— Вот тут я и работаю, — похвастал он передо мной.
— Внушительно, — оценила я.
Весь кабинет Андрея Вениаминовича отливал темно-зелеными тонами. Обивка на мебели, тяжелые гардины и даже ковры.
— Располагайтесь, — Мелихов кивнул на диванчик и, пройдя к рабочему столу, нажав кнопку селекторной связи, спросил вполголоса:
— Зиночка, Георгий Владимирович уже пришел?
— Да, минут десять тому назад, — откликнулась секретарша, которую мы встретили в приемной.
— Замечательно, — Мелихов довольно потер руки. — Пусть зайдет ко мне.
— Хорошо, — ответила Зиночка.
Андрей Вениаминович уже собирался отключить аппарат, как вдруг она добавила:
— Кстати, шеф, вас уже с полчаса ожидает Горностаев.
— В самом деле? — Мелихов вскинул брови. — А где же он?
— Пошел прогуляться по банку, — засмеялась секретарша. — Сказать, чтобы нашли его?
— Разумеется. Если бы я знал, что он приехал, был бы на работе уже в четыре, — пошутил Андрей Вениаминович.
На этом он закончил свои переговоры и обернулся к нам:
— Сейчас мы узнаем новости о тендере из первых рук, так сказать.
— От кого? — поинтересовалась я.
— От Горностаева. Помните, я вам рассказывал о нем.
— Это тот самый ваш друг, председатель горкомимущества?
— Совершенно верно. Он самый. Я сейчас познакомлю вас.
— Буду очень рада.
Я не соврала. Мне действительно хотелось познакомиться с человеком, в руках которого сосредоточились все нити грядущего аукциона. Даже Челноков отошел на второй план.
— Как насчет того, чтобы выпить чего-нибудь? — Мелихов подошел к бару и открыл его.
— Спасибо, но я на работе.
Андрей Вениаминович засмеялся.
— Вообще-то я тоже, — сказал он и достал бутылку сухого вина. — Но по глоточку, я думаю, можно.
— Нет, благодарю вас.
— А пиво у тебя есть? — спросила отца Оксана.
— Хочешь пива?
— Если хорошее.
Мелихов усмехнулся и достал из бара бутылку баварского.
— Устроит? — с комичной предупредительностью поинтересовался он у Оксаны.
— Пойдет, — кивнула она.
Он передал ей бутылку пива, а себе налил грамм сто вина.
— Снимем стресс, — сказал и осушил бокал до дна.
Оксана не спеша открыла пиво и стала попивать его маленькими глотками прямо из бутылки.
В этот момент дверь без стука отворилась, и в кабинет президента банка буквально ввалился грузный господин.
— Андрюха, черт возьми! — завопил он хрипловатым басом. — Ну и спать же ты мастак! Я тут с самого ранья тебя дожидаюсь.
Несмотря на разницу в возрасте, пришедший обращался к Мелихову на «ты». Горностаеву — а в том, что пожаловал именно он, я не сомневалась — не было еще и пятидесяти. Внешне он напоминал мне паровоз. Такой же огромный и пыхтящий. Седые волосы Горностаева были всклокочены и торчали в разные стороны, щеки обвисли и чуть ли не падали на плечи, а здоровенный нос «картошкой» закрывал большую часть лица.
Одет он был в сиреневую рубашку с короткими рукавами, которая не могла скрыть полноты его тела. Заплывшие жиром волосатые руки и живот, выпирающий далеко вперед, свидетельствовали о том, что Горностаев никогда не страдал худобой. На нем также были надеты широкие серые штаны и туфли сорок шестого размера. Топал он своими лапищами тоже довольно шумно.
Горностаев подбежал к Андрею Вениаминовичу и сграбастал его руку в свои. С чувством затряс ее.
— Но я все равно рад тебя видеть, — продолжал басить он. — Вот ты можешь мне не поверить, а я все равно рад.
— Да я верю, — засмеялся Мелихов. — И тоже очень рад тебя видеть, Иван.
Когда наконец приветственные рукопожатия и похлопывания по плечу закончились, Андрей Вениаминович сказал своему гостю:
— Познакомься, Иван. Это Евгения, — он подвел Горностаева ко мне. — Она телохранитель Оксаны.
— Телохранитель? — расхохотался тот. — Девушка — телохранитель? Это шутка такая, да?
— Нет, это не шутка. — Я поднялась с дивана и все равно оказалась меньше его на голову. — Могу предъявить удостоверение.
Мне сразу не понравились его насмешки, и потому разговаривала я с Горностаевым сухо и с некоторой долей неприязни.
— Не надо ничего предъявлять, — отмахнулся он и схватил меня за руку. — Позвольте представиться. Горностаев Иван Антонович.
— Женя, — ответила я.
Неожиданно Горностаев выпустил мою руку и переключил свое внимание на Оксану.
— Ксюха! — закричал он так, что стекла в окнах зазвенела. — Ты ли это?
— Я, — Оксана тоже поднялась.
В ту же секунду она оказалась в огромных объятиях Ивана Антоновича.
— Подросла-то как, заматерела, — вдоволь потискав девушку, он слегка отстранился и посмотрел на нее из-под нависших бровей. — Настоящей красавицей стала. Да, Андрей?
При этих словах он обернулся к Мелихову. Горностаев вообще оказался из той категории людей, что стараются охватить своим вниманием всех.
— Да. Она уже взрослая, — довольно ответил Мелихов.
— Не то слово. — Иван Антонович потрепал Оксану по щеке и опять повернулся ко мне. — Вы тоже очень красивая, Евгения.
— Спасибо. — Я села обратно на диван и подала знак Мелихову: дескать, не пора ли закончить радостные словоизлияния его друга и поговорить о деле. Он понял мой взгляд.
— Как наши дела, Иван? — спросил он Горностаева.
— И плохо, и хорошо. — Несмотря на свой возраст, Иван Антонович по-молодецки уселся на стол. Тот, бедный, так и застонал под его тяжестью.
— В каком смысле? — уточнил Мелихов.
— Время тендера приближается, и у тебя есть все шансы победить. Но… — Горностаев сделал театральную паузу. — Но твои конкуренты не идут ни на какие уступки.
— А на какие уступки они должны пойти? — вклинилась в разговор я.
Горностаев непонимающе посмотрел на меня. Затем перевел взгляд на Мелихова.
— Говори, — разрешил Андрей Вениаминович. — Здесь все свои.
— Мы предлагали им откупного, — выдал Иван Антонович.
— Зачем?
— Чем меньше человек будет участвовать в тендере, тем больше у них шансов на победу. Лучше было бы, если Андрей остался бы один.
— Кроме Челнокова и Сабаева, вам от всех удалось откупиться?
— От некоторых удалось. А кого-то устранили и другими путями.
— Например? — продолжала допытываться я.
— Как вы любопытны, — расплылся в улыбке Горностаев. — И все-то вам надо знать.
— Обязательно, — я по-прежнему разговаривала с ним подчеркнуто официально. — Так какими?
— Не волнуйтесь, законными. — Иван Антонович выставил вперед свою пятерню.
— Можно поподробнее? — От меня не так-то просто отвязаться.
Доброжелательность по отношению к моей персоне у Горностаева улетучилась.
— Например, некоторые не вовремя подали заявку, — хмуро пробасил он. — Другие оказались недостаточно состоятельными. Третьих лишили права участия по причине далеко не чистоплотного прошлого.
— Это имеет такое большое значение? — изумилась я.
— Безусловно. Авиационный завод, девушка, это не шутки. Грубо говоря, это один из стратегических объектов нашей страны. Неужели вы думаете, что государство позволит стать во главе такого завода человеку с сомнительным прошлым?
— Что значит «во главе»? — не поняла я.
— Так вы не в курсе дела? — Горностаева это почему-то обрадовало. — Могу объяснить. Тот, кому будет принадлежать контрольный пакет акций, является фактическим хозяином завода. На совете акционеров у такого человека право решающего голоса.
— Ладно, — сказала я. — Давайте вернемся к изначальной теме разговора. Насколько я поняла, остались люди, которых вы не смогли легально отстранить от участия в тендере. Так?
— Совершенно верно, — подтвердил Горностаев.
Он достал сигареты и, все так же сидя на мелиховском столе, закурил.
— Что вы сделали с ними?
— Таких было немного, — он выпустил струю дыма в потолок. — Всего пять человек. Так вот, троим из них мы дали взятки. Хорошие взятки, можете мне поверить. Ребята оказались смышлеными и тут же сняли свои кандидатуры.
— А остальные двое?
— Это как раз Сабаев и Челноков. Упертые попались товарищи. Ничем их не достанешь.
— Не берут?
— Не берут, — вздохнул Горностаев.
— Может, мало предлагали? — съерничала я.
Но он юмора не понял.
— Ни фига себе мало! Целое состояние!
Я взглянула на часы. Пора ехать к Челнокову. Кажется, я успела познакомиться со всеми личностями, причастными к намеченному тендеру, кроме него. Ну и, естественно, не считая Шрама.
— Ну что ж, — я поднялась. — Пожалуй, мне пора, Андрей Вениаминович.
— Уже? — вскинул голову он.
— Да, — я перевела взгляд на Горностаева. — Было приятно пообщаться с вами, Иван Антонович.
