Ричер вышел из мотеля раньше Чан и направился в кафе, надеясь, что сумеет занять те же два столика, стоящих в дальнем углу. Ему сопутствовала удача. Ричер положил свою куртку на ее стул, подвинулся так, чтобы пистолет в кармане оставался незаметным, и заказал кофе. Чан появилась пять минут спустя, в тех же джинсах, но в свежей футболке; ее волосы были чернильно-черными после душа. Куртку она надела так, чтобы скрыть «Смит». Как и любой бывший полицейский, Мишель огляделась на триста шестьдесят градусов, семь или восемь стоп-кадров, стремительно пересекла зал, полная энергии и эйфории – возможно, радовалась, что им удалось пережить ночь, – и села рядом с ним.
– Получилось поспать? – спросил Ричер.
– Видимо, да, – ответила она. – Однако я не думала, что у меня получится.
– Ты не пошла встречать поезд.
– Он же пленник, если верить тебе. И это наиболее вероятный сценарий.
– Я лишь высказал предположение.
– Весьма разумное.
– Ты видела женщину из двести третьего номера?
– Она меня удивила. Если б она была в черном, то могла бы оказаться инвестором, управляющей фондом или чем-то похожим, что предполагало бы все, что положено менеджеру среднего звена. Лицо и волосы вполне подходящие. И у нее есть ключ от спортивного зала компании, тут нет сомнений. Но одеваться в белое? Она выглядела так, словно собралась на прием в Монте-Карло. В семь часов утра. Кто будет так себя вести?
– Может быть, это как-то связано с модой? И у нее такое представление о летней одежде?
– Искренне надеюсь, что это не так.
– Ну, так кто же она?
– Она выглядела так, словно собралась в ратушу на свою пятую свадьбу.
К ним подошла официантка, и Чан спросила у нее:
– Вам знаком человек по имени Мэлоуни?
– Нет, – ответила она. – Но я знаю двух парней, которых зовут Мойнаханы.
Она подмигнула и ушла.
– Теперь она твой лучший друг навсегда, – сказала Чан. – Не думаю, что ей нравятся Мойнаханы.
– Не представляю, кому они могли бы нравиться, – ответил Ричер.
– Кому-то они должны нравиться. У них наверняка есть лучшие друзья. Нам следует ожидать какой-то реакции на вчерашнее.
– Но не сейчас. Обоим неплохо досталось. Так что можно считать, что на пару дней у них сильная простуда. А не как в сериале, где они поправятся во время рекламного ролика.
– Но рано или поздно они придут в себя. Возможна массовая сцена при участии их друзей и соратников.
– Ты служила в полиции. Уверен, тебе доводилось стрелять в людей.
– Я даже ни разу не доставала пистолет. Это был Коннектикут. Маленький городок.
– А в ФБР?
– Я была финансовым аналитиком. «Белым воротничком».
– Но у тебя есть необходимая квалификация? Ты ходила на стрельбище?
– Мы были обязаны.
– У тебя хорошо получалось?
– Я буду стрелять только в ответ.
– Меня такой вариант вполне устраивает.
– Это безумие. Мы на маленькой железнодорожной станции. Злодей должен был именно здесь сойти с поезда. Или новый шериф.
– Как ты думаешь, насколько это серьезно?
– Ну, все относительно. Один вариант: Кивер в Вегасе с молоденькой девушкой. Другой – он мертв. Я склоняюсь ко второму. Или все еще хуже. Сожалею. Скорее всего, это был несчастный случай. Или ему помогли. Возможно, кто-то запаниковал, и теперь они не знают, что делать.
– А мы знаем?
– На данный момент у нас три простые задачи: позавтракать, выпить кофе и найти Мэлоуни.
– Задача может оказаться непростой.
– Какая именно?
– Мэлоуни.
– Мы должны начать с офиса. Там, за лифтами. Могу спорить, что им известны все имена в радиусе двухсот миль. И мы сможем убить двух зайцев одним ударом. Если с пшеницей что-то не так, мы это почувствуем.
Чан кивнула.
– Как ты спал?
– Сначала было как-то странно – в комнате полно вещей Кивера. Его чемодан возле стены. Я чувствовал себя кем-то другим. Самым обычным человеком. Но потом это прошло.
* * *
Приемный пункт оказался простым деревянным строением, которое находилось сразу за мостовыми весами. Ничего лишнего – что есть, то есть. Никаких попыток создать стиль или произвести впечатление. В этом не было необходимости. Ничего другого в городе не имелось – фермеры либо приходили сюда, либо им оставалось голодать.
Внутри имелись стойки для заполнения форм, потертый пол, на котором выстраивались в очередь водители, и конторка, где оформлялись бумаги. За письменным столом сидел седой мужчина в фартуке с нагрудником и тупым карандашом за ухом. Он возился со стопками бумаги – вероятно, готовился к приемке урожая. И выглядел совершенно счастливым в своих скромных владениях.
– Чем могу помочь? – спросил он.
– Мы ищем человека по имени Мэлоуни, – сказал Ричер.
– Это не я.
– Но вы знаете здешних Мэлоуни?
– А кто спрашивает?
– Мы частные детективы из Нью-Йорка. Умер человек и оставил все свои деньги одному парню. Однако выяснилось, что он также успел умереть, так что наследство теперь должно быть разделено между всеми оставшимися родственниками, которых мы сумеем найти. Один из них утверждает, что у него в вашем округе живет кузен по имени Мэлоуни. Это все, что нам известно.
– Не я, – повторил мужчина. – А о какой сумме идет речь?
– Мы не можем об этом говорить.
– Много?
– Лучше, чем ничего.
– Ну, и как я могу вам помочь?
– Мы подумали, что вы должны хорошо знать местных жителей. Полагаю, все они, так или иначе, здесь бывают.
Мужчина кивнул, словно был сделан жизненно важный, но непредвиденный вывод, нажал на клавиатуре пробел, и монитор загорелся. Он переместил мышь, щелкнул, и на экране появился длинный и плотный список. Множество имен.
– Вот все жители, которые пользуются мостовыми весами. Так быстрее. Иногда это очень помогает. Пожалуй, здесь все, кто в нашем округе занимается поставками зерна. От владельцев до простых работников. Мужчины, женщины и дети. Это бизнес, где необходима каждая пара рук – в определенное время года.
– Там есть Мэлоуни? – спросила Чан. – Мы будем благодарны за имя и адрес.
Мужчина снова взялся за мышь, и список начал подниматься вверх. Алфавитный порядок. Он остановился посередине.
– Вот Мэлоуни. Он умер, как мне кажется. Два или три года назад, если я ничего не перепутал. С ним покончил рак. Никто не смог определить, рак чего.
– И больше нет людей с фамилией Мэлоуни? – спросила Чан.
– Во всяком случае, в списке.
– А если он не связан с зерном? Вы могли бы его знать?
– Возможно, мы где-то встречались. Но я не помню… Нет, я не знаю людей с такой фамилией.
– А у кого еще мы могли бы спросить?
– Попробуйте «Вестерн юнион». И «Федерал экспресс». Фактически это наша почта.
– Хорошо, спасибо, – сказал Ричер.
Мужчина кивнул и молча отвернулся, словно был одновременно доволен и раздражен тем, что его оторвали от рутинной работы.
* * *
Ричер вспомнил, где видел офис «Вестерн юнион». Он проходил мимо него дважды, когда гулял по городку от квартала к кварталу. Небольшое заведение с яркой рекламой на окнах «МаниГрэм», факс, копирование, «ФедЭкс», Служба доставки посылок, «Ди-эйч-эл». Они вошли внутрь, и мужчина за стойкой поднял голову. Ему было около сорока, высокий, хорошо сложенный, без лишнего веса, но мускулистый, с шапкой густых волос и простодушным лицом.
Это был водитель «Кадиллака».
Офис был таким же скромным, как приемный пункт, – пыль, некрашеное дерево, старые бежевые машины для факсов и копирования, кипы адресных форм для посылок, груды бандеролей, предположительно входящих и исходящих. Некоторые посылки были маленькими, на них едва помещался адрес; другие – крупными, в том числе пара контейнеров – вероятно, прямые поставки от зарубежных производителей в оригинальной упаковке; один немецкий медицинский прибор из стерильной нержавеющей стали, если Ричера не подвело знание немецкого языка, и одна видеокамера высокого разрешения из Японии. На открытых полках лежали запечатанные пачки чистой бумаги, шариковые ручки на веревочках, на стене висела пробковая доска для объявлений с прикрепленной к ней кнопками рекламой услуг, в том числе обучение игре на гитаре, дворовые распродажи и сдача жилья. В некотором смысле, это наша почта, сказал мужчина из приемного пункта, и теперь Ричер понял, что тот имел в виду.
– Чем я могу вам помочь? – спросил водитель «Кадиллака».
Он сидел за фанерной конторкой и считал деньги.
– Я вас где-то уже видел, – сказал Ричер.
– В самом деле?
– Вы играли в футбол, в колледже. За Майами. Девяносто второй год, верно?
– Только не я, приятель.
– Или за ЮКУ?[6]
– Нет, вы ошибаетесь.
– Значит, вы водитель такси, – вмешалась Чан. – Мы видели вас утром в мотеле.
Водитель ничего не ответил.
– Вчера утром, – уточнила Мишель.
Водитель продолжал молчать.
