Я думаю, что подсознательно стараюсь не потерять Марину, чтобы иметь возможность общаться с девушкой моей мечты. Такая вот глупость. Я даже решил познакомить Яну со Славиком. Чтобы она была в поле моего зрения. Всерьез увлечься им, я думаю, она не могла, и у меня оставалась бы надежда. Я сам понимаю – это детство и бред. Я делаю глупость за глупостью. Здоровый мужик, а боюсь подойти и признаться. Стыдоба. Меня пугает этот решительный шаг. А вдруг она не захочет слушать, прогонит, не поймет. Я не смогу после этого ее видеть, а это мучительнее, чем сомнения. Ведь пропадает надежда.
В тот вечер, когда Янина танцевала на столе, я почти решился – будь что будет, я не могу больше молчать, пусть Марина и Славик простят меня, но я не могу упустить свое счастье.
Но тут этот дурик Игорь, к счастью или к несчастью, нарушил мои планы. Я еле сдержался, чтобы сразу не накостылять ему, как только он выдал первое оскорбительное слово. Но я не имел права. Да и вообще мне жаль Игоря, не представляю, как повел бы себя я на его месте. Марина говорит, что Яна ушла от мужа, потому что он давил на нее, не давал свободно дышать. Не знаю, что женщины под этим понимают, но, если Яна станет моей женой, танцевать на столе она сможет только для меня единственного. Я ревность не уважаю, но понимаю Игоря на сто процентов, как всякий мужчина-собственник. Поэтому я постарался выставить его аккуратно, не причиняя ему особых моральных и физических страданий. Мне удалось это с трудом, больно уж он напрашивался.
После его ухода все как-то поскучнели и стали расходиться. Вот тут-то и появился на горизонте красавчик Женя. Все получилось неожиданно. Янка бросилась спасать собаку, я страшно испугался за нее и поспешил на помощь. Марина со Славиком тоже не остались в стороне. Я с испугу слепил какую-то лажу, и в результате мы спасли парню жизнь. Я сразу понял – он не дурак. С первого взгляда оценил Янину и начал за ней ухаживать. Я даже разозлился. Только что чуть не помер, и нате вам, сразу в Казанову превратился. Я, как дурак, хожу столько времени, мнусь, а он вон какой резвый… Через час я понял – я действительно кретин, мой поезд уходит стремительно, далеко… Но я уже ничего не мог поделать. Я стал бы просто смешон со своими признаниями в тот момент. Пришлось удалиться. Что было у меня внутри, лучше помолчать.
Я проводил Марину, на душе было так погано, что я обрадовался, когда меня послали со срочным заданием в Пензу. Хоть не буду ежеминутно представлять: что у них там да как. Работа лечит. Особенно такая суматошная, как моя.
В принципе у меня был не меньший повод для убийства Евгения, чем у Игоря Михайлова. Поэтому я понимал, как необоснованны и нелепы обвинения в его адрес. Даже отпечатки пальцев мои, так же как и его, наверное, могут быть на ноже, ведь это я отнимал его у Игоря. Правда, рукоятки, кажется, я почти не касался, а если и касался, то сразу видно: посадка руки к смертельному удару никак не располагала… И все же по этому поводу могли возникнуть серьезные неприятности. Слава богу, у меня есть алиби. Многие видели меня в это время в пензенском поезде. А так, чем не еще один подозреваемый, будь я трезв и поедь в Пензу на машине.
Под эти мысли я все же уснул.
Видно, я действительно подустал за дни, проведенные в командировке, так как проснулся довольно поздно. Прогнав остатки сна ледяным душем, я с удовольствием доел картошку, выпил кофе и решил приступить к реализации вчерашних планов. Выезжая из гаража, я размышлял, с чего лучше начать, когда зазвонил мой сотовый. Послышался взволнованный голос Антона:
– Миша, это я. Ты что-нибудь успел?
– Нет, я только выехал.
– А я сегодня с самого утра в конторе, нарыл кучу информации, есть кое-что весьма интересное. Нам срочно нужно увидеться. Ты можешь сейчас подъехать в наше кафе?
– Без проблем.
– Лады. Я спускаюсь, поторопись, у меня очень мало времени.
Подъехав к кафе напротив отделения милиции, я не сразу увидел Антона.
– Привет. Тебя не узнать. Вчера какой-то пришибленный был, а сегодня прямо другой человек. Ожил, даже как будто ростом выше стал. Что-то случилось?
– Похоже, им все-таки придется отпустить Михайлова! Сегодня утром принесли отчет патологоанатома. Очень, я тебе скажу, занимательный. Просто бомба! Я его еще начальству не показывал, решил с тобой сначала посоветоваться. Вот смотри. Черным по белому написано, что перед убийством и даже в процессе его Горохов был усыплен хлороформом. Сначала ему зажали рот и нос ватой с этой гадостью. Ее микрочастицы обнаружены на лице и даже волосах, а уже потом его зарезали. При всем при этом нож загнали таким образом (по направлению и по силе удара), как если бы он стоял, а убийца был значительно выше его ростом. Заметь, к Игорю Михайлову это никак не подходит. Ты понял, о чем это говорит?
– И о чем? – Я не успел сосредоточиться, уж больно ошеломляющими были новости, принесенные капитаном.
– Ну как же! Смотри. Если его усыпили, он должен упасть, это логично. Если же он продолжал стоять и даже телефон из руки не выпустил, значит, ему кто-то помог устоять на ногах. Но одновременно держать довольно крупного парня типа Евгения, причем, вероятно, обхватив его сзади, и нанести удар спереди с такой силой и под таким углом – вот посмотри на схему – просто невозможно…
– Получается, преступников было как минимум двое?
– Точно! Я пришел к тому же выводу. Теперь даже дураку ясно, что обвинить Михайлова в убийстве на почве ревности будет трудновато. Согласись, не укладывается все это в историю о пьяном ревнивом муже-дебошире, мстящем за поруганную честь подручными средствами. Ты видишь, как профессионально нанесен удар? Мгновенная смерть и минимум крови. Это нужно суметь!
– Да, я еще вчера обратил на это внимание.
– Меня озадачило вот еще что: все утро ломаю голову, зачем усыплять клиента, если планируешь его убрать? Ведь не случайно у них с собой оказался хлороформ? И честно сказать, трудно поверить, что убивать не хотели, а сделали это, только увидев нож. Ты что об этом думаешь?
– Всему, Антон, можно найти объяснение. Вспомни, зачем охотились на Евгения? Ребятам нужны документы. Их не нашли в машине, кейсе, в карманах пальто… Как бы ты поступил на их месте?
– Взял бы Женьку за жабры и заставил его признаться, где он их спрятал.
– Точно. Так они и хотели поступить: усыпив, чтобы поменьше шуметь и не привлекать внимания, втолкнуть его в квартиру Яны или затолкать в свою машину и там уж поговорить по-своему. Вопрос: почему они изменили планы и убили, не поговорив с клиентом?
– Может, их спугнули?
– Квартира Яны в полутора метрах от лестницы, дверь открыта. Затащить туда вдвоем Евгения – дело двух секунд, сделать это безопаснее, на мой взгляд, чем орудовать ножом. У меня такое ощущение, что им легче было убрать любого свидетеля, чем окончательно потерять возможность найти документы.
– Тогда, наверное, они из телефонного разговора узнали, где Евгений их спрятал. Ведь Михайлов помнит, что он как раз об этом говорил, когда Игорь выходил, а парни входили в подъезд. Пытать его стало не за чем.
– Зачем тогда усыплять? Убили бы и все, раз он стал им не нужен.
– Логично. Ты сам-то что об этом думаешь?
– Единственное достаточно правдоподобное объяснение, на мой взгляд, такое: Евгения усыпили, один подхватил его, чтобы удержать на ногах, второй на всякий случай обыскал и тут нашел то, что искал. План рушится, вся операция становится ненужной. Задача ведь уже выполнена. Оставить Евгения в живых нельзя, сам понимаешь. Его убивают, аккуратно кладут на пол и тихонько уходят с добычей. Как тебе моя версия?
– Приличная. Но только тогда непонятно, зачем они вернулись к Яне? Зачем ограбили ее квартиру? Что там искали?
– Ну, может, ошиблись и взяли у Евгения не то, или там было не все… А может, хотели убить на всякий случай, как свидетельницу… Кто знает, возможно, все было совсем не так, ведь это лишь одна из версий, которая первой пришла в голову. Вероятно, есть и какие-то другие объяснения случившегося. Хотя лично я их пока не вижу.
– При всем при том я доволен. Игоря Михайлова придется выпускать, хочет этого Палыч или нет.
– Ты наивный, Антон, если думаешь, что это для него в данный момент подарок. На свободе Игорь будет в большей опасности, чем в тюрьме. Пока он единственный, кто реально может опознать одного из убийц. Может, он и второго преступника разглядел, только не обратил поначалу особого внимания. В спокойной обстановке мозги поднапряжет и вспомнит его физиономию. Мне кажется, парни в подворотне, которых мы спугнули, и те, другие, из подъезда, – разные люди. Там так и перла глупость из всех их поступков, а здесь явно работали профессионалы. А это значит, что Игорь сильно рискует, перестав быть подозреваемым и становясь свидетелем.
– Час от часу не легче.
– Нельзя нам теперь бросать это дело. Ты сам видишь, ребятишки не успокоились, чего-то ищут, и никому из нас не будет покоя, пока все не распутается.
