Лейтенант постучал жезлом по капоту:
— Что везем?
— Пуст. Даже подарок не успел купить. Вы молоды, у вас это еще далеко впереди — страх потерять мать, самого близкого человека.
— Я остался без матери в семнадцать лет.
— Сочувствую. Значит, пришлось сразу после школы засучить рукава? Тяжелая работа для умного, тонкого человека.
— Нелегкая. Через час примерно подъедете к кафе, там хорошо кормят.
— Спасибо, учту. Сигареты кончаются — вот проблема.
— Там и сигареты имеются в продаже. Счастливой дороги!
— Благодарю. Беру свои слова назад — приятно, что в ГАИ работают грамотные, доброжелательные молодые люди, — Жукровский был почти благодарен молодому лейтенанту за его наивность.
И никогда не узнает, что пережил наивный гаишник уже через несколько минут. Лейтенант, в полудреме, вздрогнет от телефонного звонка, прокричит растерянно в трубку:
— Алло, слушаю!
— Двадцать пятый? Спишь? Как обстановка?
— Спокойно. Трасса пуста.
— Запиши ориентировку. ВАЗ-2106, госномер КИШ 73–05, красного цвета. Приметы водителя…
Лейтенант тяжело сглотнул, расстегнул ворот рубахи. Только что именно эта машина стояла на обочине. Именно этот, разыскиваемый человек, сообщил ему, что торопится к больной матери. А из трубки доносился настырный голос:
— Это опасный преступник. Может, даже вооружен, так что будь осторожен. Алло, почему молчишь? Все понял?
— Записываю. Понятно… Вопросов нет.
— Ну будь.
Лейтенанту стало жарко в сырой, тесной кабине. Как же отличить преступника от обычного, нормального человека? Неужели тот интеллигентный мужчина мог в него выстрелить? И как теперь быть? Перезвонить и доложить, что ВАЗ-2106 проследовал мимо? Почему он промолчал, когда это следовало сообщить? До конца дежурства осталось немногим больше часа. Не лучше ли не ввязываться в эту историю? Достается обычно тем, кто высовывается. Следующий пост ГАИ достаточно далеко, чтобы найти концы. Можно не сомневаться, что ежели это преступник, ни в коем случае не остановится он в рекомендованном кафе. И лейтенант не сообщил о красных «Жигулях».
10
«Жигули» остановились у подъезда. «Объект разговаривает с девушкой», — доложил по рации лейтенант.
— Не упустите.
— Похоже, они все еще не договорились, как закончить вечер. Цыпочка ломается. Между прочим, она весьма…
— Карася не упусти — всех делов.
— Не впервой. Только, похоже, дохлое это дело.
— Благодари Бога, что дождь не хлещет. Луна, звезды — дыши, а служба идет.
Федосюк, который как было установлено, часто бывал в квартире Черноусовой — все больше интересовал сыщиков.
…Виктор рассыпался в комплиментах. Новая знакомая стоила того. Странное имя у девушки, не современное — Аэлита. Впору поинтересоваться, как ее мать или подруги зовут — Аля, Алла, Элла?
— Ласточка, все в ажуре. Через полчаса я доставлю вас домой, баинькать. Зайдем ко мне на пятнадцать минут, выпьем хороший кофе после ресторанной бурды.
— А знакомство с папой-мамой входит в программу? Или они ложатся, не дожидаясь сыночка?
— Увы, знакомство сегодня не состоится. Перенесем на ближайшее будущее — предки поправляют здоровье в санатории. Не сезон — вот и достал им путевки. Массаж, душ Шарко, променад.
— Так вы заботливый сын? Вот бы не подумала! Но, как медик и спортсмен, вы должны знать: на ночь кофе ой как вреден!
— Жить тоже вредно — в конце пути люди умирают. Простите дурацкий каламбур. Знаете, перед такой девушкой я просто теряюсь. А вот дома, говорят, даже стены помогают.
— Ладно, погляжу на ваши стены. Если только вы пообещаете…
Федосюк созрел для любых обещаний, важно и нужно было одно: чтобы она оказалась в его квартире. А уж там он обойдется и без помощи стен. Аэлита цокала каблучками высоких импортных сапожек. Он успел подметить и тонкие колготки, и красивые, отнюдь не костлявые, при всей хрупкой стройности девушки, колени. Холодно, небось, долго не попляшет у подъезда.
Три этажа одолели, как говорится, на одном дыхании. Виктор не спеша отпер два замка на входной двери, включил свет в прихожей:
— Прошу!
Девушка сразу же прошла вперед, оглянулась у застекленной двери комнаты. Виктор открыл и эту дверь. Вспыхнула люстра — под хрусталь. Теперь он знал каждый следующий шаг. «Ямщик, не гони лошадей».
— Магнитофон на столике, кассеты рядом, на полке. В ванной большое зеркало, но мои глаза говорят совершенно беспристрастно: вы — красавица и умница. Извините, на пять минут отлучусь на кухню, приготовлю кофе — царский напиток.
Виктор не предложил Аэлите снять дубленку — он действительно не «гнал лошадей». Плод созрел, и ожидание минуты, когда он упадет в его сильные руки — волнует и хмелит.
Поставив чайник на огонь, Виктор выставил на поднос весь «джентельменский набор»: шампанское, конфеты, фрукты, сыр.
Включил кофемолку. Плод, ясное дело, созрел. Но все они любят, так сказать, индивидуальный подход. Кто она, яркая птичка, залетевшая довольно легко в его дом? Студентка? По возрасту — вполне. Очень уж свободно, для студентки, чувствовала себя в ресторане? У женщин внешность чаще всего диктует стиль поведения.
Куколка, прямо-таки голливудская дива. Ничего, еще минут десять поломается. Только бы не вздумала просить погасить свет — он считал себя знатоком женского тела и до дрожи любил мгновения, когда помогал раздеваться — впервые — очередной лапушке. С этой студенточкой он был готов встретиться еще много-много раз. Не оказалась бы истеричкой или маменькиной дочкой. Не похоже.
В комнате девушки не оказалось. Хорошая примета. Расставил на журнальном столике «джентельменский набор», поставил бокалы, достал пачку «ВТ». Пододвинул два кресла к электрическому камину, включил его. Сменил кассету — Окуджаву на «Машину времени».
Девушка появилась в дверях — свежая, ослепительная и чем-то иная, новая. Галантно помог устроиться в шоком, широком кресле.
— А где же царский напиток?
— Сей момент! Готов и благоухает. Но прежде в потолок должна взлететь пробка шампанского — маленький салют в честь вашего прихода.
— А нормально вы говорить умеете?
— Что прикажете?
— Согласна: чуток шампанского и кофе покрепче. Я пью без сахара. Салютовать не надо — не терплю этот бутылочный звук.
— Понятно — принято, — еще больше возбуждаясь от того, что понял, почему девушка выглядит как-то по-иному: волосы чистого, без преувеличения, золота, шелковисто струились ниже плеч, а десять минут назад были подняты и заколоты под меховой шапочкой — открыл бутылку, не пролив ни капли, наполнил бокалы.
— За нас!
— За то, что Бог не спас!
— Не уловил.
— Это последняя строка стихотворного тоста Анны Ахматовой. Так, вспомнилось вдруг.
— Я же сказал: умница и красавица. Поэзия, да еще женская, ахматовская, не для мужского слуха, знаете ли… То есть слушать как раз я люблю…
Девушка, подумалось, желает подать себя «с загадкой». Ничего, мы не спешим, пожалуйста, можем даже из окна луной полюбоваться. Хотя мода на этот немыслимо далекий серебряный диск прошла, кажется, безвозвратно. Следующий ход? Но девица опередила его:
— Кофе не очень остынет?
Поэзия с прозой — уже теплее. И как удобно устроилась в кресле, подобрав, то есть, выставив ему напоказ, длинные, прекрасные ножки.
— Верно! Кофе хорош горячий, а девушка умная и нежная, — не дожидаясь реакции на более чем прозрачный намек, Виктор вышел из комнаты.
Возвратившись минуту спустя, он застал девушку у зеркала. Она вновь за эти несколько часов, проведенных вместе, показалась ему иной, непонятной и незнакомой. Хотя опять, как он сразу же понял, ее лицо изменила именно прическа: собранное в классический узел на затылке золото ее волос подчеркивало мягкую, плавную отточенность профиля, стройность и хрупкость шеи, естественный, смелый разлет бровей. Такую птичку упустить нельзя. Значит, нельзя упускать инициативу. К черту кофе! Коньяк, шампанское, парочку сильнодействующих комплиментов и грубая мужская сила.
— Кофе для меня — эликсир жизни, — Аэлита молниеносно взяла с подноса дымящуюся чашечку, стоя отпила пару глотков: кофе и вино надо пить с чувством, чтобы их аромат, вкус медленно обволакивали тебя.
— Из чего я, кажется, могу сделать вывод, что мой кофе неплох? Минута! Сейчас мы усилим ощущение, — Виктор достал из серванта бутылку армянского коньяка, хрустальные, отнюдь не миниатюрные рюмки, наполнил их.
— Дай Бог, не последний глоток в моей жизни! Прошу!
— Без меня. Я просила только кофе. Кстати, мне пора.
— Послушай, девочка, я не какой-то сопляк, с которым в кошки-мышки играют. Как говорится, хорошо сидим, а продолжение должно быть получше, гарантирую.
— Жаль, но мне действительно пора. Мои предки не ездят по курортам и сейчас уже в сотый раз поглядывают на часы.
