Джон Гришэм - Невиновный

В конце концов Роджерс обвинил его в изнасиловании и убийстве. При этом полицейский страшно разозлился, и словарь его сделался еще более оскорбительным, когда он стал описывать, как Фриц и его дружок Уильямсон ворвались в квартиру девушки, изнасиловали ее и убили, и теперь он, Роджерс, требует от него чистосердечного признания.

Полагая, что даже без реальных улик признание обвиняемого могло бы решить дело, полицейские были категорически настроены выжать его из Фрица. Но тот не поддавался. Ему не в чем было признаваться, однако после двух часов изматывающего допроса хотелось кинуть им хоть какую-то кость, чтобы от него отстали. Он поведал им историю о путешествии в Норман, которое они с Роном предприняли прошлым летом, о буйном вечере, проведенном в барах, где они искали девушек. Одна из них сама запрыгнула на заднее сиденье машины Денниса, но устроила истерику, когда он отказался выпустить ее. В конце концов она вырвалась, убежала, позвонила в полицию, и Рон с Деннисом провели ночь в машине на стоянке, прячась от патруля. Никаких обвинений им предъявлено не было.

Эта история, похоже, удовлетворила копов, по крайней мере на несколько минут. Их основной целью, совершенно очевидно, был Уильямсон, и теперь они получили больше доказательств, что Рон и Фриц были друзьями и собутыльниками. Какое это имело отношение к убийству Картер, Фриц не понимал, но, в конце концов, большая часть того, что говорили копы, была лишена всякого смысла. Фриц знал, что невиновен, но если Смит и Роджерс нацелились на него, то истинный убийца может спать спокойно.

После трех часов беспрерывной работы копы наконец закончили допрос. Они были убеждены, что Фриц имел отношение к делу, но одного его признания все же недостаточно. Требовалась четкая профессиональная работа, поэтому они начали следить за Фрицем, следуя за ним по городу и часто останавливая без всякого повода. Часто, просыпаясь по ночам, он видел полицейскую машину, припаркованную возле его дома.

Фриц добровольно сдал образцы волос, слюну и кровь на анализ. Почему бы и нет? Ему нечего бояться. Иногда ему в голову закрадывалась мысль об адвокате, но… «К чему мне адвокат? – возражал он мысленно самому себе. – Я ни в чем не виновен, и копы скоро вынуждены будут это признать».

Детектив Смит покопался в прошлом Фрица и выяснил, что в 1973 году его обвиняли в выращивании марихуаны в городе Дюранте. Вооруженный этой информацией, полицейский позвонил в среднюю школу городка Ноубл, где преподавал Деннис, и поставил ее администрацию в известность, что тот не только находится под следствием по делу об убийстве, но также обвинялся в распространении наркотика, о чем не счел нужным сообщить при поступлении на работу. Фрица немедленно уволили.

17 марта Сьюзан Ленд из лаборатории Оклахомского отделения ФБР получила от Денниса Смита «доподлинные образцы волос с головы и лобка Фрица и Уильямсона».

21 марта Рон пришел в полицейский участок и добровольно подвергся испытанию на полиграфе, проведенному Б. Дж. Джонсом, еще одним экспертом местного отделения ФБР. Джонс заявил, что результат неопределенный. Рон также сдал слюну на анализ. Неделю спустя образец был передан в лабораторию вместе со слюной Денниса Фрица.

28 марта эксперт Джерри Питерс завершил дактилоскопическое исследование и в отчете без всяких оговорок и сомнений написал, что отпечаток ладони на куске штукатурки не принадлежит ни Дебби Картер, ни Деннису Фрицу, ни Рону Уильямсону. Казалось бы, хорошая новость для полиции: найди, кому принадлежит отпечаток, – и убийца у тебя в кармане.

Вместо этого полиция спокойно уведомила Картеров, что Рон Уильямсон является главным подозреваемым по делу. Хотя доказательств у них было явно недостаточно, они упорно двигались по всем направлениям и медленно, методично выстраивали дело именно против него. Разумеется, он казался подозрительным: вел себя странно, бодрствовал в неурочные часы, жил с матерью, не работал, был известен своими домогательствами по отношению к женщинам, являлся завсегдатаем пивных и – самое изобличающее – жил рядом с местом преступления. Пройдя задворками, он мог оказаться в квартире Дебби Картер за несколько минут!

Плюс к тому за ним уже числились те два дела в Талсе. Этот человек наверняка насильник, независимо от того, что там решили присяжные.

Вскоре после убийства тетке Дебби Гленне Лукас позвонил не назвавший себя мужчина, который сказал: «Дебби мертва, ты будешь следующей». Гленна в ужасе вспомнила слова, написанные лаком для ногтей: «Джим Смит умрет следующим». Сходство выражений ввергло ее в панику, но вместо того, чтобы уведомить полицию, она позвонила окружному прокурору.

Билл Питерсон, коренастый молодой человек из почтенной семьи, в течение трех лет исполнял обязанности обвинителя. В сферу его ответственности входило три округа – Понтоток, Семинол и Хьюз, а офис располагался в Понтотокском окружном суде. Он знал семью Картеров и, как всякий прокурор из маленького городка, горел желанием найти подозреваемого и раскрыть преступление. Деннис Смит и Гэри Роджерс, согласно процедуре, информировали Питерсона о ходе расследования.

Гленна описала Биллу Питерсону анонимный звонок во всех подробностях, и они пришли к общему мнению, что звонившим, вероятно, был Рон Уильямсон, убийца. Выйдя из своей каморки в переулок позади дома, он мог видеть дом Дебби, а пройдя всего несколько шагов по дорожке, ведущей к дому матери, – дом Гленны. Он жил как раз между ними, этот странный человек, не имевший работы, бодрствовавший в таинственные ночные часы и имевший возможность наблюдать за домами соседей.

Билл Питерсон распорядился поставить телефон Гленны на прослушивание, но больше ей никто не позвонил.

Ее восьмилетняя дочь Кристи прекрасно понимала, какое горе случилось в семье. Гленна не отпускала ее от себя ни на шаг, не оставляла одну, не позволяла пользоваться телефоном и позаботилась о том, чтобы в школе за ней тщательно присматривали.

Соседи шептались об их семье, об Уильямсоне: почему он убил Дебби? Чего ждет полиция?

Сплетни не утихали, страх расползался по окрестностям и дальше – по всему городу. Убийца гулял на свободе, все могли его видеть, все знали его имя. Почему полиция не очистит от него городские улицы?!

Спустя полтора года после незаконченного курса лечения у доктора Сноу Рона действительно нужно было убрать с улицы и поместить в стационар на длительное лечение. В июне 1983-го, опять же по настоянию матери, он проделал пешком уже знакомый путь до психиатрической клиники и попросил о помощи, сказав, что опять страдает депрессиями и не в состоянии нормально функционировать. Его направили в другую клинику, в Кашинг, где его состояние оценил Эл Робертс, консультант-реабилитолог. Робертс определил IQ Рона – 114, «уровень интеллектуальной деятельности на верхней границе нормы», но отметил, что пациент, вероятно, страдает некоторым ухудшением мозговой деятельности из-за злоупотребления алкоголем.

«Этот человек, возможно, действует так, чтобы окружающие заметили, что он нуждается в помощи», – записал мистер Робертс. Рон чувствовал себя беззащитным, был напряжен, подавлен, нервничал и испытывал страхи.

Это человек, в высшей степени склонный к экстравагантным поступкам и не признающий авторитетов. Его поведение может быть эксцентричным и непредсказуемым. У него реальные проблемы с самоконтролем. Он очень подозрителен и недоверчив к окружающим. Ему явно недостает навыков общения, и он чувствует себя чрезвычайно некомфортно в социальной среде. Данный индивид, безусловно, один из тех, кто слабо отвечает за свое поведение; в ситуации, когда испытывает гнев или враждебность, он скорее всего в целях самозащиты не задумываясь первым нанесет удар, чтобы не пострадать самому. Мир представляется ему полным угроз, опасным местом, и он защищается тем, что либо проявляет враждебность, либо замыкается в себе. Рон Уильямсон является очень незрелой личностью и в определенных ситуациях может вести себя весьма безответственно.

Рон подал заявление на участие в программе профессионального обучения Восточного центрального университета, отметив, что желает получить степень либо по химии, либо по физической культуре, чтобы иметь возможность работать тренером. Он согласился пройти серию тестов на углубленную оценку его психического состояния. Экспертом был Мелвин Брукинг, ассистент-психолог из Центра восстановления трудоспособности.

Брукинг хорошо, может, слишком хорошо, знал Рона и всю семью Уильямсонов. Свои наблюдения он сопровождал известными ему историями и фактами и называл Рона «Ронни».

Относительно его спортивной карьеры Брукинг написал: «Не знаю, каким учеником был Ронни в школе, но не сомневаюсь, что он был выдающимся спортсменом. Однако ему наверняка мешали эмоциональная неуравновешенность, как на площадке, так и вне ее, а равно и грубое, незрелое поведение в целом и в высшей степени эгоцентричная, высокомерная жизненная установка. Его представление о себе как о звезде, его неспособность ладить с людьми и неуважение к общепринятым правилам и нормам не давали ему возможности влиться в команду, где бы он ни играл».