— Правда? — Тесс никогда не приходилось видеть, как работает полиция. Она посмотрела на свои туфли, стараясь при этом сохранить серьезное выражение лица. — Так вы присутствовали при осмотре места преступления, не правда ли? И какие вопросы вам задавали? Не требовали от вас назвать кого-нибудь, кого вы подозревали?
— Да! Это было, — согласился Джой, с какой-то детской непосредственностью. Ему, вероятно, льстила сама мысль о том, что в этом деле ему была отведена такая важная роль, подумала Тесс. — И я мог бы его назвать, — он гордо поднял голову и посмотрел на Тесс, словно она сама сидела перед ним с камерой в руке. — Я мог бы назвать его имя, и я никогда не забуду эту ночь. Я слушал передачу с футбольного матча, когда в десять часов — я это точно запомнил, потому что всегда отмечаю время, — появился белый мужчина лет тридцати, среднего роста, он выглядел очень обеспокоенным и каким-то помятым…
— Помятым?
— Ну да, вроде как расстроенным чем-то. Как мне потом сказали, его звали Дэррил Пакстон, он был другом Авы Хилл. Ее я тоже знал, она часто оставалась допоздна, когда работала в здании, где я служу. Она очень красивая. Я его пропустил к ней. Он так и сказал мне, что идет к мисс Хилл. А в четверть одиннадцатого он вышел. Я заметил это, потому что должен записывать, кто когда выходит. Я даже хотел спросить его, что случилось, так странно он выглядел, но потом подумал, что, наверное, он поссорился со своей подругой. Вот как это было.
— Отлично, — отозвалась Тесс, любезно улыбнувшись. — Я бы хотела уточнить еще кое-что.
— С удовольствием.
— Вы говорите, что отмечали время. У вас были наручные часы? Или часы висели на стене?
— У меня четыре пары наручных часов, и все показывают свое время: на востоке, на западе, в центре и на юге.
— На востоке, то есть на Японских островах?
— Нет, мисс, таких у меня нет, зачем мне знать, который час в Токио? Только здешнее.
Тесс удивленно подняла брови.
— Так вы же сказали, что на ваших часах было десять, когда появился Дэррил Пакстон. А когда он выходил, не могли ли вы что-нибудь перепутать? Может быть, вы посмотрели не на те часы?
— О-о-ох, нет, я очень внимателен. Я серьезно отношусь к своей работе, не то что те парни, которые идут в охрану только потому, что не смогли найти другую работу. Я горжусь своей работой. — Тесс понимающе кивнула. — Это ведь серьезная компания, самая крупная в городе. И работать там — большая честь. Мы никому спуску не даем.
Тесс была крайне удивлена патриотизмом Джоя, но виду не подала.
— Итак, вы уверены, что правильно заметили время. А что было после того, как мистер Пакстон покинул здание? Кто-то еще приходил?
— Я больше никого не записывал.
— Значит, никто не приходил?
— Я никого не записывал, — повторил он, и Тесс почувствовала, что ее вопрос поставил его в тупик. Она пристально следила за его лицом, пытаясь понять, о чем он думает в эту минуту.
— Может быть, заходил кто-то из сотрудников? Кто-нибудь мог проскочить мимо вас незамеченным?
— Нет, у сотрудников есть ключи от черного хода, они сразу идут к лифту. Я никогда их не вижу. Но больше там никого…
— Записано не было. Это я уже поняла. Хорошо, Джой. Я уверена, что все было так, как вы говорите. Но мне необходимо точно узнать, не мог ли все же кто-нибудь пройти мимо вас, когда вы слушали матч, это очень важно. Это как раз и мог быть тот, кто убил Майкла Абрамовича.
Джой в отчаянии схватился руками за голову:
— Я хорошо делаю свою работу.
— Я ничуть в этом не сомневаюсь, но ведь могло случиться что-то, чего вы не заметили не по своей вине, — успокоила она его, — например, вы могли что-то искать в столе, или… кто-то мог находиться на улице, вы этого не помните?
— Я же говорю. Никого. Все, кто проходил, были записаны.
Тесс протянула ему одну из визиток, которые специально для нее заказал Тинер, где были указаны ее имя, номер мобильного телефона и телефон книжного магазина. Выглядела она очень презентабельно и солидно, что помогало Тесс чувствовать себя более уверенно.
— А какой из них домашний? — с любопытством спросил Джой. Тесс даже похолодела от ужаса, еще не хватало, чтобы ее стал донимать звонками какой-то охранник.
— Они оба рабочие. Звоните, если что-нибудь вспомните. — Она встала и вышла из комнаты, так и оставив хозяина сидеть на постели, со свисавшим до пола матрасом. Может быть, он все-таки припомнит какую-нибудь интересную деталь, ведь не совсем же он безнадежен.
Дом Джоя находился на расстоянии восьми миль от дома уборщика Фрэнка Майлза, который и обнаружил тело Абрамовича. Но район этот был еще более неблагополучным, чем первый: одной стороной он граничил с белой частью Балтимора, по другую сторону жили в основном чернокожие. Однако Тесс чувствовала себя там довольно комфортно. Она выросла поблизости от этих мест, и знала Эдмондсон-авеню наизусть. Никакого страха эти улицы ей не внушали.
Дом Майлза, свежевыкрашенный, с аккуратным железным навесом, выглядел куда более привлекательно, чем сарай Джоя. Перед входом была небольшая зеленая лужайка с белыми и розовыми цветами, приятно радовавшими глаз в середине сентября. Посреди лужайки на пьедестале стоял небольшой хрустальный шар, напомнивший Тесс детскую сказку «Волшебник страны Оз».
Как только она позвонила, дверь тут же распахнулась, словно хозяин ожидал ее приезда с нетерпением. Она шагнула в прихожую, и массивная деревянная дверь захлопнулась у нее за спиной.
— Дверь у нас не совсем удачная, — сказал ей Майлз, — слишком тяжелая. Хотите грибной жульен или стаканчик лимонада?
Осмотревшись вокруг, она поняла, что на этот раз попала в совсем иной мир, нежели тот, в котором обитал Джой, и что здесь можно не бояться испачкаться или зацепиться рукавом за какой-нибудь торчащий гвоздь. У этого дома явно был заботливый хозяин. Однако пыль кое-где тоже лежала слоями, например экран старого телевизора при неярком дневном свете казался бархатным. На стенах висело много фотографий в рамках. На одной из них был изображен сам мистер Майлз и женщина в свадебном наряде. «Он вдовец, — предположила Тесс, — очень набожный и замкнутый».
— Я люблю готовить, — признался он Тесс, поставив на стол поднос с бокалами лимонада и газировки. Тесс с детства обожала лимонад и теперь поняла, что давно уже мучилась от жажды. Не менее соблазнительно смотрелись и маленькие пирожные на тарелке.
— У меня редко бывают гости, — продолжал Майлз, — так что мне всегда приятно угостить кого-нибудь.
— А как же эти фотографии? Разве у вас нет внуков, которые приходят навестить вас?
— Нет, внуков у меня нет, — он глубоко вздохнул, — и детей нет. А это фотографии детей из школы, где я работал. Есть у меня племянница, но она, к сожалению, не совсем здорова. Но она любит приходить ко мне в гости.
— Наверное, это немного грустно, — заметила Тесс, не зная, как еще иначе выразить ему свое сочувствие и как приступить к своим расспросам, чтобы это не показалось слишком бестактным. Размышляя над этой непростой задачей, она потихоньку выпила лимонад и съела пару пирожных.
— Но вы, наверное, интересуетесь подробностями того вечера, — сказал он, как будто прочитав ее мысли, — я имею в виду убийство Абрамовича.
— Да, я знаю, что вы разговаривали с полицией, но я хотела бы тоже задать вам пару вопросов. Полицию ведь вызвали без двадцати пяти одиннадцать. Это сделал охранник. Вы сообщили ему, что нашли тело?
— Да, примерно так все и было. Я задержался рядом с убитым всего на полминуты, подошел пощупать пульс и тогда понял, что он мертв.
— А вы всегда убирали кабинет мистера Абрамовича? Вы его хорошо знали?
— Да, всегда, но он иногда оставался до позднего вечера, смотрел телевизор или работал и очень не любил, когда его беспокоили в это время. Он даже просил меня оставить мусор до следующего дня.
— А почему же вы пришли туда в тот вечер?
— Дверь была открыта, и я увидел на полу его ноги. Мне показалось, что с ним что-то случилось.
— А сколько времени тогда было?
— Я не смотрел на часы. — Он мельком глянул на руку Тесс. — Вы сказали, что охранник позвонил в полицию около десяти вечера. Я думаю, что я нашел тело за десять минут до этого. Я оставался в его кабинете, пока они не приехали.
— Они приехали без четверти одиннадцать. Так мне сообщили в полиции.
Майлз пожал плечами:
— Наверное, так оно и было. Честно говоря, не очень-то это было приятно сторожить труп.
— А сколько в общей сложности вы пробыли на восемнадцатом этаже? Вы никого не видели там?
— Я начинаю убираться с верхних этажей, а затем спускаюсь вниз. Когда я обнаружил тело, я пошел вниз, возможно, что я пришел назад минут в двадцать одиннадцатого. Но точно не помню. И больше там никого не было, да и кто там мог оказаться.