— А как поступить иначе? — спросила я. — Будь сыщиком ты, что бы ты сделал на моем месте?
— Танюша, меня беспокоит только одно: Кудрин теряет контроль над собой. Ради денег он готов пожертвовать теперь и жизнью ребенка. Поэтому я не на твоем, а на своем месте принимаю такое решение: идти напролом, завтра рано утром — прямо к ним, — твердо заявил Полежаев.
— С ума сошел! Лучшего подарка трудно придумать: профессор Полежаев собственной персоной на блюдечке с голубой каемочкой, да еще красной ленточкой перевязан. Не пущу! — Я даже повысила голос от волнения.
— Не кричи, а следи за ходом моих рассуждений, — возразил ученый. — Они ждут меня в субботу. Оксана жива, и ей пока ничто не угрожает. Мы знаем, что и со мной они вынуждены будут обращаться очень осторожно, я им нужен прежде всего с абсолютно целой головой. Следовательно, вся операция по моему захвату и переправке за границу готовится предположительно скорее всего на вечер субботы, так ведь?
Я вынуждена была согласиться с Полежаевым и дальше уже слушала детали его плана с нескрываемым интересом. Завтра утром Иннокентий врывается на квартиру Ветровой, требует встречи с дочерью, чтобы убедиться, жива ли она. Его везут к месту заточения Оксаны. Мы практически наверняка знаем, что это дача самой Ветровой. Там, и только там, он включает радиомаяк, по которому я нахожу тайный каземат. Дальше — уже дело техники: найти и освободить Полежаева с дочерью. Это уже входит в мои прямые обязанности.
Правда, тут закрались кое-какие сомнения. Что, если Полежаева не соединят с дочерью, а сразу выведут из строя и попытаются переправить за границу? На этот случай Иннокентий предусмотрел возможность контакта с Зареченским ФСБ и проведение совместной с ним операции по освобождению Оксаны.
Соглашаясь с Полежаевым, для себя я все же решила подстраховать его рано утром — проследить, куда повезут профессора с квартиры Ветровой и в каком состоянии будут транспортировать.
Определившись окончательно с ходом наших дальнейших действий, мы решили хоть немного передохнуть, и машина опять превратилась в походную спальню.
— Обними меня, Михалыч! — Я прижималась к нему все теснее и теснее.
— Ты вся дрожишь. Замерзла, что ли? — Полежаев стал растирать мне спину своими теплыми ладонями.
— Нет, просто боюсь… — прошептала я.
— Прославленный сыщик боится трудностей? Не может быть! — удивился ученый.
— Прославленный сыщик — слабая, беззащитная женщина, которая с ужасом думает, что эта наша с тобой ночь наверняка последняя при любых обстоятельствах… — вздохнула я грустно.
— Это почему при любых? — пытался возразить Михалыч.
— Да очень просто, как же ты не понимаешь, дурачок? — Я погладила его по голове. — Любого из нас завтра могут убить. Это при самом дурном раскладе. Так ведь?
— Так, так, — согласился Полежаев, целуя мою руку.
— А при самом счастливом завтра мы освободим Оксану, сдадим фээсбэшникам Кудрина с Ветровой и тогда тем более уже никогда не сможем быть вместе. Вот так, мой родной. — Я чмокнула его в нос.
— Что бы там ни случилось дальше, эти мгновения — самые прекрасные в моей жизни, — прошептал теперь уже Михалыч мне в ухо.
Дальнейшие действия профессора подтвердили правоту его слов.
В пятницу 16 апреля, в шесть часов утра, Полежаев в коричневой кожаной куртке, берете, надвинутом на лоб, приближался к подъезду дома Ветровой.
Провожая Михалыча, я чмокнула его в щеку и перекрестила:
— С богом!
Он скромно улыбнулся, помахал мне рукой и пошел. Вот он уже совсем близок к подъезду. У входной двери путь ему преграждает бритоголовый, вероятно, из службы охраны «Спаниеля». «Поговорили» они успешно: в бинокль я вижу, как горилла оседает у двери, а Полежаев затаскивает его в подъезд. Включаю передатчик в машине — сейчас начнется интересный радиоспектакль.
Вот магнитофонная запись, сделанная мной с помощью «жучков» в квартире Ветровой.
Настойчивый, неоднократно повторяющийся звук дверного звонка.
— Игорь, проснись! Звонят в дверь!
— Кого черт принес в такую рань, только шесть? Сейчас чего-нибудь натяну на ноги…
Снова резкие звонки.
— Сейчас открою!
Лязг многочисленных запоров на входной двери.
— Ты бы хоть посмотрел, кто это!
— Какая, хрен, разница, кто-то из наших. Внизу же дежурят ребята…
Скрип открывающейся двери.
— Руки за голову! Лицом к стене! Убью гада!
— Ошалели совсем, где ордер?
— Какой ордер? Я тебе пулю в лоб пущу вместо ордера!..
— Иннокентий, опусти пистолет…
— А, сладкая парочка! Руки подними!
— Галка, поди оденься, ошалела, полуголой выскочила!
— Иннокентий, опусти пистолет, ты же не станешь стрелять в женщину, давай поговорим спокойно.
— Хорошо. Ты — одеваться, а этот бугай пусть так сидит.
— Я ему сейчас принесу рубашку.
Пауза. Слышен звук шагов Ветровой.
— Пусть Игорь руки опустит.
— Ладно, опускай.
— Идемте на кухню.
— Иннокентий, ты не знаком? Это Игорь Кудрин.
— Я уже понял. Где Оксана?
— Ее украли, ты же знаешь.
— Только не пудри мне мозги, что с тебя требуют выкуп за племянницу!..
— Боже, профессор, какой жаргон…
— С волками жить — по-волчьи выть. Где дочь? Не скажете — перестреляю как собак бешеных.
— Ну, перестреляешь, а что в итоге? Дочь-то погибнет.
— Вам нужны деньги? Я их отдам только в обмен на дочь.
Слышен дружный смех Ветровой и Кудрина.
— Не нужны нам твои деньги. Нам нужен ты.
— Я? Зачем?
— Теперь ты нам мозги не пудри, профессор. Нам давно известно, чем ты занимаешься на самом деле.
— И чем же?
— Проектируешь зенитно-ракетные комплексы. Профессор Михайлов Викентий Маркович и ты — один и тот же человек.
— Допустим. Что из того?
— Иннокентий, тебе не надоело быть нищим?
— Галина, я достаточно обеспеченный человек.
— Да, на еду и одежду тебе хватает. А знаешь, сколько зарабатывают твои коллеги на Западе?
— Примерно знаю.
— Вы с Оксаной можете припеваючи жить на Западе. В любой стране. Конкретно…
— Все конкретные разговоры только после того, как я увижу дочь.
— Хорошо, хорошо! Но как мы поедем, если ты держишь нас на мушке?
— Ладно. Вызывай машину!
— Иннокентий, как ты прошел? — голос Галины.
— Куда?
— К нам, сюда?
— Молча.
— А охранник внизу?
— Он лег отдохнуть. Бедняга не спал всю ночь.
Слышен звук набираемого телефона.
— Павел, это я. Бери машину и ко мне немедленно. Да, прямо сейчас. Обстоятельства изменились. Минут через двадцать машина придет.
— Мерзавцы!.. У меня руки чешутся!
— А сам ты чем лучше? Даже хоронить Ирку не приехал.
— А ты? Отбить у родной сестры мужа, развести их…
— Какое тебе дело до наших с ней отношений?
— Из-за такого подонка сделать несчастной племянницу?
— Ну, ты, профессор, не зарывайся! Я ведь не посмотрю, враз врежу… Ладно, ладно, не махай игрушкой! — Это уже Кудрин.
— Оксанка будет счастливой, я ей больше дам, чем могла бы Ирка. Да и больше твоего.
Телефонный звонок.
— Да? Спасибо. Выходим.
— Пришла машина. Спускаемся. Иннокентий, в машине нам придется завязать тебе глаза.
— Черт с вами, завязывайте.
— И пушку отдай.
— Берите. Она все равно не заряжена.
— Правда не заряжена? Вот сволочь, обманул! А я руки перед ним тянул!..
Слышен шум запираемой двери.
Я видела, как к подъезду дома Ветровой подъехала знакомая «БМВ». Через несколько минут в машину сели трое — Полежаев, Ветрова, Кудрин. «БМВ» резко взяла с места и помчалась по полупустынным утренним улицам Зареченска.
По карте, которую накануне приобрел Полежаев, я примерно предполагала, в каком направлении они поедут. Вести их, как это обычно делает «наружка», в эти утренние часы было очень сложно: машину с чужими номерами, идущую следом за тобой, засечь проще простого. Оставалось только надеяться, что мы не ошиблись в расчетах.
Я ехала чуть в отдалении и успокоилась лишь только тогда, когда убедилась: «БМВ» с бандитами свернула на шоссе к поселку Лучистый. Так, вот на карте и лагерь. Да, именно туда идет машина!
Остановившись невдалеке, я машинально засекла время: 7.46. Через пять минут «БМВ» уже ехала обратно. Несомненно, Полежаева доставили на дачу к Ветровой!
Я вытащила из кармана куртки мешочек с заветными костями. Что нам сулит сегодняшний день?
4+20+25!
«В принципе нет ничего невозможного для человека с интеллектом». Как верно сказано! Надо поскорее оттачивать свой интеллект для сегодняшнего поединка!
Я включила зажигание, и «Москвич» тронулся с места. Азарт охотника, почуявшего дичь, все сильнее овладевал мною. Нет, не следует так страстно давить на педаль газа, иначе можно уехать черт знает куда! А мне нужно прежде всего в парикмахерскую. «Наружка» «Спаниеля» засекла вчера вечером мои амурные приключения в гостинице «Звездной». Как должна выглядеть хорошо проведшая ночь молодая женщина? Правильно! Быть томной и ухоженной. Что ж, буду.
