Я мельком взглянула на нее и остановилась. У меня возникло ощущение, что имя должно быть другим, то есть на визитке было отчетливо отпечатано «Лестер Кэмпбелл, антикварный магазин», но шрифт был таким же, как и в счетах от Джона А. Макдоналда. Нет закона, по которому нельзя использовать тот же шрифт, что и другой продавец, но этот шрифт был несколько необычным. Он копировал письмо от руки.
— Вы уверены, что никогда не слышали об антикварной лавке Джона А. Макдоналда?
— Совершенно уверен. Хотите, я посмотрю в списке британских антикваров?
— Я уже смотрела. Это — тупик.
Должно быть, я показалась ему расстроенной, когда направилась к двери, и он окликнул меня.
— Вы не планировали задержаться в городе на пару дней?
— Думаю, да.
— Возможно, вас заинтересует благотворительная акция, — сказал он, взяв с прилавка листок и помахав им мне.
— Благотворительная акция?
— Завтра вечером состоится акция по сбору средств, — сказал он. — Она пройдет в доме Роберта Александера и его жены Майи. Роберт — влиятельный человек в городе и филантроп. Угощенье будет за его счет, так что весь доход пойдет на благотворительность. Он к тому же и серьезный коллекционер, мебель, живопись, предметы искусства. Если у кого-то и есть парочка работ Макинтоша, то это у него. Его можно уговорить продать эти работы, если ему захочется сделать широкий жест ради благотворительности. Похоже, у меня осталась еще пара пригласительных.
— Спасибо, — сказала я, беря билет. — Я смогу туда пойти. Мы с вами там увидимся?
— Конечно, — ответил он. — С такими людьми надо дружить.
— Еще бы, — согласилась я, вспомнив о последней устроенной клиентом вечеринке, на которой я побывала. — Я — ваша должница.
— Всенепременно, — ответил он. — Увидимся на вечере. А я, если подвернется такая возможность, представлю вас чете Александеров.
Хотя я и не смогла найти этого неуловимого, а скорей всего вымышленного Джона А. Макдональда, но мне удалось обнаружить Перси Велосипедные прищепки. Только не думайте, что мне это хоть как-то помогло в поисках. Более того, настроение испортилось окончательно. Перси, естественно, был на велосипеде, полы куртки развевались на ветру. Увидев его, я тут же поймала такси.
— Видите того человека на велосипеде? — обратилась я к шоферу. — Похоже, это мой друг из Торонто. Вы не могли бы догнать его?
Это оказалось не такой уж легкой задачей. Перси ехал на довольно приличной скорости и ему не мешали машины на дороге. Однако водитель такси оказался настоящим профессионалом и не упускал Перси из виду. Затем Перси свернул на Бьюкенен-стрит, движение по которой, к несчастью, оказалось перекрыто.
Водитель такси, как выяснилось, не из тех, кто сдается — рванул по параллельной улице, а затем остановился на Аргайлл, там, где она пересекается с Бьюкенен. Я расплатилась и вышла из такси, как только Перси поравнялся с машиной.
— Перси, — сказала я. — Помните меня?
Перси попытался развернуться, но я схватилась за руль его велосипеда так, что если бы он захотел уехать, ему пришлось бы тащить меня волоком за собой, что было бы довольно странной сценой на весьма оживленной улице.
— Пустите, — сказал он.
— Ни за что! Я хочу с вами поговорить.
Он попытался выдернуть у меня из рук руль велосипеда, но я крепко его держала.
— Если я соглашусь поговорить с вами, вы меня отпустите? — сдался он.
— Да. Я отпущу руль, но если вы броситесь наутек, я закричу на всю улицу, что вы — вор. Так и знайте.
— Ясно, — сказал он, нервно поправляя очки.
— Пойдемте куда-нибудь, выпьем кофе?
— Нет, просто скажите, что хотели.
— Я пытаюсь отследить, откуда взялся секретер, — сказала я. — Вы говорите, что он принадлежал вашей бабушке, но на секретер выписан счет и есть чек от торговца антиквариатом из Глазго, которого зовут Джон А. Макдональд.
Перси казался озадаченным.
— Местный торговец антиквариатом?
— Да. Так что мне хотелось бы знать, действительно ли секретер, который вы показывали мне на фотографии, принадлежит вашей бабушке?
— Секретер? — переспросил он.
— Секретер на фотографии вашей бабушки, если, конечно, это ваша бабушка, тот секретер, который, вероятно, стоит полтора миллиона.
— Полтора миллиона чего? — спросил он.
— Долларов США, — ответила я.
— Эта штука стоила полтора миллиона? — снова переспросил он.
— Если секретер был подлинным, то да, — сказала я.
— Что значит, «подлинным»?
— Работы Чарльза Ренни Макинтоша. Еще вопросы?
— Погодите, — опешил он.
— Вы искали его, — сказала я.
— Ну, да, наверное, искал.
— Наверно? Я считаю, что их было два, поэтому я заинтересована в том, чтобы связаться с вашей бабушкой, где бы она ни находилась.
— Два — чего? — спросил он.
— Два секретера, — несколько раздраженно ответила я. Мне было трудно спокойно разговаривать на эту тему.
— Два секретера стоили полтора миллиона? Каждый или вместе?
— Один секретер стоил полтора миллиона. А другой был подделкой.
— Подделкой, — повторил он.
— Хватит играть со мной в молчанку. Вы говорили, что ваша бабушка не знала, сколько он мог стоить.
— Да, — отозвался Перси, затем вдруг принялся хихикать.
— Что смешного? — спросила я, с минуту понаблюдав, как он пытается подавить смех. Он был не в состоянии разговаривать. — Вы посвятите меня в суть этой шутки?
— Я знал, что он у него, — наконец произнес он. — У того парня с проломленной головой.
— У Тревора Уайли, — сказала я сквозь зубы. — Вы же его не убивали?
— Не-е-е, — протянул он. — А вы?
— Нет. Но вы сбежали.
— Кажется, — сказал он, немного успокоившись, — мне стало нехорошо. Да и не хотелось мне оказаться впутанным во все это. Это бы помешало моим поискам.
— Вашим поискам? Что вы делали в магазине? — спросила я, когда он снова захихикал.
— Думаю, то же, что и вы, — сказал он. — Или, быть может, нет. Вот вы говорите, что их было два. Или скорей всего их было два. Один уничтожен, мы это знаем, а где второй?
— Как бы там ни было, это моя собственная теория.
— Значит, тот, что был уничтожен, являлся подделкой, — продолжал он.
— Думаю, да. У того секретера был новый замок.
— Замок… — озадаченно повторил он.
— Забудьте. Послушайте, я хочу рассказать, что, по-моему, произошло. Вы можете решить, что я сошла с ума, но выслушайте меня.
И я рассказала ему все. Как я расстроилась, думая, что ошиблась, как затем пришла к мысли, что я была права, что Тревору были нужны деньги, чтобы рассчитаться по карточным долгам, и что продажа одного секретера могла покрыть его долги, но прибыли эта сделка ему бы не принесла, и о том, как — вне зависимости оттого, собирался ли он это сделать с самого начала или нет, — Тревор, имея второй секретер, не удержался и предложил Блэру Болдуину в качестве наживки подлинный секретер, а ему домой отправил подделку, а потом продал первый еще раз. Я рассказала Перси, что приехала в Шотландию, чтобы попытаться доказать, что в деле участвовало два секретера, и сделаю это, даже если все вокруг решат, что я спятила. Перси слушал, а я все говорила и говорила.
— Значит, существует вероятность, что где-то есть настоящий секретер? — произнес он, когда я закончила.
— Думаю, да.
— Где?
— Да где угодно.
— Но он в Канаде?
— Возможно. И подлинный, и подделка были привезены из Глазго или из Оркни, или один — из Глазго, а другой — из Оркни. Для этого дела Тревору нужны были оба секретера.
— Сначала вы обнадежили меня, а потом все мои чаяния пошли прахом, — сказал он. — Я могу спокойно возвращаться домой.
С этими словами он вскочил на велосипед и поехал прочь. Я была так подавлена, что у меня не хватило сил, чтобы осуществить свою угрозу и закричать «вор!». Только через минуту я осознала, что так и не выяснила, как его зовут! Итак, две иллюзии разбиты вдребезги. Я была наполовину уверена в том, что, как только я найду Перси, он подтвердит информацию о подлинном секретере и, может быть, даже поможет разобраться в этом запутанном деле. И вот выяснилось, что у него нет никакого ключа к разгадке, несмотря на фотографию его бабушки на фоне секретера. Очевидно, он не сможет подтвердить, что секретер, который я видела, был подлинным. Перси, как он сам выразился, пребывал в поисках, но причина у нас с ним была разная. Может, он действительно хотел помочь своей бабушке вернуть фамильную мебель, ценность которой, как он думал, лишь в сентиментальных воспоминаниях. Возможно, сообщив Перси, сколько стоил тот секретер, я лишь осложнила собственные поиски. На вечеринку я отправилась в весьма невеселом расположении духа.
Билеты на это привилегированное мероприятие, которое вели Роберт и Майя Александеры, стоили пятьсот фунтов каждый, довольно внушительная сумма для нескольких креветок и пары небольших бокалов шампанского. Однако это было благотворительное мероприятие, деньги шли на новый приют для наркоманов и, конечно, не стоит забывать о статусе, которое давало посещение подобных вечеров. Статус стоит недешево. Кстати одержимость — тоже, и моя одержимость не являлась исключением. Каждый день, потраченный на поиски этих секретеров, наносил моему бюджету все больший урон.
