сжать его пальцы чуточку сильнее. Мне было страшно. И от происходящего, и от его слов.
Жизнь Терезы Холт неожиданно стала для моей жизни чем-то вроде решающего фактора: всё или ничего.
Поисковые отряды начали формироваться ровно в шесть ноль-ноль, в шесть пятнадцать у полицейского участка не осталось ни души – все свободные сотрудники полиции, волонтёры и журналисты, разбившись на организованные группы и определившись с местностью для поисков, выехали за границы города. Сегодня начнутся лесные поиски, хотя прежде Стрелок не отличался пристрастием гулять по лесам со своими жертвами.
Соседи Холт так ничего подозрительного и не вспомнили, родственники никаких сообщений от пропавшей так и не получили, её же мобильный нам так и не удалось запеленговать. Время продолжало безжалостно протекать сквозь пальцы, с каждым безуспешным часом шансы найти пропавшую живой сокращались и все это прекрасно понимали. Особенно остро это понимали её родственники. Исходя из слов Астрид, позвонившей мне в начале восьмого часа, никто из её семьи в эту ночь не спал, все ждали звонка от меня. От меня! А я ведь даже ни с кем из них, кроме Астрид, не общалась – с ними работал Арнольд. И тем не менее, результата эти неизвестные мне люди ждали именно от моей персоны. Очевидно, моя дружба с Астрид обязывала меня к подобному, но обнадёживающих результатов за прошедшую ночь у меня на руках так и не появилось.
Рот явился на своё рабочее место на два часа раньше обычного времени – ровно в семь часов, – когда от толпы, с утра пораньше собравшейся возле полицейского участка, не осталось и следа. И тем не менее он всё прекрасно знал и о толпе, и об её составе и перемещении: новости этим утром просветили о развернувшихся в Роаре событиях весь Мэн, так что бледность Рота никого не удивила. Теперь-то ему наверняка не удастся спустить это дело на тормозах, как это удалось трижды провернуть его предшественнику. И что же ему в таком случае делать, если у него всё плохо с профессионалами? А ведь делать что-то нужно и срочно, пока штат не направил в наш отдел проверку или, чего ещё хуже, ФБР.
Он вызвал меня к себе в кабинет уже спустя пять минут после своего появления. Арнольд хотел пойти со мной, но я доходчиво дала ему понять, что не желаю никакого покровительства с чьей бы то ни было стороны. В итоге всё закончилось тем, что наш мягкотелый босс подавленным и даже огорчённым тоном извинился передо мной за проявленную им накануне вспыльчивость по отношению к моей персоне, я же в ответ сообщила ему о том, что доктор Ламберт всё ещё находится за решёткой. Рот мгновенно вспыхнул, однако мне удалось прояснить ситуацию до того, как он успел выкинуть меня в окно за моё упорное нежелание слушаться его бесхребетных приказов. В итоге он завершил наш непродолжительный, но продуктивный разговор словами о том, что его вчерашнее заявление, будто главным следователем в ведении дела Стрелка отныне будет являться Рид – это всего лишь навсего неудачная шутка. Таким образом ведущим следователем этого дела продолжаю являться я, но тем не менее Рида поспешно переформировали из помощника следователя в следователя и вручили ему дело Стэнли Ламберта. Возможно, мы бы отпраздновали его повышение, если бы не понимали, что под ним подразумевается: Рот свалил на нас двоих всю тяжёлую работу, и если кто-то из нас надорвётся или дрогнет от переизбытка давления, взимать за любую вибрацию будут именно с нас. По факту, Рот просто перевёл все основные путеводные стрелки на нас. Сценарий Арнольда сработал: Кадмус Рот себе не изменил, и мы вновь были в деле, только теперь с надеждой на то, что из-за привлечения общественности начальство начнёт наконец предоставлять нам максимальную и своевременную помощь, которой не было, когда я настаивала на установлении наблюдения за Терезой Холт. Впрочем, об этом моменте я решила Роту не напоминать, так как и без того в этот момент ходила по чрезмерно тонкому льду.
Итак, у нас с Арнольдом были разные, но пересекающиеся дела, так что мы решили продолжать работать точь-в-точь по той же схеме, по которой работали до того, как меня вернули на моё место, а его повысили в звании, тем самым совершив два крутых виража в течение всего лишь пятнадцати минут. Но результаты продолжали оставаться нулевыми: всё, что можно было изучить, мы уже давно изучили от корки до корки. Поэтому мы решили ещё раз посетить квартиру Холт, в надежде на то, что свежий взгляд сможет нам подкинуть хоть что-нибудь. Я уже схватилась за свою форменную куртку, как вдруг мне сообщили о приходе родственников Терезы. Мы с Арнольдом переглянулись, после чего я попросила провести пришедших к моему столу. Я не удивилась, когда порог кабинета переступила Астрид, но когда за ней вошёл неизвестный мне мужчина бродячего вида, мои брови слегка приподнялись, и я, едва уловимо повернув голову к Риду, сжатым шёпотом поинтересовалась у него:
– А это ещё кто такой?
– Не знаю, – похожим шёпотом отозвался Арнольд.
– Доложили, что пришли родственники. Ты опрашивал родственников.
– Этот человек точно не значился в списке родственников Холт, – поспешно договорил он, и в следующий момент перед нашим столом наконец остановилась эта странная парочка.
– Астрид, – хмыкнула я, указывая ей на стоящий напротив стола Рида стул и тем самым предлагая ей взять его, а мужчине расположиться на том стуле, который стоял напротив моего стола.
С шумом передвинув стул, Астрид наконец села рядом с пришедшим с ней пожилым мужчиной, который вблизи оказался ещё менее ухоженным: одежда потрёпанная, особенно сильно пострадала от времени его вязаная шапка, лицо не видело бритвы не меньше месяца, глаза лихорадочно бегают, и я вдруг отчётливо уловила запах курева, и алкоголя, который исходил едва ли не видимым шлейфом от этого персонажа. Я никогда не испытывала презрения к потерявшим равновесие людям, мне всегда было их жаль, а потому я отнеслась к этому человеку так же, как отнеслась бы к любому другому своему посетителю.
– Может быть хотите чай или кофе? – поинтересовалась я, глядя именно на сидящего впритык к моему столу мужчину, а не на расположившуюся чуть поодаль Астрид. Он сначала даже не понял, что я задала этот любезный вопрос именно ему.
– Н-нет, благодарю… – растерявшись, быстро заморгал он.
– Пейтон, Арнольд, познакомьтесь, это мой отец Гай Уэнрайт, – наконец решила прояснить ситуацию Астрид.
Точно! Она ведь
