– Где вы это вычитали? – поинтересовался Флетч.
– Я заказала тебе порцию цыпленка и салат, – сообщила ему Кристал Фаони.
– Благодарю за заботу. Но мне столько не нужно.
– То есть тебе хватит одного салата?
– С лихвой.
– Тогда цыпленка съем я. Мне, как ты понимаешь, неудобно заказывать себе две порции.
– Почему это неудобно?
– О, перестань, Флетч. Ты когда-нибудь спал с толстухой?
Грэхэм заелозил локтями по столу. Затронутая тема показалась ему излишне вольной.
– Я взвешиваю ответ.
– Такой вот, как я.
– Тяжелый вопрос.
Льюис Грэхэм откашлялся.
– А вы, похоже, привыкли к легким ответам. За ленчем (Флетч съел салат, Кристал – две порции цыпленка) разговор коснулся и убийства Уолтера Марча. Выслушав Льюиса Грэхэма, изложившего прочитанное в утренних газетах вкупе с цитатой из Ветхого завета касательно бренности человеческой жизни, Кристал оторвалась от тарелки, чтобы сказать: «Вы знаете, Уолтер Марч объявил о своем уходе на пенсию».
– Я этого не знал, – повернулся к ней Грэхэм.
– Объявил.
– И что? – хмыкнула Фредди. – Ему же было за семьдесят.
– Но произошло это более пяти лет тому назад.
– Мужчины относятся к уходу на пенсию со смешанными чувствами, – изрек Льюис Грэхэм. – С одной стороны, они осознают, что устали, и хотят напоследок насладиться жизнью. С другой, с содроганием думают о потери власти, вакууме, в котором окажутся после ухода на пенсию.
Кристал, Фредди и Флетч одарили Грэхэма короткими взглядами.
– Он объявил об этом публично? – спросил Флетч.
– О, да. При большом стечении народа. На открытии новой типографии «Марч ньюспейперз» в Сан-Франциско. Меня специально послали туда. Большое событие, знаете ли. Знаменитости, дамы, сверкающие драгоценностями, словно рождественские елки, моя газета не могла остаться в стороне. Роскошный был прием. Горы закусок, ветчина, паштет из гусиной печенки, разнообразные пирожные...
– Кристал, – оборвал ее Флетч.
– Что?
– Ты голодна?
– Нет, благодарю. Только что откушала.
– Тогда не отклоняйся от темы.
– Марч воспользовался этим случаем, чтобы объявить о своем решении удалиться от дел. Сказал, что ему шестьдесят пять, он сам ввел порядок, согласно которому сотрудники корпорации, достигнув этого возраста, уходят на пенсию, и не считает возможным сделать для себя исключение, хотя теперь лучше понимает, что чувствуют те, кто достиг этого возраста. Силы-то еще есть, опыта не занимать, но закон есть закон.
– А мне-то казалось, что по его разумению установленным им правилам должны подчиняться все, кроме него самого, – ввернула Фредди.
– Так оно и было, – кивнул Льюис Грэхэм.
– Он даже сказал, – продолжила Кристал, – что распорядился перегнать яхту в Сан-Диего и ждет не дождется, когда сможет отплыть с женой в дальний круиз по островам южной части Тихого океана. Нарисовал такую идиллистическую картину, что у меня на глазах навернулись слезы. Закат солнца, надутые ветром паруса и он с женой, верным спутником жизни, на корме, взявшись за руки.
– Ему принадлежал большой катамаран, не так ли? – осведомилась Фредди.
– Тримаран, – поправил ее Грэхэм. – Три корпуса. Я однажды плавал на нем.
– Правда? – удивился Флетч.
– Довольно-таки давно. Назывался он «Лидия». Я полагал Уолтера Марча своим другом.
– И что произошло? – спросил Флетч. – Почему сорвался круиз? Тримаран дал течь?
Льюис Грэхэм пожал плечами.
– Не вижу в этом ничего удивительного, – заметила Фредди. – Многих начинает бить мелкая дрожь, когда приходит пора удаляться от дел.
– Он сказал, когда уйдет на пенсию, Кристал? Назвал конкретный срок? – Флетч не испытывал недостатка в вопросах.
– Через шесть месяцев. Тиографию открывали в декабре. Я четко помню его слова о том, что на юг они с Лидией поплывут в июне.
– Так и сказал?
– Именно так. Я сообщила об этом в газету. Все сообщили. Чтобы убедиться, достаточно заглянуть в архив. «УОЛТЕР МАРЧ ОБЪЯВЛЯЕТ ОБ УХОДЕ НА ПЕНСИЮ». Заголовок на первой полосе. А более всего в сложившейся ситуации радовало его то, что «Марч ньюспейперз» остается в надежных руках.
– Чьих же? – последовал естественный вопрос Флетча.
– Догадайся, – улыбнулась Кристал.
– Маленького мерзавца, – ответил Льюис Грэхэм. – Младшего.
– Я видела его сегодня утром, – сообщила Кристал. – В лифте. Выглядел он ужасно. Мертвые глаза на сером лице. Казалось, умер он, а не его отец.
– Его можно понять, – такая перемена в Младшем не удивила Флетча.
– А выражение лица у него было такое, словно он уже лежит в гробу. В лифте все молчали.
– Так почему же Уолтер Марч не ушел на пенсию, если объявил об этом? – Флетч оглядел своих собеседников. – Вот в чем вопрос.
– Потому что хотел стать президентом Ассоциации американских журналистов, – ответил Льюис Грэхэм. – Как видите, все ясно, как божий день. Очень хотел. Я это знаю наверняка.
Вновь на нем сошлись взгляды Фредди, Кристал и Флетча.
– Он хотел увенчать свою карьеру президентством в ААЖ. Говорил мне об этом давно. Лет восемь-десять назад. Просил поддержки.
– И вы обещали поддержать его?
– Разумеется. Тогда. Ему до пенсии оставалось несколько лет, мне – почти целое десятилетие. Тогда.
Официант налил всем кофе.
– Два или три раза его имя значилось в списке претендентов. Мое – ни разу. Но побеждал не он, – Грэхэм отодвинул от себя полную чашку. – До последнего года. Когда мы оба претендовали на этот пост.
– Понятно, – отозвался Флетч.
– Уолтер Марч и я в разных весовых категориях. У него есть своя корпорация, у меня – нет, – на бледных щеках Грэхэма затеплился румянец. – Первого января следующего года я должен уйти на пенсию. Так что до следующих выборов мне не дотянуть.
– А по уставу ААЖ пост президента может занимать только работающий журналист, – добавила Кристал.
– Совершенно верно, – кивнул Грэхэм. – Пенсионерам путь закрыт.
– Поэтому-то вы перестали полагать Уолтера Марча своим другом? – спросила Фредди. – Потому что на выборах стали соперниками?
– О, нет, – покачал головой Грэхэм. – Я уже старый, много повидал. Хорошо знаком с миром политики. И прекрасно знаю, что в предвыборных кампаниях все средства хороши. Я был тому свидетель. И не один раз, – он оглядел куда более молодых Фредди, Кристал, Флетча. – Да и вы многое видели. Но я никак не ожидал оказаться жертвой такой вот кампании.
Старший официант указал подошедшему к нему коридорному на Флетча.
– Наверное, все вы знаете, что Уолтер Марч содержал свору частных детективов.
Кристал, Фредди, Флетч промолчали. Грэхэм откинулся на спинку стула.
– Конец истории.
Коридорный остановился у стула Флетча.
– Вас просят к телефону, мистер Флетч. Не могли бы вы пройти со мной?
Флетч положил салфетку на стол. Встал.
– Я бы не посмел побеспокоить вас, – продолжил коридорный, – но звонят из Пентагона.
– Одну минуту, сэр. С вами будет говорить майор Леттвин.
Флетча отвели к настенному телефону в коридоре у входа в большую столовую.
Через стеклянную панель в конце коридора, заменяющую стену, в нескольких метрах от него, он видел, как сверкают под солнцем крыши машин на автостоянке.
– Добрый день, – поздоровался майор Леттвин. – Имею ли я честь говорить с Ирвином Морисом Флетчером?
Густой южный акцент.
– Так точно.
– Ветеран военно-морского флота Соединенных Штатов?
– Да.
– Регистрационный номер 1893983?
– Был. Я его освободил. Можете дать ему кому-нибудь еще.
– Так вот, сэр, один востроглазый мальчуган прочел в газете об убийстве... этого... ну как же его...
– Уолтера Марча, – после долгой паузы ответил Флетч.
– Уолтера Марча, – согласился майор. – Похоже, вы опять попали в самое пекло, не так ли?
– В данную минуту я попал на ленч.
– Во всяком случае этот востроглазый мальчуган, кстати, он из Теннесси, подозреваю, в родных краях он славился тем, что мог с сотни метров выстрелить курице в глаз, читая статью об убийстве Уолтера Марча, обратил внимание на вашу фамилию.
– И что? – поинтересовался Флетч.
– Послушайте, вас нет в списке подозреваемых?
– Нет.
– То есть можно гарантировать, что на этот раз вы никоим образом не связаны с убийством?
– Когда убили Уолтера Марча, меня здесь не было. Я летел над Атлантическим океаном. Из Италии.
– Видите ли, статья так написана, что можно подумать всякое. И почему журналисты так делают? По мне лучше б они ничего не писали, – майор Леттвин запнулся. – О, простите, вы же журналист, не так ли? Впрочем, я ничего не имею против спортивных обозревателей.
– Я не обозреваю спорт.
– Короче, он обратил внимание на вашу фамилию. Действительно, много ли найдется Ирвинов Морисов Флетчеров? – Флетч едва сдержался, чтобы не ответить: «Не знаю». – Заглянул в наши архивы, здесь, в Пентагоне, и, естественно, нашел вас. Регистрационный номер 1893983. Это вы?
