Я раскрыла рот.
– Нет, это не б…ство, если ты так подумала, – быстро добавила Валентина. – Я не ложусь со всеми. Я ложусь только с избранными, и с одним мужиком поддерживаю долгие отношения. Да, они у меня периодически меняются, но ты же сама знала всех моих любовников. Мужики чувствуют, как я на них смотрю, поэтому и знакомятся. И еще большой плюс то, что я замужем и разводиться не собираюсь. И муж у меня ездит по командировкам. То есть тут несколько моментов соединяются.
– А мне что делать?
– Получать удовольствие от каждой встречи, – улыбнулась Валентина. – И не строить планов. Ты же строишь?
Я кивнула.
– А не нужно. Живи одним днем. Дед Мороз внезапно заявился – отлично. Мужик голый в балконную дверь постучал – прекрасно. Какие приключения! Чеченец в квартиру влез – супер! Будет, что в старости вспомнить! Кстати, говорят, они не носят нижнего белья.
– Что?!
– Ты даже не посмотрела? – искренне удивилась Валентина. – А вообще я слышала, что чеченцы – классные любовники. И не пьют. Вот я бы на твоем месте…
Мы обе рассмеялись. Настроение улучшилось. Юлианка в основном смотрела в окно, но иногда болтала с нами. Дорога пролетела довольно быстро.
Вскоре Валентина уже тормозила перед будкой охраны при въезде в элитный поселок.
Дорогу преграждал шлагбаум. Дядька в будке какое-то время нас придирчиво рассматривал сквозь стекло, вернее, не нас, а машину. На таком старье в этот элитный поселок, видимо, и домработницы не приезжают.
Валентине это ожидание надоело, и она надавила на клаксон. Дядька вылетел из будки мгновенно. Вероятно, испугался претензий жителей поселка. Вдруг у кого-то нервный срыв случится от гудка Валькиного клаксона, больше напоминающего сигнал воздушной тревоги.
– Ты чего себе позволяешь?! – заорал он. – Здесь люди приличные живут, а вы тут приехали невесть откуда… Гудите, как в своей деревне, понимаешь…
Валентина молча вышла из машины и уперла руки в боки. Потом «сказала» дядьке все, что она о нем думала.
Валентина наорала на охранника, заодно пар накопившийся выпустила. Для организма полезно.
– Вы к кому? – устало спросил охранник охрипшим голосом.
– Вот с этого и надо было начинать, – заметила Валентина тихо и спокойно. Она не охрипла. У нее глотка прекрасно натренирована.
Я поняла, что мне лучше вылезти и объяснить ситуацию.
Охранник меня сразу же узнал. Вот что значит профессиональная память! Он заглядывал в машину, когда меня сюда привозили для подготовки поминок. И я ему еще какой-то сухой паек заворачивала.
Я объяснила, что мы никак не можем дозвониться до Анжелы и беспокоимся. Мало ли что…
Дядька сказал, что сейчас посмотрит журнал, в который они записывают все приезжающие и уезжающие машины, и удалился в будку.
– Здесь она, – вылез дядька из будки. – Ее мужчина привез на джипе. Он с вашей работы, как я понял. Он здесь часто бывал.
Я кивнула. Значит, Петр Петрович.
– А он здесь долго пробыл?
– Нет, – покачал головой охранник. – Меньше десяти минут.
Интересно, что же тогда с Анжелкой?
Из машины вышла моя дочь и заявила, что хочет лепить снежки. Здесь снег хороший, не то что у нас во дворе.
– А в дом позвонить вы можете? – спросила я у охранника. – Вы каким-то образом связываетесь с жильцами, когда к ним гости приезжают?
– Да, у нас тут система типа ваших домофонов, но более совершенная.
Я попросила дядьку позвонить. Почему он раньше этого не сделал? Или его обо всем отдельно надо упрашивать?
Оказалось, что он позвонил, но на звонок из будки охраны никто не ответил.
– Ладно, проезжайте, – вздохнул охранник. – На самом деле, мало ли что… А ребенок пусть у меня побудет. Как тебя зовут? Давай полепи снежки, пока мама в гости сходит.
– Я тоже в гости, – заявила Юлианка. – Чтобы знать, к чему стремиться.
Дядька обалдело посмотрел вначале на Юлианку, потом на нас с Валентиной.
– Не понял, – сказал он.
– Ребенок живет со мной в однокомнатной квартире, в которой еще я родилась, – пояснила я охраннику. – А тут сами знаете что.
– А-а-а… – протянул дядька и открыл шлагбаум.
Мы сели в машину, и Валентина тронулась с места. Вскоре мы припарковалась перед домом Истомина.
– И почему мужики с такими домами достаются не нам? – задала вопрос Валентина, ни к кому конкретно не обращаясь и не ожидая ответа. Она осмотрела дверь и повернулась ко мне: – Здесь звонок есть какой-нибудь? Я что-то не вижу.
– Нет вроде бы. Петр Петрович стучал.
Валентина ударила кулаком по двери и чуть не рухнула лицом вперед – входная дверь под ударом ее мощного кулака открылась. Анжелка не могла не запереться! Или ее нет?
– Заходи, – подтолкнула я Валентину. – А вообще, лучше побудь с Юлианкой. Я сама схожу. Я дом знаю.
– И тут полно твоих отпечатков пальцев, – добавила Валентина.
Мы переглянулись.
Валентина подхватила Юлианку и повела ее лепить снежки.
Я вошла в дом и позвала Анжелу. Ответом мне была тишина. Полная тишина, какая бывает только в нежилом доме…
Я зажгла в коридоре свет, потом заглянула на кухню – и замерла на месте. От моей уборки не осталось и следа. Все емкости были опорожнены на пол. Смешались соль, сахар, какие-то крупы, словно мачеха готовила фронт работ для Золушки. Часть посуды была разбита, небьющиеся кастрюли валялись на полу.
Здесь явно что-то искали.
Те парни говорили про документы. Но не могли же документы искать в крупах и сахаре? Или они на дискете? А может, воры искали коробку с двойным дном?
Это мы с Анжелкой искали бумаги… Мы не сообразили, что может быть что-то другое, а воры сообразили.
Но где Анжелка?
Я еще раз позвала ее. Нет ответа.
Я бросилась на поиски. Ей же, наверное, нужна помощь! И почему я не приехала раньше?
Что-то искали во всем доме. Здесь все было вверх дном – содержимое шкафов выворочено наружу, посуда, вазы разбиты, цветочные горшки расколоты…
Анжелка лежала на кровати в гостевой спальне, где в свою единственную ночь в этом доме спала я.
Она была мертва. У нее из спины торчал большой кухонный нож.
Бедная девочка! Такая молодая! Такая красивая! И за что погибла-то?!
Потом я внезапно вспомнила про еще одного человека, который оставался в доме.
Гриша. А с ним что?
Тумба в коридоре вроде бы не сдвинута с места. По крайней мере, я не заметила никаких перемен. Значит, Гриша еще в подвале? То есть правильнее будет сказать, в комнате под домом.
Я бросилась вниз, отодвинула тумбу, отбросила в сторону ковровую дорожку, открыла крышку.
– Гриша! – крикнула я истошным голосом.
– Ну наконец-то вспомнили, – донесся до меня слабый хриплый голос. – Знаешь ли, удержание человека в заложниках…
Из подвала попахивало. Конечно, человек не мог столько терпеть.
– Гриша, Анжелку убили! Ты слышал что-нибудь?
– Чего?!
– Погоди, я тебя сейчас освобожу!
Я стала спускаться вниз, с трудом нашарила выключатель, зажгла свет и увидела Гришу в весьма плачевном состоянии. А уж пахло от него… Может, после этого не будет в чужие дома вламываться и девушек допрашивать?
– Ты веревки мне перерезать собираешься?! – заорал Гриша, но быстро сбавил громкость и уже тихо попросил: – Попить принеси.
Я кивнула, бросилась наверх, в кухню, схватила первый попавшийся нож из груды на полу, потом налила воды в кастрюльку-ковшик и опять побежала в подвал.
Там поняла, что спуститься с ножом и кастрюлькой не смогу, решила с одним ножом. Разрезала на Грише путы, пока он пытался размять конечности, сбегала за водой, сама приложила ковшик к его губам. Он напился.
– А пожрать есть чего? И одежду мне какую-нибудь найди. Кстати, тут горячая вода есть?
– Ты слышал, что Анжелу убили?!
– Ее убили, а я живой и жрать хочу! И вымыться хочу. И чистую одежду надеть хочу! Какое мне дело до твоей Анжелы?
– Но…
– Вот дура! Ты вообще соображаешь хоть немного или нет?
– Ты о чем?
– Ладно, пошли, ненормальная, посмотрим.
Гриша первым пошел к лестнице из подвала, я направилась за ним, и только оказавшись наверху в коридоре, поняла, что он ведь мог меня оставить внизу и по башке дать… И я бы не успела предупредить Валентину с Юлианкой! Правильно он говорит: дура.
– Где она?
Я объяснила.
– Туда мне пожрать принесешь. И штаны найди какие-нибудь.
– Ты ненормальный!
– А держать человека в подвале голодным нормально?! Тащи жратву! И побольше!
Я молча стояла в коридоре и смотрела, как Гриша поднимается по лестнице. Неужели он еще в душ пойдет?
Нужно было вызвать милицию. Конечно, специалисты поймут, что Анжела умерла давно, но нас обязательно спросят, что мы тут делали.
– Гриша! – закричала я и бросилась вверх по лестнице.
Парень внимательно осматривал труп на кровати.
– Ты пожрать принесла? – невозмутимо повернулся он ко мне.
Тут я ему и выдала все – про милицию, про охранника…
