— Я здесь, шеф, наверху!
Лоран быстро поднялся на второй этаж по лестнице, которая привела его прямо к открытой двери. Переступив порог, Лоран оказался в большой комнате. Возле стены стоял шкаф, посредине стол с грудой немытой посуды да пустыми и только что раскупоренными бутылками красного вина. Шторы из оранжевого велюра скрывали окна. В специально оставленную щель был просунут объектив прибора дальнего видения, установленного на подвижной подставке. Рядом с прибором стоял Доминик тридцатилетний небритый брюнет, в наброшенной прямо на голое тело куртке, вельветовых джинсах и кроссовках. В лице его было что-то варварское.
— Добрый день, шеф.
— Где Франсис? — спросил Лоран, осматривая комнату. Кроме всего прочего здесь находились два чемодана с набитым в беспорядке бельем и радиопеленгатор с рацией.
— С 12 часов наблюдает за девушкой в машине. Она у себя дома, — он пальцем показал на скрытый за креслом передатчик, — только что передал. Вы хотите посмотреть?
Лоран наклонился к окулярам. Кадр охватывал "Огненную деву", три соседних яхты и часть набережной со старым автомобилем Даро. "Огненная дева" слегка покачивалась на волнах. На палубе можно было различить все детали, даже птичий помет.
— Даро у себя, — доложил Доминик, — выходил в 11 часов в магазин с авоськой и вернулся в 11-30. Никто к нему не приходил, писем в это утро для него тоже не было. Ночью с ним пришла какая-то девушка, а в четыре утра она поднялась на палубу. Все происшествия, впрочем, зафиксированы в тетрадь.
— Радиопеленгатор?
— Ничего. Обнаружена только любительская радиостанция. Однако она зарегистрирована. Все в порядке. Я удивился бы, если у него на яхте был передатчик.
— Я бы тоже. Ну, а помимо работы, как у вас с провизией?
— Мы купили рыбу на рынке. Домик выбран удачно, соседей нет, тишина, настоящий отдых.
Лоран склонился над передатчиком. Раздалось потрескивание, затем металлический голос произнес:
— Что ты еще хочешь, крыса болотная?
— Только не тебя, сука, — ответил невозмутимо Лоран.
— О, извините, шеф, — голос сразу изменился, — мышка у себя в норке. Никто ее пока не навещал. Я иногда взбираюсь по лестнице послушать за дверью, тишина. Прием закончен.
— Подожди, я буду через 2О минут. Прием закончен.
— А эта девчонка, она ши-кар-ная…
Лоран прервал связь.
— И подлинная, — добавил, улыбаясь Доминик.
— Как это подлинная?
— Рыжая-то? Я видел ее в четыре утра, когда она поднималась на палубу, совершенно голая.
— Видимо, ты только это хорошо разглядел. Послушай, у тебя нет ничего кроме этой кислой марганцовки?
— Я могу вам предложить чай, — пробормотал Доминик, не отрываясь от окуляров.
Лоран взял бутылку и, посмотрев подозрительно на этикетку, плеснул себе в стакан. Закусив куском хлеба, он открыл чемоданчик, достал миниатюрное переговорное устройство и положил в карман.
— Доминик, вызывай меня сразу, если что.
Насвистывая, Лоран спустился вниз и прежде, чем сесть за руль, развернул подробный план Канн, чтобы отыскать короткий путь в направлении шоссе де Грасс.
Майя жила в самом начале небольшой улочки. Лоран припарковал "Пежо" в стах метрах от нужного дома. Напротив стоял автофургон, в кабине которого сидел Франсис. В руках он держал журнал и с виду как будто бы дремал.
— Добрый день, шеф. Я могу вам гарантировать, что дом больше никем не наблюдается.
Для конспирации Лоран протянул ему зажигалку, делая вид, что дает прикурить. Франсис, одетый в новый плащ и вязаную шапочку цвета морской волны, был одним из тех, кто сохранил от своих предков-викингов не только габариты, но даже характер и вкусы.
— Ты можешь гарантировать только то, что ничего не видел, — любезно произнес Лоран, — оставайся здесь до тех пор, пока я не выйду. Фотографируй любого, кто будет входить и выходить.
Перед тем, как войти в подъезд, Лоран обошел вокруг дома. И только тогда по винтовой лестнице поднялся на пятый этаж. Майя открыла сразу, как только он позвонил, и, увидев Лорана, немного удивилась, как будто ожидала встретить другого человека.
— Жером должен был предупредить вас о моем приходе.
Майя была одета в длинный халат, волосы уложены на затылке. Она время от времени шмыгала носом.
— Как вас зовут?
— Лоран.
— Проходите, — она провела его в коридор.
— Вы забыли сказать Жерому, дали ли вы Даро свой адрес?
— Нет, я не даю никому этого адреса.
— Сегодня утром, перед тем как ехать в Ниццу вы заходили сюда?
— Нет, я сразу уехала на автобусе. Пройдемте в мою комнату, там теплее.
В комнате стояли очень низкая и широкая кровать, шкаф, небольшой кухонный стол. Единственный стул служил подставкой для электрического обогревателя, обращенного в сторону кровати. Кругом прямо на полу валялись разбросанные книги. На ширме, скрывавшей умывальник, висела пара чулков, юбка и куртка. Среди всего этого как-то необычно выглядел трельяж эпохи Людовика ХVI, неизвестно как попавший сюда. Примятая кровать сохраняла форму Майиного тела. На стуле, рядом с обогревателем, лежала открытая плитка шоколада и чашка, наполненная какой-то желтоватой жидкостью.
— Можете лежать, не стесняйтесь.
Лоран сел прямо на пол рядом с постелью, взяв лежащую на ней книгу.
— Прекрасная идея читать Рабле. Это лучше любого успокоителя. Эту книгу рекомендуют в вашем отделе?
— К сожалению, у меня нет ничего выпить.
— А что в этой чашке?
— Настойка чабреца, от простуды.
— Производственная травма, — пошутил Лоран. — Расскажите, пожалуйста, эту историю с кошельком… Я могу курить?..
Майя еще раз передала утреннее происшествие. У Лорана на лбу между бровями пролегла вертикальная складка.
— Вы совершили ошибку, — наконец, произнес он.
— Жером не желает, чтобы я продолжала, не так ли?
— Нет. Все улажено. Каждый делает ошибки, даже Даро.
Он заставил Майю повторить еще и сцену на почте, в ПорВандре. Когда она закончила, Лоран в задумчивости стиснул губы.
— Это серьезно? — спросила Майя.
— Вы разговариваете со мной как со знахарем. Я сам не знаю, насколько это серьезно. Возможно, что вы провалились с самого начала. Эту вероятность тоже не следует сбрасывать со счетов. Но есть в этой истории что-то такое, что не укладывается в законы логики.
— Иногда он заставляет меня думать о нем как о человеке ужасно занятым и очень одиноком. Не думаю, что он не доверяет мне.
Лоран посмотрел на Майю отсутствующим взглядом.
— Его поведение сегодня утром совсем не понятно. Если он и подозревает вас, то с его стороны естественно постараться ничего не заметить, то есть дать вам возможность рыться в его сумке и карманах. Но если бы он доверял вам, он тоже действовал бы по-другому. Его реакция была бы менее сдержанной. Он хотя бы больше удивился.
— Он умеет контролировать себя. Я никогда не видела его растерянным.
— Ну, а сейчас о другом. Вы считаете его импотентом?
— Нет, он просто не хочет меня.
Лоран затушил сигарету в пепельнице.
— Значит он чертовски чем-то озабочен, чтобы не желать такую девушку, как вы.
Он поднялся и посмотрел чуть насмешливо на Майю, почти как Даро сегодня утром.
— Сейчас вы переходите непосредственно в мое подчинение. Вы не боитесь служить приманкой?
Майя лежала, подогнув под себя ноги. Халат скрывал тело до самых лодыжек. В эту минуту она походила на озябшую кошечку.
Лоран покачал головой.
— Не надо бояться. Это было бы плохо для вас, вы стали бы менее естественной с ним, и менее любознательной. Мы очень интересуемся этим Даро. Для нас сейчас это фигура номер один.
* * *
В 18 часов 30 минут господин Ромеони, закончив свой рабочий день, набрал номер телефона. Три раза прозвучал гудок, затем в трубке раздался щелчок и кто-то спросил:
— Да?
Ромеони ничего не ответил, положил трубку и посмотрел на свои золотые часы. Потом, закурив сигару, очень тщательно причесался перед зеркалом и, повязав зеленый галстук, снял с вешалки плащ. На секунду задумавшись, прихватил еще и зонтик с бамбуковой ручкой… Выйдя из кабинета, стал медленно спускаться по лестнице. У него оставалось время пройти весь путь пешком. На улице было пасмурно и сыро. На бульваре Карабасель, в положенном месте стоял черный "Кадилак". Ромеони сел рядом с водителем, машина тронулась. За рулем восседал импозантный мужчина, с чуть седеющими волосами. Ни говоря ни слова, Ромеони вынул из кармана записную книжку, открыл нужную страницу и протянул соседу.
— Какая фильер?
— Та, которую я вам предложил, — ответил Ромеони.
Водитель недовольно поморщился и приоткрыл окошечко, так как не выносил табачного дыма.
— Мне не очень бы хотелось привлекать к этому преступные круги.
