– А… – только и смог выдавить он. Красота женоподобного Давида сразила его наповал.
– До тысяча восемьсот семьдесят третьего года на этом месте стоял оригинал, – по-своему поняла его затяжной вздох Вероника.
– Красивый, – с замиранием сердца застонал Веня.
Пожалуй, только я, Алина и Степа могли догадываться, о чем затосковал Куропаткин.
– А по мне так и не очень, – скривилась Катя и перевела взгляд на мужа. Давид явно проигрывал Вовику. – Если кое-что отбить, то этот Давид больше на девчонку будет смахивать, чем на мужика. Слишком уж он гладенький. И эти кудряшки…
Веня недоброжелательно посмотрел на Катю, но говорить ничего не стал.
Растянув губы в двусмысленной улыбке, Вероника сказала:
– Вы заметили, да? В те времена были другие каноны мужской красоты.
– Это значит, что тогда все мужчины были похожи на педиков? – наивно спросила Катя.
Веня нахмурился, сжав плотно губы.
– Думаю, нет, – поддержал дискуссию Славский. – Как может, скажем, кузнец или землепашец быть похожим на Давида? Вы можете себе представить, чтобы Давид пахал или ударял молотом о наковальню. Дело скорее в том, что многие художники эпохи Возрождения имели нетрадиционную сексуальную ориентацию. Не знаю, как Микеланджело, а Леонардо да Винчи точно был гомосексуалистом.
– Да ты что, – ахнул Краюшкин – А вот у нас… Ладно, проехали, – прикусил он язык, очевидно опять вспомнив о времени проведенном в местах не столь отдаленных.
– Интересная у нас экскурсия получается, – толкнула меня в бок Алина. – Кажется, Куропаткин не на шутку обиделся на Катю и Краюшкина. А чего обижаться? На нем же не написано, что он гей?
Я как бы невзначай повернула голову. Веня с недовольным лицом стоял в сторонке, демонстративно рассматривая соседнюю с Давидом статую. Делая вид, что происходящее рядом ему глубоко неинтересно, он все же прислушивался к разговору. У него шевелились уши – верный признак того, что они ловил каждый звук, исходящий от толпы. Несколько лет назад я подметила, что Веня слышит как сова. Мало того, что у него весьма острый слух, так еще его уши имеют редкую для человека особенность – поворачиваться на звук. Не буквально, конечно, а немножечко двигаться вверх-вниз.
«Губы надулись как у девчонки, собирающейся зареветь от досады, – подумала я, глядя на покрасневшего от обиды и смущения Веню. – Как бы он ничего не брякнул или наоборот не расстроился сверх меры?».
Я решила уже подойти к Куропаткину, но проблему сняла Вероника.
– А сейчас я отведу вас на мост Веккио через реку Арно, – пообещала она, уводя нашу группу от Давида и с площади. – Вы, кстати, знаете, что раньше на мостах строили дома? В то время дома на мостах были в цене, особенно у торговцев и мастеровых. По сей день на этом мосту расположены ювелирные магазинчики и сувенирные лавки. Конечно же, сейчас на мосту никто не живет, магазины на ночь закрываются, а раньше на первом этаже торговали, а на втором жили.
– Опять же никаких проблем с канализацией, – сказал кто-то из группы. Его поддержали дружным смехом.
– Верно подмечено, – согласилась Вероника. – Фекалии сбрасывались прямо в реку.
– Наверное, дурно пахло? – спросила Софья Андреевна, прикладывая платок к лицу, как будто до сих пор во Флоренции принято ночные горшки сливать в реку.
– Да уж, в те времена реки Европы, которые протекали через города, пахли отнюдь не фиалками, – сказала Вероника, подавив в себе смех.
Экскурсия закончилась только в восьмом часу. К этому времени мы изрядно проголодались и устали.
– Ужин в гостинице в оплату не входит, – предупредила я, когда часть туристов решила ехать с Вероникой в отель. – Можно поужинать в гостиничном ресторане за деньги или подыскать уютный ресторанчик в центре. Выбирайте. Если выбрать ресторанчик не на площади Синьории, то ужин выйдет дешевле, чем в гостинице.
Пять минут раздумий – и в итоге в гостиницу поехала одна Шматко, сославшись на то, что после шести она не ест и так устала, что нет больше сил ходить.
Должна признаться, что на этот раз группа у нас подобралась не дружная. Никто даже не предложил поужинать вместе, одной компанией. Первыми с моста улизнули Деревянко Катя и Вовик. Потом Носовы сказали всем «доброй ночи» и направились в центр. Славский, повертев головой, направился к близлежащим магазинам. Мало помалу ряды наши редели.
Притянув к себе подруг, я спросила:
– Вы не забыли об уговоре? Ты, Алина, берешь на себя Антошкину Валю, ну и Юру само собой. Ты, Степа, не отставай от Вени. Мне остается Куропаткин.
– С Софьей Андреевной в придачу, – тихо сказала Алина, бросая косые взгляды в сторону. – Кажется, у Краюшкина и генеральши первая семейная ссора. Все, я пошла, Антошкины уходят.
– Да и не забывайте о конспирации, – напомнила я.
– А как же без конспирации?! – с этими словами Алина вывернула куртку на изнанку (благо ее можно было носить так и так), кокетливо повязала на голову платок и напялила на глаза очки.
В таком виде она убежала вслед за Антошкиными. Я проводила ее взглядом и посмотрела на Леопольда Ивановича. Он заметно нервничал, пытаясь в чем-то убедить Софью Андреевну.
Я уже хотела подкрасться к ним поближе, но меня отвлек от наблюдения Куропаткин, неожиданно став сбоку от меня.
– Вы где будете ужинать? – спросил он.
– А? Что? Ужинать? Нет, я не могу. У меня дела в городе. Я обещала своей приятельнице занести ее подруге посылку. Тут недалеко, – сходу придумывала я, не спуская глаз с Краюшкина. – Но ты можешь пойти со Степой. Она тоже собиралась перекусить. Правда, Степа?
– Да. Ты, Веня, составишь мне компанию? – спросила Степа, сначала дико посмотрев на меня потом на Веню.
Я поняла свою оплошность. Какая же это будет слежка, если они уйдут вместе и сядут за один столик?
«А надо ли следить за Веней? Вене, конечно, Иванова не нравилась, возможно, он ее ненавидел, как конкурента, но не настолько, чтобы устранять ее физически. На него это не похоже», – мысленно оправдывалась я.
Год назад в Венином салоне «Донна Белла» взорвалась бомба. Первое, что мы подумали, что это были происки конкурентов. Веня до хрипоты нас убеждал, что такое в принципе невозможно. Есть конкуренция, где-то даже антипатия друг к другу, но чтобы взорвать… Никогда! Парикмахеры, стилисты – люди искусства. Каждый себя считает гением, а гений и злодейство – понятия не совместимые. Разве что так, по малости: на конкурсе шпильки стянуть у конкурента или лак подменить на дезодорант, или розетку для фена заранее испортить.
«Неужели он изменил своим убеждениям? Не верю», – глядя на Веню, я неосознанно качала головой. Честно говоря, мне вообще в данный момент идея слежки казалась бессмысленной. Я ее предложила от безысходности. Ну походим мы за этими тремя? И что? Посмотрим, как уни ужинают, ходят по магазинам, выбирают сувениры – пустая трата времени. Вот если бы у нас были мини-видеокамеры, которые мы смогли бы разложить по номерам наших подопечных. Авось кто-нибудь в разговоре себя бы выдал. Но камер нет, и поэтому придется превратиться в тени, чтобы раздобыть хоть какую-то информацию.
– Конечно. Составлю, – кивнул Степе Веня.
– Встретимся в гостинице, – сказала я на прощание Степе и переключила свое внимание на Краюшкина.
Софья Андреевна обиженно поджала губы и отвернулась от спутника. Леопольд Иванович фыркнул, что-то сказал одними лишь губами в ее адрес и, резво развернувшись на сто восемьдесят градусов, походкой свободного во всех отношениях человека зашагал по брусчатой мостовой. Прежде, чем свернуть в первую попавшуюся улочку и скрыться из виду, он оглянулся назад. Софья Андреевна все так же стояла к Леопольду спиной, ожидая с его стороны извинений. Скорей всего, она не догадывалась о том, что ее кавалер уже далеко от нее. Она была спокойна и надменна, уверенная в том, что ее вот-вот окликнут.
Увидеть разочарование на ее лице, мне не довелось. Заметив, что Краюшкин сворачивает, я припустилась за ним. Перед тем как нырнуть за угол, я достала из сумки паричок, который ношу в плохую погоду вместо шапки, и напялила его на голову. К сожалению, у меня нет такой куртки как у Алины, весьма необходимой для слежки. Ну да я понадеялась на то, что мужчины вообще мало обращают внимание, в чем недавно была одета дама. Спроси десять мужчин: «В чем из дома вышла ваша жена?» – девять из них ответить не смогут.
Краюшкин шел, не торопясь, рассматривая по пути витрины магазинов и вглядываясь в неоновые вывески, к тому времени уже горящие всеми светами радуги. Он что-то искал, это было ясно с первого взгляда. Миновав несколько бистро и уютных ресторанчиков – мы прошли квартала два, а то и больше, – я сбилась со счета, при этом поняла, что есть он не хочет.
Наконец-то он встал как вкопанный перед лестницей ведущей в подвальное помещение. Ура, мой подопечный нашел то, что искал! Еще раз задрав голову на вывеску, он потянул на себя тяжелую дверь, шагнул вперед и исчез из виду.
