на какую-либо перспективу
раскрытия преступления. Узнав от полицейских, почему они охраняли Дану Шумахер, и что по ограблению банка
у следствия остался лишь один свидетель, Золтан Кройнер подумал, что злоумышленники могут точно так же
расправиться и с ним.
Пройдя к оперативной машине, Кройнер по рации связался с охранявшим вторую свидетельницу Лоренцию
Зульфит двумя полицейскими, узнал от них, что с их подопечной ничего страшного пока не случилось. Кройнер
специально сообщил им об убийстве Даны Шумахер, чтобы они прочувствовали, насколько важное выполняют
поручение, и повысили бдительность, так как сами могут стать жертвами злоумышленников.
Он с группой полицейских поехал к Лоренции Зульфит, где, едва дав собраться последней в дорогу: взять
необходимые вещи, проститься с детьми, мужем, — увез ее на загородную виллу, специально забронированную
ФБР для содержания на ней особо ценных свидетелей, где оставил полицейский пост из четырех человек для ее
охраны. Он предупредил миссис Зульфит, чтобы та не пыталась звонить в город и общаться по телефону с
близкими, сообщив ей, что если она не выполнит его требований, то с ней может случиться такое же несчастье, какое случилось с мисс Шумахер.
Убедившись, что его предостережение дошло до сознания миссис Зульфит, Кройнер вернулся в город, чтобы
продолжить расследование по запутанному делу, хотя было уже двадцать три часа. На работе, кроме него, находились только дежурные сотрудники. Зайдя к себе в кабинет, он, опустившись в мягкое кресло, задумался:
«Я ничего умного сейчас не придумаю. Мне надо запросить и получить информацию на Дану Шумахер, Лоренцию
Зульфит, на преступника, по делу которого они проходят, точнее, проходили свидетелями, сейчас уместнее
сказать: пока еще проходит свидетелем. Может быть, она прольет свет на мучающие меня вопросы».
Связавшись по телефону с дежурными полицейского управления, он запросил подготовить ему к утру
требуемый материал. Недовольный своей работой, уставший, он поехал домой отдыхать.
Утром, изучая поступивший материал, он с удивлением узнал, что задержанным по ограблению банка
является русский медвежатник Жернов-Постников Остап Харитонович по кличке Лапа. «Теперь мне понятно, кто
мог применить такой неожиданный и дикий способ убийства в общественном месте», — как бы просыпаясь от
