— Там они, там!! — кричала она уже в полный голос. — Ну, чего ты, парень?! Там они, там!!
Что-то неясное, какая-то тревога шевельнулась во мне, но надолго задумываться не было времени — где-то вдалеке, в том направлении, куда тащила меня старуха, раздался еще один выстрел.
Послышался полузадушенный крик. Я побежала за старухой, которая с неожиданно приличной скоростью семенила впереди меня, показывая дорогу.
«Со страху, наверное, бабка резвость проявляет», — успела подумать я.
Сначала мы бежали по уже знакомым мне залам, где должны были работать супруги Кошкины.
Потом бабка свернула куда-то в боковой проход, который я в темноте едва заметила.
Теперь мы двигались по совсем темным узким коридорам. Как в преисподней, честное слово.
Будто в третьесортном фильме ужасов. Не хватало еще, чтобы из-за угла выскочило какое-нибудь страшилище.
Впереди, уже более громко, прогремел еще один выстрел. Крик тоже повторился. Это уже почище всяких страшилищ.
Только вот со странной периодичностью повторялись выстрел и крик.
Впрочем, раздумывать сейчас некогда — впереди замаячил свет. Я услышала еще два выстрела.
На ходу открыла свою сумочку и нащупала в ней первое, что более или менее подходило к сложившейся ситуации — сейчас ведь, если я не ошибаюсь, мне предстоит рукопашная схватка.
Браслет. Я натянула его на руку и застегнула сумочку. Вот так.
— Здеся! — обернулась ко мне бабулька. — Здеся!
Комната впереди с неплотно прикрытой дверью, откуда пробивается свет.
Тетя Маша остановилась, всем своим видом показывая, что входить в комнату не собирается. Уступает это право мне.
Ну что ж, мне так мне. Не останавливаясь, я подпрыгнула и ногой сшибла дверь с петель. Хилая деревянная дверь отлетела в сторону, и я прочно утвердилась на середине комнаты. Встала, опустив руки, как говорится, по швам.
А мне больше ничего и не оставалось — где-то метрах в двух от меня, у обшарпанной кирпичной стены стоял бритоголовый амбал в традиционном спортивном костюме и целился из пистолета мне в голову.
Попалась. Как ребенок, надо сказать, попалась.
Впрочем, о том, что впереди меня ожидает ловушка, я догадалась еще до того, как очутилась в этой комнате. Я подпрыгнула и, пролетая мимо тети Маши, заметила, что старушка после довольно интенсивного бега совсем не запыхалась. И еще я успела перехватить ее взгляд — не испуганный, а жесткий, наблюдающий за мной и даже какой-то оценивающий.
Надо ли говорить, что обыкновенные старушки в экстремальных ситуациях так себя не ведут?
* * *
Комнатка была небольшая. Даже не комнатка — отсек в подвале, каменный мешок — голые сырые облезлые стены, покрытые плесенью, лампочка на перекрученном шнуре.
И все.
Стандартные застенки — декорация для того же третьесортного фильма ужасов.
— Та-ак, — грубым мужским голосом произнесла тетя Маша, входя в комнату, — здравствуй, Женя Охотникова.
Стараясь двигаться как можно медленнее, чтобы дуболом, который держал меня на мушке, не вздумал разрядить пистолет мне в голову, я повернулась к ней. Точнее — к нему.
Вот интересно: я — женщина, а переодета мужчиной; он — мужчина, переодетый женщиной.
Дурдом.
А кстати, кто это — он?
Хотя, впрочем.., какой-то уже вполне осязаемый образ крутился у меня в голове. Не хватало…
Как в мозаике — не хватает одной небольшой детальки для того, чтобы картина стала совсем ясной.
— Давай, Санек, — произнесла «тетя Маша», вынимая откуда-то из-под длинной неопрятной юбки небольшой пистолет, — можешь быть свободен, ты свое дело сделал. А я с этим пареньком… то есть девушкой.., поговорю.
Санек, так и не поняв, по всей видимости, к какому полу я принадлежу, глупо гыгыкнул и опустил пистолет. Шагнул вперед.
Это был момент, когда у меня появился реальный шанс на освобождение — краем глаза я держала в поле зрения «тетю Машу», до Санька я могла дотянуться ногой, поднять ствол он бы не успел.
Санек вышел.
А я почему-то была уверена, что псевдосторож успеет застрелить меня, прежде чем я нейтрализую его сообщника. Ведь человек, который так легко поймал меня в ловушку, ведь именно этот Санек стоял тут, стрелял в стены и кричал полузадушенным голосом, человек, который так искусно может сменить обличье, что даже я не сразу заметила…
Стоп!
Вот она — недостающая деталь мозаики! Меняет внешность, знает меня… Облик женщины… Тетя Маша вылитая, один в один…
— Привет, Виктор, — просто сказала я.
— Узнала? — несколько удивленно спросил Виктор, он же — Алкаш, он же — не знаю, кто еще. — А я думал, так изменился, что ты меня не узнаешь.
— Ребят из «Сигмы» я везде узнаю, — несмотря на мое, надо сказать, довольно невеселое положение, я усмехнулась. И тут же выругала себя за это.
Получается, что я в завуалированной форме прошу не убивать меня — мол, коллеги все-таки. Хоть и бывшие.
— Убивать тебя я не собираюсь, — словно угадав мои мысли, произнес Алкаш-Виктор, — было бы глупо…
Уже хорошо. Правда, пистолет он не опустил.
Я встала поудобнее — переступила с ноги на ногу. Виктор настороженно следил за моими движениями.
— Ты, Женя, поосторожнее, — предупредил он, выразительно указав взглядом на пистолет в своих руках, — если что, я… А то рука у тебя больно уж тяжелая, — усмехнувшись, добавил он, — как мне тогда в этом самом Доме творчества врезала… Хорошо, я человек тренированный. Другого кого и убила бы запросто…
«Запросто, — подумала я, рассматривая браслет на своей руке, — да ты и сейчас, мой милый, совсем не в безопасности находишься…»
— У меня к тебе предложение, — продолжал он, присев на корточки. — Ты сама прекрасно понимаешь, что, кроме меня, у тебя в этом городишке конкурентов нет. По части подготовленности и профессионализма.
— Верно излагаешь, — снова усмехнулась я.
— Так вот, о сути моего предложения ты, я думаю, уже догадалась.
— Догадалась, — подтвердила я, — убрать конкурентов, которые нам вовсе и не конкуренты, и стать.., настоящими хозяевами ситуации, так?
— Правильно.
Мы с минуту помолчали.
— Слушай, Виктор, — спросила я вдруг, — а почему тебя здесь Алкашом прозвали?
— Алкашом?.. — не сразу ответил он. — История долгая и не совсем приятная… В общем, после того как я ушел из «Сигмы», спустя год после твоего ухода…
"Ого, — подумала я, — а у него подготовка-то получше моей — еще один год был в отряде. Теперь понятно, почему он меня вычислил так легко.
И в угол загнал, вот в этот".
— Тошно мне было, оттого и ушел… — продолжал Виктор, — нас же в эти гребаные арабские страны послали. Порядки наводить. Там я и… Не сломался, конечно, а.., надломился, в общем. Пить стал. Сюда приехал, думал занятие найти поспокойнее — не получилось, не умею я мирно жить…
Жениться даже хотел, но ты видела, — он провел рукой по лицу, стирая грим, и обнажилась изуродованная крупными оспинками кожа, — снаряд рядышком разорвался. В горах дело было — каменными осколками мне вывеску и попортило.
Кому я на хрен такой нужен?
— Ну-у, — протянула я, — подумаешь…
— Не в гриме же мне весь век ходить… Ну ладно, хватит про это. В общем, никуда я не устроился, и спокойной жизни у меня не получилось…
«Вон оно что, — снова подумала я, — а у меня разве получилась мирная жизнь?»
— Как-то раз шел домой, пристали какие-то…
Куртку хотели снять. Пятеро их было или шестеро, не помню уже. Ну, я их и пораскидал по углам.
Трое насмерть, остальные вроде выжили. Тогда-то меня и заметили. Первое время на кого попало работал, потом к этому Никошкину прибился. Старался не высовываться особо. Ну и имидж, так сказать, у меня сложился соответствующий.
— Терминатор-костолом? — догадалась я.
— Верно. А когда про тебя услышал, так все искал встречи с тобой. Вот как получилось. Я же тебя отлично помню. Хамелеон, — Виктор посмотрел мне в глаза и поднялся, — ты одной из лучших у нас была.
— Да я и сейчас, — пококетничала я, — довольно-таки…
Несмотря на эти душещипательные разговоры и доверительный тон, пистолета он не опускал. Черное дуло все так же смотрело мне в лоб.
Снова помолчали.
— И какое же место мне отводится в предлагаемом тобой союзе? — спросила я. — На подхвате?
— Нет, — серьезно покачал головой Виктор, — пятьдесят на пятьдесят. На равных.
Я ответила ему таким же серьезным и заинтересованным взглядом. Пистолет в руках Виктора не дрогнул. Молодец, на провокации не идет. Одной рукой он достал из кармана пачку сигарет, зубами вытащил сигаретку, положив пачку на место, прикурил от зажигалки. Во время этих манипуляций глаз с меня он не сводил.
Я тоже закурила.
— Значит, так, — снова заговорил он, — дверь склада я запер, взломать ее невозможно, запасного выхода тут нет — я проверял. Сейчас на этом складе находятся Никошкин, трое его ребят, Длинный еще, Антоха, — Виктор усмехнулся, — здорово, ты, кстати, с маячком-то придумала. Как в Афгане, помнишь? Душманов с такой фигней на заднице в горы отпускали.
