— Катакомбы?
— До войны еще здесь хотели сделать убежище или штаб какой-то, не знаю, — пояснила Кристина, — недостроили, и вот…
— И в этом убежище у вас теперь помещается склад? — поинтересовалась я.
— Да что вы! — махнула рукой моя собеседница. — Хорошо, если мы занимаем какую-нибудь сотую часть. Основное помещение давно заброшено. Оно даже не заперто — кому придет в голову там бродить? Ничего интересного нет, жутковато, правда, немного, да и заблудиться можно…
— Экскурс в историю закончен? — осведомился Кошкин. Он расплатился с водителем машины, доставившей нас сюда, подошел к нам минуту назад и без интереса слушал наш разговор. Потом резко оборвал его.
Похоже, мой охраняемый снова начал нервничать. Ну что ж, теперь есть кому его успокоить.
Только очень сомневаюсь, что у Кристины Владимировны обнаружится желание следовать моему способу успокоения взвинченных мужских нервов.
Мы подошли к большой железной двери склада.
Кристина нажала кнопочку звонка, отчетливо белевшую на темно-красной стене.
Коротко прозудело.
Открыли нам почти сразу же. Правда, открыли не саму дверь, а маленькое окошечко, которое почему-то находилось на уровне чуть ниже пояса человека среднего роста.
— Кто там? — раздался из этого окошечка грозный женский голос. — Кого еще несет?
— Меня несет, — ответила Кристина Владимировна, наклоняясь, чтобы показать в окошечко свое лицо, — здравствуй, теть Маш, это я…
— Господи боже ж мой! Кристина Владимировна! Что это вы так поздно? Случилось чего?
— Да ничего особенного, тетя Маша. Ты открой нам, тут.., товарищ забыл кое-что на складе, — попросила Кристина.
— Какой еще товарищ? — В окошечке показалось сморщенное старушечье лицо. — А-а, Сан Саныч, — имя Кошкина тетя Маша произнесла тоном явно недовольным, — опять по ночам ходите… С дружком еще пришел, — тетя Маша заметила меня.
— Необходимость, — ласково объяснила Кристина, — открывай, теть Маш.
Кошкин что-то злобно проворчал. Нервы.
Окошко захлопнулось. Скрипнув, отворилась тяжелая железная дверь. На пороге показалась тетя Маша. Она была неожиданно высокого роста. Бедная, ей пришлось сгибаться в три погибели, чтобы заглянуть в это окошко. В ее-то возрасте.
Тетя Маша подозрительно глянула на меня, потом — вопросительно — на Кристину. Та кивнула ей и что-то шепнула на ухо.
— Проходите, — тетя Маша посторонилась, пропуская нас в помещение.
Она заперла дверь и, отцепив с пояса ключи, передала их Кристине.
— Только побыстрее…
— Мы быстро, — пообещала Кристина, подталкивая нас за небольшую дверь с табличкой «Первое складское помещение». — Спасибо, теть Маш.
— Пожалуйста… — проворчала нам вслед строгая хранительница подземелья.
Прямо от порога двери начиналась лестница, спускающаяся круто вниз. Впереди шла Кристина Владимировна, за ней я, а замыкал шествие Кошкин.
— «Спасибо, теть Маш», — ворчал он, — «мы быстро, теть Маш», цацкаются с ней, как… Тоже мне, велика птица — сторожиха…
— Тетя Маша уже тридцать лет работает сторожем, — наставительно произнесла Кристина — она услышала ворчание своего муженька. — Между прочим, она Герой Труда, орден у нее есть. А ты вечно считаешь таких работяг ниже себя…
— Ну, знаешь! — ответил ей Александр Александрович. — Если человек тридцать лет пыхтел за гроши… Я бы за это не то что орден.., я бы… — Он как-то раздраженно хохотнул.
— Тоже мне, — отозвалась Кристина, — думаешь, я не знаю, на чем ты сделал свои первые деньги?
Она уже заводилась. Да и Кошкин тоже был порядком взвинчен. Только семейных скандалов мне не хватало!
— Да ты, ты-то!.. — уже закричал Александр Александрович.
Лестница кончилась. Теперь супруги стояли друг против друга, нахохлившись, славно боевые петухи.
— Ну хватит вам! — Я развела их по сторонам, как рефери на ринге разводит по углам боксеров. — Брейк! Вы забыли, что ли, зачем мы сюда пришли?
— Я-то, может быть, и не забыл… — снова начал Кошкин.
— Ну, все, все, — подняла руки вверх Кристина, — действительно, нашли время…
— Вот и славно. — Я достала сигареты. — Здесь можно курить?
— Курите, только осторожно, — разрешила Кристина, — а мы пока начнем поиски. В сам склад с сигаретой ни в коем случае нельзя.
— Ну уж нет, — запротестовала я, сунув сигареты обратно в карман, — в таком случае я воздержусь. А то вас вдвоем отпускать…
Кристина Владимировна пожала плечами. Кошкин с видом оскорбленного достоинства шмыгнул носом. Его жена открыла очередную дверь и, ступив за порог комнаты, включила свет. Мы с Александром Александровичем прошли за ней в помещение с низким потолком, похожее на коридор, только пошире. Вдоль стен здесь были навалены самые разнообразные вещи — от маленькой настольной лампы до старого, местами заржавевшего мопеда.
Никакой системы в расположении вещей не наблюдалось — склад городской прокуратуры больше всего напоминал свалку утильсырья.
Где-то далеко впереди виднелась еще одна дверь.
— Это и есть склад? — спросила я.
— Нет, — усмехнулась Кристина, — только часть, — она на секунду задумалась, — примерно одна десятая… Там впереди еще несколько таких же помещений.
— Нормально, — у Кошкина даже вытянулось лицо. — Я-то в прошлый раз просто посмотрел бумажки. Нам тут неделю ковыряться придется…
— Придется, — согласилась с ним жена, — если ты так же будешь трепать языком вместо того, чтобы искать.
— Может быть, все-таки разделимся, — подумав, предложила я, — так быстрее получится. Вы как, Кристина?
— Наверное, можно.
— Тогда Александр Александрович останется в этом помещении, вы проходите в следующее, а я — еще дальше. Только дайте мне ключи, — распорядилась я.
Кристина Владимировна, очевидно, несколько опешила — она все-таки была заведующей этого склада, а тут я начала наводить свои порядки. Она вопросительно посмотрела на мужа. Тот кивнул ей: мол, делай, как скажет она.
Молодец, Кошкин!
Кристина протянула мне ключи, и мы с ней прошли дальше, оставив Александра Александровича копаться в хламе первого помещения.
* * *
Мы договорились следующим образом: чтобы не перекапывать по несколько раз одно и то же место, я пойду в самый дальний зал и стану передвигаться к началу. Александр Александрович и Кристина двинутся мне навстречу.
Во избежание очередной семейной ссоры я распорядилась, чтобы Кошкин и его жена работали в разных залах — так и производительность повысится, и.., потише будет.
* * *
Я шла по бесконечным полутемным помещениям. Вдоль стен громоздились груды вещей. На каждой, даже самой маленькой белели бумажные бирочки. С печатями. Это, наверное, чтобы не было беспорядка.
Я-то сначала удивилась, почему этот склад такой огромный. Неужели местная прокуратура столько наконфисковала? Но потом Кристина Владимировна мне объяснила.
Оказывается, на этом складе были свалены не только вещи, принадлежащие собственно прокуратуре, но и разнообразное имущество других учреждений внутренних дел.
Ага, вот оно — последнее помещение! Находившиеся здесь вещи вообще не имели бирок. Да и вещами-то их назвать было трудно, просто рухлядь.
Тщательно исследуя зал, я медленно двигалась к переходу в следующее помещение.
Вдруг мое внимание привлек едва слышный хлопок. Как будто за дверью кто-то негромко хлопнул в ладоши. Я подошла к двери, открыла ее и прислушалась — выстрел? Вполне может быть.
Если стреляли где-нибудь в другом конце склада, то звук выстрела еле-еле донесется сюда.
А может быть, это просто кто-нибудь что-нибудь уронил?
Через пару секунд я услышала какие-то крики.
Я сорвалась с места и бросилась бежать через полутемные складские помещения.
Скорее всего это был выстрел. Крики еще какие-то… Было бы глупо думать, что это супруги Кошкины снова начали выяснять отношения — палят друг в друга из пистолетов.
Которых, кстати, у них не было.
Я пробежала уже примерно половину пути, как вдруг навстречу мне неизвестно откуда вынырнула давешняя старушка-сторожиха. Тетя Маша.
— Ой!! Ой-ей-ей! — благим матом закричала она, вцепившись в мою одежду. — Ой-ей-ей!! Ой, молодой человек, помогите!! Там.., случилось!
Я схватила злополучную бабку за плечо и здорово тряханула.
— Что случилось? Где случилось? Говорите тол ком!
— Кристина-то Владимировна!.. С мужем-то… ой-ей-ей!!
Несмотря на мое требование говорить толком, тетя Маша, кроме рыданий, ничего принципиально нового выдавать не собиралась. Всхлипывая и приседая от ужаса, она тащила меня куда-то за собой.
— Там они, там!! — кричала она уже в полный голос. — Ну, чего ты, парень?! Там они, там!!
Что-то неясное, какая-то тревога шевельнулась во мне, но надолго задумываться не было времени — где-то вдалеке, в том направлении, куда тащила меня старуха, раздался еще один выстрел.
