– Дмитрий Николаевич, – произнесла Инна Сергеевна в трубку, – я думаю, что это мелочи, но вы должны это знать.
– Да, слушаю вас, – ответил Дима.
Он видел Марину. Она шла по первому этажу, где располагался парфюмерный магазин, и складывала в корзину то серебристую коробочку, то малиновую, то голубую, то белую. Иногда она останавливалась, пшыкала тестером на полоску бумаги, нюхала, и лицо ее становилось счастливым и сосредоточенным.
– У Полины Ульяновны был на руке ожог. То ли кислота, то ли горячая посуда, то ли утюг, – сообщила Инна Сергеевна. – Хотя, возможно, это и неважно.
– Интересно, – сказал Дима, – и что вы об этом думаете?
– Возможно, она что-то знала, ее кто-то пытал, кто-то в магазине все-таки был, потом ушел… через… я не знаю, все было наглухо заперто.
– В офисе есть электрический чайник, – напомнил Дима, – она могла обжечь руку кипятком. Этот стресс и стал причиной сердечного приступа. У нее подскочило давление, ну и сердце могло не выдержать. Спасибо, Инна Сергеевна, я учту этот факт. Если будет еще что-то новое, звоните. Вы сейчас в милиции?
– Да, но уже ухожу, – сообщила Инна Сергеевна. – Ожог ладони, кстати, в заключении эксперта-криминалиста был освещен недостаточно подробно, специалист не счел это важным. Поэтому я и решила вам позвонить.
Ее уверенный голос на секунду дрогнул, став мягким и пушистым, как котенок.
– Так какая идея пришла тебе в голову? Насчет смерти Полины Ульяновны? – спросила Марина Диму.
– Ну смотри, – произнес он, – твоя товаровед умирает в закрытом изнутри магазине. Более того, туалет также был закрыт изнутри. До этого ты с ней разговаривала по телефону, и она уверяла тебя, что ей нужно время, чтобы составить список недостач. Тем не менее на момент ее смерти список был готов. И Артем нам его нашел.
– Ну, если отбросить вероятность того, что сам Артем к этому причастен, что это именно он поставил на компьютер пароль, а тем временем сфабриковал список, – сказала Марина.
– Это возможно, – кивнул Дима, – вообще все возможно, как раз наша задача и состоит в том, чтобы из внешних фактов сформировать внутреннюю картину. Но фактов-то нам пока как раз и не хватает. Кстати, – продолжил он, – на правой ладони у Полины Ульяновны нашли ожог.
– За что-то схватилась? Кипяток? Обварилась чаем?
Марина повернулась и посмотрела на электрический чайник, стоящий в углу на маленьком столике. Рядом на белой салфетке расположились перевернутые чашки.
– Я, честно говоря, не представляю, чем тут можно еще обжечься, – проговорил Дима. – Если, конечно, это не старая травма…
Он позвонил майору и спросил номер криминалиста, писавшего заключение. Через несколько минут они знали, что на ладони не было ни следов пластыря, ни какой-либо мази.
– Логичнее всего выглядит версия о том, что Полина Ульяновна делала себе чай, обварила руку, от стресса у нее подскочило давление, и сердце не выдержало, – сказала Марина. – Раз она держала пузырьки с сердечными каплями в ящике стола, значит, они были ей нужны. Тем более смерть признана наступившей от естественных причин…
Перед глазами Марины помимо ее воли появилась змея из сна. Рептилия блестела черной кожей и смотрела на нее глазами-бусинками.
Надо в соннике посмотреть, к чему снится змея, подумала Марина.
Она чихнула. Наваждение исчезло.
– Так что у тебя была за идея? – спросила она супруга. – Зачем мы вернулись в магазин?
На пороге возник Артем. Марина не слышала его шагов, но Дима повернул голову к двери за секунду до того, как охранник появился в поле зрения.
– Я хочу вам кое-что показать, – сообщил Артем, – может, это мелочи. А может, и нет.
Таня сидела на остановке и смотрела на проезжающие мимо маршрутки. В одной из таких маршруток она когда-то познакомилась с Володей. Это было в тот день, когда у машины, на которой ее обычно возил водитель, сломалась коробка-автомат.
«А что, это даже весело», – подумала тогда Таня, залезая на переднее сиденье маршрутки.
Эта встреча изменила ее жизнь.
Было холодно, и Таня то садилась на скамейку, то начинала ходить взад-вперед. Время от времени она набирала номер, уже ни на что не надеясь, но телефон Володи был выключен.
– А жив ли он вообще? – задала себе вопрос Таня. – Может, с ним что-то случилось?
Идти ей было совершенно некуда, не к кому и незачем. Она снова села на лавочку и продолжила наблюдать за маршрутками, высматривая нужный номер и надеясь увидеть нужное лицо.
Гена сидел в ресторане со своей начальницей, и ему даже не хотелось разговаривать. Начальницей ее можно было назвать лишь условно, ибо последний год она делала ровно то, что говорил ей Гена. Он ел, разглядывая девушку напротив, и не испытывал ни малейшей потребности что-то из себя изображать, производить какое-то впечатление и держать лицо. Он просто ел.
Пару раз ему звонила Лариса, но он не брал трубку, потому что был сыт ею по горло. Начальница ни о чем его не спрашивала, не мешала есть и никуда не спешила.
– Вкусно, – наконец сказал Гена.
– Да, – кивнула начальница.
В ее глазах Гена прочитал вопрос о том, будет ли у банкета продолжение. Он был к этому продолжению вполне готов, и даже более того. Но оставалась одна маленькая проблема. Поэтому Гена приступил к десерту, ничего не говоря, ничего не обещая и ничего не объясняя. Он не сомневался, что девушка, с которой он так давно работает бок о бок, его поймет и еще некоторое время подождет.
– Хочу сказку про космический корабль. Но не такую, как в прошлый раз, – сказал сын Айгуль.
– Хочу сказку про принцессу. Но не такую, как в прошлый раз, – согласилась с братом девочка.
– Жила-была принцесса, – начала Айгуль, – и однажды из далеких краев ей передали в подарок бутылочку живой воды. Но принцесса в сказки не верила, решила, что это просто шутка, и выбросила бутылочку в мусорный бачок.
– А где здесь про космический корабль? – спросил мальчик.
– Будет, – пообещала Айгуль. – Будет, потому что бутылочка с живой водой разбилась, когда упала в бак. И мусорник ожил. Сначала он просто таращил глаза и пытался понять, кто он и существует ли он на самом деле. Потом он пытался вспомнить свое имя. Затем хотел найти сородичей, но ни один из бачков рядом не демонстрировал признаков жизни. Рядом ходили какие-то двуногие существа, совсем на него не похожие, и бегали маленькие зверьки на четырех лапах. Зверьки говорили «гав-гав», а двуногие «фу, воняет», но бачок их не понимал. Чтобы не напугать загадочных существ, он прикрыл глаза и притворился дохлым. К вечеру бачок решил, что он инопланетянин, который потерпел крушение на этой планете, друзья его погибли, а он сам попал в плен. Он принялся копаться в мусоре, которым было набито его брюхо, и искать всякие металлические детали. Нашел несколько батареек, в которых еще теплилось электричество, и принялся собирать передатчик. Бачок работал всю ночь, а утром…
– Люди заметили, что он живой, и заставили его выступать в цирке? – спросила девочка.
– Подал сигнал? – перебил ее брат. – Но куда?
– Ты прав, – сказала Айгуль сыну, – он подал сигнал, за ним прилетел звездолет и забрал мусорник на планету живых бачков.
– Это сказки, – засмеялся мальчик, – планеты живых бачков не бывает.
– Почему же, – не согласилась Айгуль, – принцессам много раз в руки попадали бутылочки с живой водой, и каждый раз они выбрасывали их в мусорники. Бутылочки бились, мусорники оживали. Они наладили между собой связь, соорудили космический корабль и улетели на далекую планету. И если замечали, что на Земле какой-то бачок опять ожил и подает сигнал, прилетали и забирали его с собой.
– Обалдеть, – произнес мальчик, – если бы мне в руки попалась бутылочка с живой водой, я бы полил ею кладбище.
– Нет-нет, – испугалась девочка, – лучше уж в мусорник ее.
– Вот смотрите, – сказал Артем Марине и Диме. – Тут кто-то стоял. И смотрел.
Марина поставила ноги в отпечатки следов Артема и посмотрела сквозь стекло.
– Отсюда видна дверь в туалет, – проговорил Артем. – Понимаете? А на стекло кто-то надышал. Тут кто-то стоял, дышал, и на стекле появилась изморозь.
Он включил фонарик и направил его на стекло. В отраженном свете морозные узоры заблестели, как хорошо начищенное серебро.
– Она может быть старой, эта изморозь, – сказала Марина. – Не факт, что она появилась именно вчера.
– Конечно, не факт, – согласился Артем. – К тому же тут есть одна потенциальная покупательница, которая время от времени смотрит на сумку… вон ту вот, вишневую, и плачет. Но она останавливается напротив сумки, почти прямо у входа. Тут же стоял кто-то другой.
Марина снова посмотрела сквозь стекло. Отличный наблюдательный пункт. Расстояние между манекенами было около метра, далее был просвет между стойками, на которые были развешаны вещи. Виднелась часть коридора, ведущего вглубь, и дверь туалета. Точно так же, как Артем ранее, Марина сделала шаг вправо и влево. Но с других точек такой перспективы видно не было.
