— Не то слово, — плачущим голосом отозвался Стас. — У него вообще крыша поехала. Денег, правда, у меня уже в обрез, но я точно решил — сегодня уезжаю. Пускай один здесь развлекается! — Он опять мрачно уставился за окно.
— Да что случилось-то? — сочувственно спросила я. — Не голубой ли он, часом?
— Хуже! — горько сказал Стас. — Он, по-моему, мазохист или этот… как таких называют… которые подглядывают?
— Вуайерист? — подсказала я.
— Во-во! Этот самый, — презрительно сказал Стас. — Нужно было тащиться в такую даль, чтобы за бабами в окна подглядывать! Но, правда, у них там, говорят, на женщину уже и посмотреть нельзя — сразу в суд тащат… Но я-то за что должен мучиться?
— Да ты толком расскажи, в чем дело? — попросила я.
— Понимаешь, сегодня утром этого дурака осенило, — проникновенно сказал Стас. — До него дошло, что улицу, которую он ищет, могли переименовать. И он потащил меня в местный музей, чтобы там ему рассказали, как эта улица называется теперь. Правда, про улицу нам все рассказали — она теперь Стальной переулок называется, — и мой дурак туда потащился. Битый час фотографировал эти трущобы, а потом знаешь что сделал? Ни за что не догадаешься!
Мне даже не нужно было притворяться, как я заинтересована.
— Он снял в этом переулке квартиру! Вернее, комнату. Без удобств, общий туалет, клопы и прочее… Ты можешь себе представить, чтобы американец пошел в общий туалет? Вот и я не могу… Ну ты подумай, чего ему в гостинице не живется?
— А ты бы его спросил, — сказала я.
— Я и спросил, — уныло ответил Стас. — А он одно талдычит: «Буду наблюдать, буду наблюдать!» Что там наблюдать? Но, видно, разобрало мужика. Купил сегодня бинокль восьмикратный и газовый пистолет.
— А пистолет зачем? — удивилась я.
— Не знаю, — пожал плечами Стас. — Может, отстреливаться, когда за подглядыванием поймают? Между прочим, выбрал такую модель, чтобы на настоящий пистолет похожа была…
— Ну а ты-то что расстраиваешься? — сказала я. — Пускай себе развлекается. Тебя-то он подглядывать не приглашал…
— В том-то и дело, что приглашал, — с отвращением признался Стас. — По очереди, говорит, наблюдать будем… Как солдаты в засаде. Кретин… Конечно, ему стремно там одному сидеть, с клопами… Да и пожрать тоже сбегать надо… Только я — пас! Это я твердо решил!
— А за кем он собирается наблюдать? — спросила я. — Ничего не говорил?
— А что он скажет? — отмахнулся Стас. — Только зубы скалит… Да ему, по-моему, все равно, за кем наблюдать — важен сам факт…
— Не скажи, — задумчиво покачала я головой. — Если бы все равно, он бы из гостиницы наблюдал, со всеми удобствами.
Стас открыл рот.
— А ведь точно, — сказал он, подумав. — Во, у тебя голова варит! И чего я тебя раньше не встретил! Хотя я, кажется, это уже говорил… Ну все равно, что он там задумал. Сегодня же уезжаю, и гори оно все синим огнем! — И он решительно допил пиво, оставшееся в его кружке.
— А где сейчас этот Артур? — спросила я. — Уже наблюдает?
— Он сейчас шмотки собирает, — пояснил Стас. — Потом обедать будет. А затем на новую квартиру переезжать… Но это уже без меня!
— Понятно, — сказала я. — Ну, желаю тебе счастливого пути!
— Спасибо, — застенчиво сказал Стас. — А ты в Москве часто бываешь? Может, запишешь мой телефончик?
— Зачем записывать, — сказала я. — Ты мне его назови — у меня память, как у компьютера.
— Ну ты даешь! — восхитился Стас и продиктовал мне телефонный номер. — Будешь в столице — обязательно звони!
— Позвоню непременно, — пообещала я, вставая и протягивая ему руку. — А теперь прощай, мне надо бежать.
Он поспешно вскочил и бережно пожал мою ладонь. Для столичного жителя он был необычно раним и деликатен. Наверно, ему не слишком часто везло. Мне было его немного жаль, но что можно было поделать? Со мной ему ничего не светило. Воспользовавшись передышкой, я поехала домой — пообедать и обсудить с тетушкой всю эту странную историю. Я настолько завертелась с этими иностранцами, что факты никак не хотели складываться в моей голове в стройную картину. Мне непременно нужно было, чтобы кто-то взглянул на них со стороны.
Тетушка выслушала мой рассказ с весьма важным видом и безапелляционно заявила:
— Вот увидишь, здесь пахнет делом о наследстве!
— О чьем наследстве? — удивилась я.
— Разумеется, о наследстве мисс Фридлендер!
— Что-то я ничего не понимаю, — призналась я.
— Это же ясно как белый день! — рассердилась она. — У твоей клиентки есть дети?
Я встала в тупик:
— Честно говоря, не знаю. Но, судя по всему, детей у нее нет. Обычно иностранцы всегда таскают с собой фотографии своей семьи, но здесь я что-то ничего не замечала… По-моему, она даже не замужем.
— Вот! — торжествующе провозгласила тетя Мила. — Здесь и зарыта собака. Смотри, что получается. Детей у мисс Фридлендер не имеется. Мужа нет. Если, не дай бог, она умирает, кому достается наследство?
— Н-ну, я не знаю. Наверное, сводному брату…
— Вот именно, брату! — назидательно сказала тетя Мила. — А если она этого брата на дух не выносит? Но если верить твоему рассказу, так оно и есть на самом деле. И что тогда? Кому она будет завещать свои миллионы?
— Я не уверена, что у нее такие уж миллионы…
— Ну все равно, капитал! Кому она его оставит? — Тетушка посмотрела на меня горящими глазами. — Знаешь, что я думаю? Здесь кто-то остался!
— Кто остался? — удивилась я.
— Кто-то из рода этих самых… Фуфлыгиных! Какой-нибудь двоюродный дядя или троюродная племянница… Понимаешь? Им не удалось эмигрировать, они продолжали жить здесь, трудились, рожали детей и даже не вспоминали о своих сгинувших родственниках. Но мисс Фридлендер по рассказам бабушки узнала о существовании этих родственников и теперь хочет оставить свое наследство их детям. Так все и окажется, помяни мое слово!
— А какова же роль Артура Фридлендера? — спросила я. — Он зачем сюда притащился?
— Это же элементарно, Ватсон! — снисходительно заявила тетушка. — Он узнает о планах своей сводной сестры и, конечно же, бросается за ней в погоню, намереваясь расстроить ее встречу с далекими родственниками, а в крайнем случае, даже убить!
— Кого убить? — ошарашенно спросила я.
— Не знаю, — немного смущенно призналась тетушка. — Здесь есть варианты. Он может прикончить претендента на наследство. Или даже саму Линду. Откуда я знаю, какой путь он выберет. В принципе они оба хороши. Во всяком случае, пистолет он уже купил.
— Но это же газовый пистолет, тетя!
— Фи! — презрительно сказала она. — Тебе ли не знать, что газовые пистолеты насобачились переделывать в боевые. В иных случаях для этого даже не рассверливают ствол, а стреляют дробовым патроном…
— Тетя, побойся бога! — взмолилась я. — Как ты себе представляешь все это — вечно улыбающийся, добропорядочный турист в оранжевых шортах, с полным незнанием языка, и варварские дробовые патроны. Откуда он их возьмет?
— Ну, я не знаю откуда, — упрямо ответила тетя Мила. — Как говорили раньше — нужда заставит калачи есть… Не забывай, что американцы выдумали электричество. Если бы тебе грозило остаться без наследства, ты бы тоже подсуетилась.
Насчет приоритета американцев в изобретении электричества я была не совсем уверена, но мне пришлось признать, что в словах тетушки есть резон. Ради денег человек порой совершает настоящие чудеса.
— И потом, может быть, этот лопух уверен, что ему продали настоящий пистолет? — добавила тетя Мила. — Откуда ты знаешь? Может быть, до этого он оружия и в руках не держал. Кстати, это именно газовый или пневматический пистолет?
Я развела руками:
— В такие тонкости я не посвящена… Лучше скажи мне — с какой стати мисс Фридлендер вдруг приспичило искать наследников? Она еще в самом соку!
— Американцы — обстоятельные люди, — авторитетно сказала тетушка. — Они предпочитают позаботиться обо всем заранее. И потом, кто знает — может, она чувствует близкую кончину? Может быть, братец уже пытался спровадить ее на тот свет? Недаром она так опасается его появления. Кстати, то, что ты не призналась ей, что видела брата — неэтично по отношению к клиенту, тебе не кажется?
— Клиент должен быть со мной предельно откровенен, — возразила я. — Иначе он не может рассчитывать на полное взаимопонимание.
— Ну, не каждому приятно посвящать постороннего в семейные дрязги, — рассудительно заметила тетушка. — Ты должна предупредить ее.
— Не беспокойся, — ответила я. — Если возникнет необходимость — я встану на пути дробового заряда!
— Упаси бог! — содрогнулась тетя Мила. — Как говорится, если смерти, то мгновенной…
— Но мне кажется, что до этого дело не дойдет, — успокоила я ее. — Пока этот тип собирается только наблюдать. Мне примерно известно, где он обосновался, и вряд ли этот увалень успеет даже прицелиться…
