Когда она пожаловалась дяде, что делать ничего не хочется, тот замахал руками:
– Отдыхай, детка. Наверное, это реакция организма на стресс. Спи, кушай и гуляй побольше. А что у нас завтра на обед? – с интересом спросил он.
– Щи, – отозвалась Рада, думая, что скоро ее небогатый кулинарный репертуар будет исчерпан и придется искать какие-нибудь рецепты.
– Чудесно! – расцвел дядюшка, восторженно глядя на нее поверх очков. – Ты у меня такая умница!
Проводив дядюшку на работу, Рада опять отправилась на рынок за свежей зеленью, а потом на кухню – оправдывать репутацию умницы и варить щи.
Впрочем, пока она шинковала капусту и морковку, голова ее была занята другим. Она думала об Алексе. Он звонил вчера, спрашивал, как она поживает и не хочет ли сходить с ним куда-нибудь. Рада согласилась, и он обещал часов в пять перезвонить и сказать, где будет ее ждать. Девушка с удовольствием вспоминала его широкие плечи и голубые глаза и торопливо прикидывала, успеет ли уложить волосы. И вообще, надо бы найти в этом городе приличную парикмахерскую…
Звонок мобильника вторгся в неспешные мысли и даже немножко напугал Раду. Она схватила трубку и зажала ее плечом, чтобы не прерывать производственный процесс готовки.
– Привет, – сказал голос в трубке.
– Привет, – отозвалась Рада, которая сразу поняла, что это не Алекс.
– Как ты там?
– Нормально. – А вот интересно, кто это?
– Мы прилетаем завтра, – сообщил голос.
– Да? – От неожиданности она выронила телефон, и он грохнулся сперва на разделочную доску, а потом на пол. Ни один мобильник таких спортивных упражнений не любит, поэтому неудивительно, что, когда Рада швырнула нож в раковину и подхватила с пола аппаратик, оказалось, что он отключился напрочь. Она ввела ПИН-код и, когда телефон прочухался, выяснила, что входящий номер ей незнаком. Может, мужик банально не туда попал?
Рада пробовала бульон, когда телефон зазвонил снова. Само собой, она обожглась и, схватив трубку и увидев тот же непонятный номер, довольно сердито рявкнула:
– Да?
– Если ты против, мы можем поехать сразу на море и не беспокоить тебя, – неуверенно сказал тот же голос.
Рада остервенело мешала щи и не знала, что сказать.
– Рада, ты меня слышишь? Почему ты бросила трубку?
Ага, обращается по имени, значит, действительно звонят ей. И интонации уже кажутся мучительно знакомыми. Но кто же это, кто, черт бы его побрал?
– Я слышу, слышу, – быстро сказала она. – Просто я тут суп варю и телефон уронила, нечаянно.
– Ух ты, так ты еще и готовишь? Просто не Ирада, а Веста. Была, знаешь ли, такая дама – богиня домашнего очага в Древнем Риме.
Рада аккуратно отложила ложку. Ах вот оно как. Теперь-то все встало на свои места. Кто еще, кроме Борьки, мог осчастливить ее очередным безумным именем.
– Ирзов, какого черта? Ты собираешься мне по мобиле рассказывать мифы и легенды Древней Греции?
– Рима, – вякнул Боря.
– Да хоть Индии! Когда вы приезжаете?
– Сегодня. Самолет садится в двенадцать с чем-то. Мы хотели пару дней пожить в городе, а потом махнуть на море. Думали, ты присоединишься.
– А кто это «мы»?
– Я и Скво. Собственно, поездка в Калининград была ее идеей, а я так, навязался. Мы забронировали номера в гостинице. Скво нужен янтарь для производственных целей.
– Ой не могу! Производственные! Ты скажешь тоже! Что она там производит? Амулеты и всякую такую фигню? Ладно, давайте прилетайте, поселитесь в гостинице и звоните: я вас жду на обед.
– Спасибо. Что купить?
– Не знаю… а впрочем, купи вина… или что ты будешь пить? Ты же теперь американец.
– Не говори глупостей. Я привезу хорошего вина, как ты любишь.
Рада отключилась и удивленно застыла посреди кухни, позабыв про щи. Он знает, какое вино она любит? Вот странно. Впрочем, если и правда купит ее любимое кьянти, так и прекрасно. Она позвонила на работу Николаю Андреевичу и спросила, не будет ли он против, если сегодня к ним в гости придут ее друзья, они прилетают из Москвы.
Николай Андреевич обрадовался:
– Ирочка, это же прекрасно! Гости – это хорошо! Так, я уже пишу, диктуй.
– Что диктовать? – растерялась Рада.
– Список, что я должен купить.
– Ну что вы, я сама… – Тут Раде пришло в голову, что старику будет приятно поучаствовать в процессе, но как бы так придумать, чтобы не сильно его обременить… ага! – Николай Андреевич, а вы не могли бы что-нибудь к чаю купить? – попросила она. – Вам виднее, что вкусненького можно найти: мороженое или тортик, на ваш выбор, хорошо? Гостей двое, поэтому много не набирайте.
– Как скажешь, детка. Десерт за мной, договорились.
Рада повесила трубку, вздохнула и стала собираться в магазин – гостей одними щами кормить не будешь, а на ужин они с дядюшкой по обоюдному согласию ели йогурты, так что в холодильнике негусто.
Борис и Скво ввалились в квартиру часа в четыре. Побросали в коридоре сумки, шумно расцеловались с Радой, торопливо помыли руки и рванули в кухню с воплями:
– А покушать дадут? В аэропорту все дорого, в самолете несъедобно; не покормишь – помрем с голоду!
Рада налила гостям по тарелке супа и, пока они жадно ели, с любопытством разглядывала приятелей. Скво выглядела точно так же, как и последние десять лет: черные прямые волосы, смуглая кожа, искусно подчеркнутые гримом глаза кажутся бездонными темными омутами. Одежда темных тонов и дизайнерские украшения: обвившаяся вокруг запястья змейка из серебра со сверкающими красными глазами, крупный черненого серебра перстень, украшенный таинственными символами, и длинные звенящие серьги с бирюзой. Борис изменился: он теперь не носил очки, темные волосы отрастил и собирал в хвост, и его джинсы и толстовка вызвали в памяти Рады старомодное словечко «хиппи».
Рада порадовалась привезенному Борисом кьянти и даже попробовала его, а Скво, едва перекусив, прочно обосновалась в кабинете у дяди, медленно двигаясь вдоль полок и изредка издавая восторженные звуки. На всякий случай Рада велела ей заложить руки за спину и ничегошеньки не трогать, застращав тем, что дядя помешан на своей коллекции, все у него переписано и каждая вещь имеет свое место. На самом деле это была ложь наглая, ибо дядюшка, скорее всего, вообще не помнил половины того, что там у него хранилось на полках. Во всяком случае, не далее как вчера вечером Рада прибежала к нему в комнату, испуганная грохотом, часов в одиннадцать вечера. Николай Андреевич воззрился на нее с виноватым видом:
– Я напугал тебя, детка? Ты уж прости старика.
– Вы не упали? – Рада с беспокойством смотрела на перевернутый стул и рассыпанные по полу книги и обломки то ли камней, то ли керамики.
– Нет-нет, просто положил неаккуратно вещи на стул, вот и опрокинулось все. Мне бы надо найти такую коробочку, серенькую. Там образцы из раскопок под Инстербургом. Нынче-то он, конечно, Черняховск, но мне со старинными названиями проще.
– А большая коробочка? – поинтересовалась Рада, озирая стеллажи.
– Ну, не очень… как для обуви.
– Летней или зимней?
– Пожалуй, скорее зимней, – задумчиво произнес дядя.
Рада вздохнула, выволокла из угла стремянку и полезла наверх. Коробочка нашлась часам к двенадцати, а потом до часу ночи они разгребали беспорядок, причем дядя нашел еще пару давно потерянных экспонатов, чему ужасно обрадовался.
Но все же, имея дело со Скво, Рада решила, что лучше перестраховаться. Подруга, как человек думающий о вечном и погруженный в глубины астрологии и хитросплетения судеб, могла и позаимствовать что-нибудь.
Сама она отправилась на кухню накрывать стол к торжественному ужину. Она уже вполне освоилась в квартире и без труда нашла в шкафу кружевную скатерть и стильный фарфоровый сервиз. Дебоша не предвиделось, но все же Раду одолели сомнения: а вдруг Тереза использовала фарфор только для каких-нибудь суперважных случаев? Она позвонила Николаю Андреевичу, который, едва выслушав, воскликнул:
– Ирочка, не выдумывай! Тереза любила гостей и обожала, когда стол накрыт красиво! Посмотри в том же шкафу, где скатерть, внимательно: там еще кольца для салфеток есть и свечи…
Рада решила, что это неплохая мысль. И действительно, просторная кухня, обставленная добротной и дорогой мебелью, вполне тянула на столовую. Так пусть будет красиво. Цветов бы… но цветов Борька купить не догадался, и Рада водрузила на стол круглое блюдо с разновысокими толстыми свечами. Она аккуратно вдевала салфетки в кольца и раскладывала их на столе, когда Борис, который приплелся за ней в кухню, фыркнул:
– Золушку изображаешь?
– Не говори глупостей. Николай Андреевич милейший человек, и если я могу сделать для него что-то приятное – почему нет?
– И долго ты собираешься работать у него горничной и кухаркой? – не унимался приятель.
– Ирзов, тебе что, турбулентность мозги повредила? Или ты там в своей Америке подвинулся на классовой почве? – рассердилась Рада. – Повторяю для тупых: никто меня это делать не заставляет, ясно? Я и дома всегда с удовольствием занималась хозяйством… пока было для кого, – закончила она и сразу как-то сникла.
