— Пусть будет так — родственничек в кавычках. Но сама пошла в гостиницу с неизвестным, а не на его квартиру!
— Господи! Ну, захотелось бабе с мужиком переспать, куда ей, если он женат, к примеру, не в лес же, сейчас апрель только, в лесу холодно, Игорек! Понимаешь?!
— Это я как-нибудь понимаю. А зачем Татьяне понадобилось врать с гостиницей?
— Почему врать? Может, он там живет, друг ее, а она лишь гостья его, усек?!
— Усек, Павел проверил, Иванова в гостинице не зарегистрирована.
— Ну и что? Все так, как я и предполагала.
— Пока вы парились, Павел ее сумочку обшарил.
— И что твой пинкертон обнаружил?
— У гражданки Ивановой даже паспорта с собой нет, вот что! Только несколько визиток «Молодежки», нитки с иголками, запасные пуговицы, прокладки, таблетки от головной боли, диктофон, чистый блокнот, пара авторучек.
— А на кой хрен ей паспорт, коль она остановилась у родственников, а не в гостинице?
— Нет, Галка, положительно перспектива пропечататься в «Молодежке» тебе все затмила! Как может приезжая женщина ходить по городу без паспорта?
— Потерять боится, вот и оставила его у тети, дяди… у кого она там, в конце концов, остановилась, и обходится прекрасно без красной своей паспортины.
— И денег всего сотня.
— А ты ждал миллиона? И деньги она у родственников оставила, чтобы ты, болван этакий, ее кормил и поил как гостью.
— А ты в разведку когда-нибудь ходила?
— Нет, а что?
— В разведку так ходят, совсем без документов, вот что. Нутром чую, неспроста эта журналисточка появилась. Почему именно сейчас, когда мы так рискуем?
— Игорь, ты меня извини, но у тебя явно сдвиг по фазе на почве бдительности. При чем тут прохождение очередной партии ору…
— С ума сошла! Вслух про такое!
— Ладно, ладно, очередной партии товара и московская журналистка. Или наш родственник Полежаев и эта Татьяна Иванова? Где связи? Нет их.
— А если она из ФСБ?
— ФСБ не стало бы работать так тонко. У них сейчас манера — окружить, захватить и выбить показания.
Раздался телефонный звонок. Очевидно, трубку взял Кудрин.
— Алло. Слушаю. Да, я. Что?! Подробнее. Квартиру обыскивали? Странно… Ладно. Подумаю. Сам ничего не предпринимай.
Раздался звук положенной на рычаг трубки.
— Игорь, что случилось?
— Говорил я тебе, дело нечисто. Стас звонил. Около часу назад милиция взяла Петра на Оксанкиной квартире.
— Тайники нашли?
— Обыска не было. Просто замели Петра, и все.
— Может, Полежаев настучал?
— Все может быть. Если это он под ногами вертится, придушу его, гада, собственными руками…
— Остынь. Его же надо доставить целенького, без единой царапины. Да еще дочь в придачу. Иначе не видать нам своих денег.
— Знаю. Оттого и злюсь, что с него пылинки сдувать придется, а не в глаз дать.
— Игорек, а вдруг журналистка вовсе не из ФСБ, как ты думаешь, а от твоих партнеров?
— Ревизор? Не похоже. Она пароль назвала бы. А эта молчит и все больше с тобой общается.
— Может, и не ревизор. Послали просто проследить, чтоб ты ненароком ценный товар не испортил, а затем проводить до места. Пароль — не проблема, Татьяна его и в последний момент скажет.
— Думаешь, мне перестали доверять?
— Нет, тут особый случай. Мы за Полежаева уже две жизни положили, а толку никакого. На свой страх и риск пришлось придумывать с Оксанкой. Но если он и в этот раз не среагирует, я тогда уже не знаю, что делать…
— Приедет! Мне Ирка все уши прожужжала, когда вместе жили, что Полежаев ее ненавидит, а дочь обожает. Другое дело, ФСБ может Кешку не выпустить. Побоятся. Придется мочить Оксанку — и, как обещали, в коробке из-под торта. Нет… Любит, значит, приедет. Я бы приехал, наплевав на все.
— Креста на тебе нет, совсем обалдел! Оксанка — моя наследница, кроме нее, у меня нет никого. Кому это все достанется?
— Как кому? Мы с тобой еще успеем беби сделать. Ты в соку самом, не горюй!
— Я и не горюю. Завтра мы гостью нашу на даче принимаем… Как ты считаешь, она Оксанку не найдет?
— Если она суперагент, то сможет найти. А так — вряд ли. Надо не забыть завтра проверить запись телекамер по Иркиной квартире, может, интересное что увидим? Ладно, пошли спать. Я устал как черт.
Через пару минут послышался приглушенный скрип кровати, стоны Галины. Потом все затихло.
Подождав для верности минут десять и убедившись, что объекты наблюдения заснули, мы отключили аппаратуру и отъехали подальше от дома Ветровой.
— Что будем делать, Таня? — очень тихо и серьезно спросил у меня профессор.
— Прежде всего проанализируем запись. Если я где-то ошибусь, ты меня поправишь. Торговая фирма «Спаниель», специализирующаяся на телерадиотехнике, — просто прикрытие незаконных операций с оружием. Сейчас ожидается новая партия товара. Кто-то, возможно, партнеры по оружейному бизнесу, заказали Кудрину твое похищение. В связи с конфликтом на Балканах резко возрос интерес к российскому оружию и к тем, кто его создает. Где-то на Западе интересуются твоей головой. И очень ценной головой, если даже посредники проявляют такое рвение. Туда тебя надо доставить целехонького, да еще в придачу с дочерью. Но если ты не отреагируешь и не приедешь на выручку дочери, Кудрин не остановится даже перед убийством ребенка. Он страшный человек.
Убить бывшую жену, а теперь ради денег ставить на карту жизнь невинной девочки!.. Я бы с большим удовольствием разрядила в него обойму!.. Но, Михалыч, мне кое-что еще непонятно. Что за тайник оборудован в квартире теперь уже Оксаны? Что в этом тайнике? Зачем ты им нужен? И, наконец, мы знаем только одну их жертву — твою бывшую жену. А кто вторая жертва? — Я помолчала, обдумывая свои мысли.
— Таня, что говорила Ветрова о своей личной жизни?
— Да почти ничего конкретного. Была замужем, муж, Андрей Ветров, пропал без вести два года назад. Был журналистом, редактировал местную газету. Только и всего.
— Да нет, Таня, это как раз и важно. Теперь я понял, откуда они про меня знают. Два года назад на полигоне в Капустином Яре российским и иностранным журналистам показывали в условиях, приближенных к боевым, нашу установку «С-300». Это зенитный и противоракетный комплекс. Равных ему в мире пока нет.
Перед журналистами дали выступить нескольким разработчикам комплекса, в том числе и твоему покорному слуге. Представили меня, конечно, в целях конспирации, не под своей фамилией, а как профессора Михайлова, вместо Иннокентий — Викентий, вместо Михайлович — Маркович.
Но на пресс-конференции мне все же задали вопрос, работал ли я когда-нибудь в Тарасове. Конечно, пришлось как-то выкручиваться. Но журналиста, задавшего вопрос, я узнал сразу: это был Андрей Ветров. Да и как не узнать, все-таки на родных сестрах были женаты, зять он мой… Андрей наверняка, вернувшись домой, в Зареченск, проболтался жене Галке, та — своему любовнику, а Игорь настучал партнерам: нашел, мол, оружейника, могу выгодно продать. — Полежаев замолчал.
Мне почему-то вспомнился эпизод из кинофильма «Девять дней одного года». Физик, один из создателей советского атомного оружия, приезжает к отцу в гости. Отец спрашивает: «Сынок, ты бомбу делал?» Тот только молча кивает в ответ. Вот и я сейчас решилась спросить у Полежаева:
— Михалыч, так это ты «С-300» делал?
Помолчав немного, видимо, обдумывая, он ответил:
— Я, Танюша, я… Не один, конечно, но делал. И не только «гладиатора», но и другие тоже.
— Какого гладиатора? — не поняла я поначалу.
— Так натовцы называют нашу «С-300». Гладиаторы же в Древнем Риме убивали всех подряд. Вот они и окрестили так наш зенитный комплекс, — пояснил профессор.
— Выходит, болтливость Андрея Ветрова ему дорого обошлась? — сделала я вывод.
— Выходит. Неужели его устранили, только чтобы спокойно готовить операцию против меня? — усомнился профессор. — Он что, грозился их предать?
— Что будем делать, Таня? — спросил Полежаев.
— Ясно одно: Оксана изолирована, где-то спрятана, возможно, на даче у Ветровой или еще где-нибудь поблизости, ты же слышал. «Новые русские» обычно строят с размахом, в том числе и потайные помещения, недоступные для постороннего глаза. Мне в Тарасове однажды пришлось видеть нечто подобное, сооруженное под бассейном, представляешь? Вот в таком тайнике могут держать и Оксану. Наша задача — подобраться к ней. Утром я отправляюсь в гости к моей героине. Там придется потрудиться, выяснить хоть что-то. Таков план моих действий.
— Но ты же слышала, сразу тайник не найти. Хотя я верю в твои способности, мы можем только зря потерять время. И потом, у Кудрина, как мне кажется, возникли относительно тебя подозрения. Ты слышала, он собирается завтра просмотреть запись видеокамер, наблюдающих за квартирой на Ташкентской. На пленке есть ты. Так что уже завтра может быть очень жарко… Это хорошо, что Галина тщеславна. Как всякой женщине, ей хочется, чтобы центральная газета написала о ее деле, поэтому Ветрова слепо верит в твою легенду. Без этой веры Кудрин давно бы схватил тебя и вытряс признание. Каждый твой шаг на даче будет контролироваться гориллами «Спаниеля», — подверг мой план критике Иннокентий.
