— А я подумал, что вы меня бросили, — признался он.
Алексей ухмыльнулся:
— Да куда же я без вас. Ну, как вы? В состоянии идти?
— Конечно! — с преувеличенной бодростью ответил Уманцев.
— Тогда давайте подкрепимся.
Алексей открыл две банки консервов, поставил их на плащ-палатку, а рядом положил какие-то плоды.
— Прошу к столу, — шутливо предложил он.
Плоды оказались сочными и вкусными, а с мясными консервами — это было нечто восхитительное, выходящее за пределы привычных вкусовых понятий.
Перекусив, двинулись в путь.
— По моим расчетам, к концу завтрашнего дня мы доберемся до деревни. Там передохнем и, если удастся уговорить кого-нибудь из местных, то опять поплывем на лодке.
— А?.. — спохватился Роман. — А где же наш второй проводник?
— Там же, где и первый.
— Ужас, — пробормотал Уманцев. — И вы опять хотите воспользоваться лодкой! — с возмущением начал он.
Алексей лишь покачал головой.
— А вы полагаете, в джунглях менее опасно?
— Ну, во всяком случае за то время, что я блуждал, со мной ничего не случилось.
— Вам просто повезло. В джунглях полно ядовитых змей: рогатые гадюки, гремучие змеи, плюющиеся кобры, аспиды, от укуса которых человек впадает в сонное состояние и постепенно умирает. Кстати, если верить Плутарху, Клеопатра умерла именно от укуса аспида.
Постепенно их беседу заглушил шум водопада. И каждый задумался о своем.
Мысли Алексея были о семье: матери, сестре, племяннике и… об Ольге. Но он понимал, что счастья, хоть оно, как утверждает народная мудрость, не в деньгах, он ей не принесет. Слишком беден. А то, что зарабатывает, рискуя жизнью, едва хватает на достойную жизнь в Претории. Он, единственный взрослый мужчина, оставшийся в роду Вязигиных, обязан содержать свою семью так, чтобы она ни в чем не нуждалась. Племяннику только десять лет, он учится в привилегированной школе и должен поступать в университет. За все приходится платить Алексею, так как муж сестры трагически погиб в автомобильной катастрофе два года спустя после рождения сына. Поэтому племянник смотрит на Алексея скорее как на отца, чем как на дядю. Но всякий раз, отправляясь в Анголу, Алексей надеется, что однажды ему повезет, и тогда он сделает предложение Ольге. Правда, в его распоряжении осталось не так уж много времени. Ольге уже восемнадцать. И ждать его она сможет год-два, не больше. Что поделаешь, женщины должны выходить замуж.
Роман же задавался вопросом: а что если сказать Алексею правду? Что он не хочет возвращаться в Союз. И тогда незачем будет идти в Луанду. Главное, добраться до побережья, а там сесть на какой-нибудь корабль и…
«Вряд ли ему не понравится мое признание. Он же терпеть не может Советы».
Они подошли к водопаду, спустились по каменистым уступам вниз, и все великолепие низвергающейся, клубящейся дымом, пенящейся кружевом воды предстало перед их взором. Роман не выдержал и крикнул:
— Как красиво! Невероятно красиво!..
Алексей согласно кивнул.
Они простояли с четверть часа, глядя на это великолепие. Затем, не сговариваясь, двинулись дальше. Отойдя от водопада, устроили привал.
— Вот, — сказал Алексей, — будете рассказывать своим детям об удивительных приключениях в ангольских джунглях. Как-нибудь вечером сядете с ними на диван и вспомните об этом водопаде, крокодилах, гориллах, народе баконго, обо мне…
Роман вздохнул, а потом заметил:
— Вы так говорите, будто все опасности уже позади.
— А что нам может помешать добраться до цели?
— Мало ли!
— А! — махнул рукой Алексей. — Не в первый раз я попадаю в передряги и ничего. Да, — протянул он после молчания, — если бы у вас не было семьи, я бы взял на себя смелость посоветовать вам не возвращаться в Союз. Как бы ни было плохо здесь, там, судя по тому, что вы мне рассказывали и что слышал я, еще хуже. Как не крути, а здесь дышится свободнее.
— Хоть мне и неприятно это признавать, — поспешно подхватил Уманцев, — но вы абсолютно правы. Может быть, я совершаю величайшую глупость, возвращаясь в Союз.
— Не может быть, а точно. Но я вас понимаю. Дети, жена — это ведь главное. Нельзя же их оставить!
Уманцев, собравшийся было продолжить разглагольствование о совершаемой им глупости, поспешил прикусить язык. Однако после недолгого молчания все же решил удостовериться, насколько непреклонен в своих воззрениях Алексей.
— Да, — сказал он, помолчал и со вздохом продолжил, — но, к сожалению, я им мало чем могу помочь.
— Как это мало? У вас что, алмазы не в входу? Простите, но я случайно обнаружил уплотнение на вашем поясе и мне было нетрудно догадаться, что в нем.
— Алмазы у нас в ходу, — согласился Уманцев. — Но вряд ли я ими смогу воспользоваться. Перво-наперво мне предстоит встреча с кагебешниками. Меня обыщут вдоль и поперек.
— Но тогда зачем вы их искали, прятали?
— Помните, я вам рассказывал, как нас обстреляли УНИТовцы? Ну так вот, мой друг был убит и я снял с него пояс, не оставлять же было. Андрей бы мне сам его отдал, зная, что умирает. Но его убили, как говорится, наповал.
— Но ведь он каким-то образом намеревался провезти алмазы в Советский Союз.
— Нет! Он не намеревался. Он собирался дать деру в Португалию и забыть об СССР, как о страшном сне, где, точно в заключении, провел свои лучшие годы.
— А его семья?
— У него никого нет.
— Тогда он собирался поступить правильно. Судьба дала ему шанс стать свободным, и он хотел им воспользоваться.
— Но потом судьба отчего-то спохватилась и послала в него пулю, — невесело заключил Роман.
— Однако вам, в отличие от вашего друга, надо возвращаться. Вы необходимы вашей семье. И если вам каким-то хитроумным способом удастся провезти алмазы, вы сможете улучшить, насколько это возможно, жизнь вашим близким. Кстати, как зовут вашу жену?
— Ирина.
— Хорошее имя. Во всяком случае, я его люблю. Мою маму тоже зовут Ирина.
«Да, — с раздражением подумал Роман, — видно, придется тащиться в Луанду. Он, как я понял, почему-то очень хочет довести меня чуть ли не до самой границы, контролируемой правительственными войсками. Казалось бы, чего проще? Проводил до побережья и попрощался. Так нет, ему надо удостовериться, что я наверняка вернусь в Союз».
Дождь припустил во всю мощь. Уманцев поежился. Потрогал лоб. Он был горячим.
— Э, — посмотрел на него Алексей, — плохо дело. Может возобновиться лихорадка, — он прикусил губу и задумался.
— Знаете, что? Вам необходимо отдохнуть и высушить одежду. Где-то здесь должен быть дом одного белого отшельника. Он умер несколько лет назад, а его домом пользуются случайные путники. Надо разыскать его.
Уманцев насторожился. «Отчего такая забота о моей скромной персоне? Чего ему от меня надо?»
— Ну что, пойдемте? — спросил, поднимаясь, Алексей.
— Да! — сцепив зубы, чтобы унять охвативший его озноб, проговорил Роман.
«Только бы не упасть, — думал, с трудом шагая за Вязигиным, — только бы не потерять сознание».
Сколько они шли, Уманцев не мог сказать. Лицо его пылало. От сильного жара тошнота подкатывала к горлу. Он шел из последних сил. Как сквозь туман увидел, что Алексей вывел его на поляну, на краю которой стоял дом и еще какое-то строение.
Алексей снял с плеча автомат, прислонился к стене и толкнул дверь. Она заскрипела и открылась. Дом был пуст.
— Ну и отлично, — сказал Вязигин. — Мы никому не нужны и нам никто не нужен. Проходите же, — обратился он к Уманцеву, который, покачиваясь, замер на пороге.
Алексей подхватил его под мышки и уложил, как показалось Роману, на кровать.
Мгновение… и он провалился в сон. Только кто-то его потревожил. Разбудил, заставил опять принять жутко противный порошок. Потом его чем-то растирали и наконец, оставили в покое. Под утро он проснулся, открыл глаза. Жар прошел, тело приятно нежилось на чем-то сухом и довольно мягком. Роман потянулся и опять заснул.
Его разбудил запах жареного мяса. Он приятно щекотал ноздри. Потом раздался голос Алексея:
— Вставайте, пора завтракать и принимать порошок.
Роман послушно встал с кровати. Да, это действительно была кровать, грубо сколоченная и застланная старыми одеялами. Но спать на ней было чрезвычайно удобно.
Роман глянул в окно.
— Дождь прекратился, — сказал он. — Может, сезон дождей уже закончился?
— Нет, еще будет лить.
— Простите, Алексей, а что это за гадкий порошок, который вы все время заставляете меня принимать?
— Вы не правы, это не гадкий, а чудодейственный порошок. Его приготовляют местные знахари. Он единственный может излечить от тропической лихорадки. Так что принимайте. В нем ваше спасение.
Роман послушно взял бумажку, всыпал себе в рот содержимое и запил большим количеством воды.
