Борька глянул жалостливо, решил сменить тему и принялся развлекать рассказами из американской действительности:
– Прикинь, приехал я в первый день на работу в офис, ну, выделили мне место, стол, стул, компьютер. Я сел, комп не работает. Я к соседу – тот говорит: жди, сейчас придет техник и подключит. Ну, я минут пятнадцать помаялся и думаю: что я, тупой – этого техника ждать? Вон провода, вон жила вдоль стены, сейчас протянем и подключим. Полез под стол, все сделал, сижу работаю. Через минут сорок приходит техник. Что подключать? Я ему: спасибо, уже все работает. Я сам сделал. Тот буркнул что-то и ушел. Потом обед. Сосед мой говорит: пошли кушать, на рабочем месте нельзя, надо идти в кафетерий. Я ему – нет, спасибо, мне не хочется. Он так странно на меня посмотрел и ушел. А я реально привык, понимаешь, днем не есть. Вечером – это да, слона могу схомячить, а днем если поем, то в сон клонит, так что я обычно и не завожусь. Ну вот. Конец рабочего дня, шесть часов. Сосед встает и говорит: все, типа, по домам. А у меня программа запущена. Я ему говорю: мне еще часа полтора надо посидеть, так что до завтра. Он что-то хрюкнул и ушел. Ровно через пять минут приходит начальник, садится рядом со мной и ласково так, как с больным, говорит: «По результатам сегодняшнего дня я вас должен уволить, молодой человек». Я глаза вытаращил: «А чего я сделал-то?» – «Вы три раза нарушили трудовую дисциплину, – отвечает он мне. – Во-первых, вы взяли на себя функции работника другого профсоюза, то есть техника, и он имеет полное право подать на вас жалобу. Во-вторых, вы не использовали свое законное время на обед и, теоретически, имеете право претендовать на сверхурочные. То же касается и вашего желания просидеть на работе лишних полтора часа. Это три нарушения, а после этого мы обычно увольняем».
– И что? – спросила Рада.
– Думаю, рожа у меня была, как у лягушонка Кермета: глаза вытаращены, рот открыт. Я начал что-то лепетать о том, что я же не в Warcraft играю, а для них же стараюсь, а он так укоризненно головой качает и продолжает внушать, как имбецилу. «Я знаю, что вы русский, поэтому и пришел, – ласково говорит начальник. – Вы, русские, все такие. Поэтому я вас не уволю сегодня. Но с завтрашнего дня вы живете как все. И если нарушения будут продолжаться, то после третьего мы вынуждены будем сказать вам „до свидания“».
– А ты что?
– А что я должен был сделать? Бороться с американской демократией? Мне нужны деньги, и я приехал туда работать, потому что тут по моей теме ни черта нет. Поэтому на следующее утро я первым делом прочел все правила и инструкции, какие нашел на корпоративном сайте, и неукоснительно им следовал.
– Скучно было? – сочувственно спросила Рада.
– Нет, – решительно отозвался Борька. – Не было мне скучно. У меня появилось время на кучу всяких дел. Я стал ходить в спортцентр, научился играть в теннис, танцевать, потом нашел в соседнем городке курсы для тех, кто хочет разбираться в вине, и думаю туда после отпуска записаться. В местном пабе познакомился с ребятами с работы и стал играть с ними в дартс. А поскольку получается у меня хорошо, то и смотреть на меня стали с уважением.
– А теперь, значит, вернулся в наш бардак?
– У меня отпуск, – повторил Борис. – И я соскучился.
– Ага, ностальгия заела! – со смехом воскликнула Рада, поворачиваясь к нему.
Но Борис смотрел на нее серьезно и, помолчав, ответил:
– Нет, дело не в ностальгии.
Рада сразу же поняла, что дело в ней, и резко поскучнела. Ну что за зануда, а? Она никак не могла придумать, что же такое сказать, не резкое, но доступное, и никак в голову ничего не приходило путного. И тут, к счастью, раздался звонок в прихожей.
Николай Андреевич вернулся с работы, принес мороженое на десерт, и все принялись знакомиться. Оглядев наведенную Радой красоту, дядя с благодарностью кивнул и негромко сказал:
– Терезочке бы понравилось.
Но не успели они сесть за стол, как в дверь опять позвонили. Рада побежала открывать. На пороге маялся Володя с традиционным вопросом про соль. Не успела она выдать соседу желаемое, как Николай Андреевич тоже оказался в прихожей и уже тянул Володю за стол со словами:
– Пойдем, пойдем, дружище! Покушаешь домашнего, Ирочка моя прекрасно готовит. Вот, молодые люди, знакомьтесь, это научный сотрудник нашего музея, зовут Владимир, мой друг и сосед.
Рада поставила еще один прибор, и все опять начали знакомиться.
Вечер прошел весело. Борька травил анекдоты про Америку, Николай Андреевич и Володя наперебой рассказывали про местные красоты и чудеса, Скво делилась творческими планами и предлагала всем желающим погадать. К удивлению Рады, Володя и Николай Андреевич отнеслись к профессии Скво с полной серьезностью и с интересом расспрашивали ее о методах работы. Скво сразу же заявила, что несущие энергетику материальные сущности являются ценнейшим объектом для человека, занимающегося оккультизмом, а потому она приехала в Калининград за аутентичным и неподдельным янтарем.
– Скажите, – спрашивал Николай Андреевич, поправляя очки, – в своей работе вы намереваетесь использовать лечебные качества камня? Должен заметить, что янтарь почитался во многих странах именно за свои целебные свойства. Плиний Старший, например, римский писатель и философ, был уверен, что окаменевшая смола помогает от душевного расстройства. Впрочем, в то время им лечили и другие болезни и ценили, хочу вам сказать, весьма высоко. Бывало, что за один камень отдавали молодого и крепкого раба.
– М-да? – Володя выгнул брови домиком. – Боюсь, для современных расстройств нужно что-то посильнее.
– Ну, я же сказал, что янтарь помогал от многих недугов, – пожал плечами дядюшка. – Вот от камней в почках, например. Известно, что Мартин Лютер всегда носил с собой порядочный осколок.
– Это какой Мартин Лютер? – удивился Борис. – Который Кинг?
– Нет, друг мой, это тот, который реформировал церковь в Европе в семнадцатом веке. И спешу добавить, пока вы не засмеяли старика, что уже в тридцатых годах нашего века биохимикам удалось выделить янтарную кислоту – вещество, являющееся неспецифическим биостимулятором и обладающее противовоспалительным и противострессовым действием, благотворно влияющее на работу почек и кишечника. Вот так-то!
– Сдаюсь. – Борька склонил голову. – Обязуюсь закупить себе в аптечку кусок янтаря и периодически натирать им важные места своего организма.
Николай Андреевич воззрился на молодого человека неодобрительно, Скво и Рада захихикали. Потом Скво заявила, что она, конечно, про лечебные свойства янтаря знает и, более того, весьма их ценит, но наряду со свойствами другого, более высокого порядка.
– Какими, позвольте поинтересоваться? – оживился дядя.
– Ну, янтарь, видите ли, способен хранить не только инклюзы, то есть включения, в виде мух и прочей живности. Он хранит энергетику другого времени, другого мира… Более того, если учесть, что янтарь является веществом органическим, то есть до определенной степени живым, то его можно использовать как вместилище и ретранслятор, поместив внутрь, в его структуру, некий месседж.
– Что, простите? – переспросил Володя.
– Месседж – это по-английски послание, – быстро сказал Борис.
– Ну, это не совсем послание, – протянула Скво. – Это скорее… ох, сейчас вы все дадите волю своему скепсису, но я все равно это скажу! Так вот, я имела в виду заклинание.
Борька хрюкнул и сделал страшные глаза, но ни Николай Андреевич, ни Володя странным образом не проявили желания насмехаться.
– Мы тут что, на собрании магов и оккультистов? – недоуменно спросил Ирзов, признававший только магию цифр и компьютерных чипов.
– Ну почему же, – протянул Володя. – Мы с Николаем Андреевичем научные сотрудники и музейные работники, историки, то есть люди вполне прагматического склада. Но в том, что сказала… – Он вопросительно взглянул на девушку, и она повторила свое имя с гордостью: «Скво». – Мм? Да, Скво, есть определенный смысл. Просто чтобы этот смысл увидел представитель точных наук, этот, как вы изволили выразиться, месседж, нужно охарактеризовать другими словами. Ну, что-то вроде «информационное поле, структурированное определенным образом, помещается в энергетическую матрицу, которая может транслировать заложенный в этом поле паттерн и таким образом оказывать воздействие на другие объекты».
Все помолчали. Рада хлопала глазами, Скво улыбалась Володе, а Борька сидел высоко подняв брови и приоткрыв рот. Потом тряхнул головой и решительно сказал:
– Чушь полная! Хотя… – Он помялся и добавил: – Похоже на тот бред, который несут иногда мои соседи. Они, видите ли, биохимики…
– Вот! – Володя назидательно поднял палец. – Есть многое на свете, друг Борис, что непонятно пока не только программистам, но и биохимикам. Но это не значит, что оно не работает.
– Сдаюсь! – Борька замахал руками, потом извлек из сумки новую бутылку кьянти и принялся наполнять бокалы.
