Шоколадная кондитерская фабрика «Царство Шоколада». Она сама придумала это название, и муж тогда одобрил — пойдет. Они в то время имели еще жировой комбинат и завод по производству колбасных изделий и полуфабрикатов. Покойный муж — умный человек, дальновидный, говаривал, что есть лишь две сферы приложения капитала и получения гарантированных прибылей в мире — нефть и еда.
Есть люди никогда не перестанут, а значит, пищевая отрасль — супердоходное дело. Все остальное приходит и уходит, меняется, взлетает акциями до небес, а потом рушится. И лишь еда вечна.
Жировой комбинат и колбасный завод муж продал, как только его болезнь не оставила ему никакой надежды на счастливое будущее, на жизнь. Шоколадную фабрику Вера Масляненко взяла в свои руки. И добилась многого сама. Пока муж ее медленно и мучительно умирал от рака, лечился, делал бесчисленные операции, она работала как лошадь.
И добилась — «Царство Шоколада» задавило конкурентов, приобрело престижнейшие бутики в самом центре Москвы и Петербурга, магазины в крупнейших столичных торговых центрах. Фабрика получила широкую потребительскую сеть на стандартную продукцию и клиентов высокого ранга на эксклюзивную продукцию. Фабрика представляла кондитерские изделия и свой фирменный шоколад на всех выставках пищевой промышленности в регионах и в Европе, получила ряд престижных наград качества.
Шоколадная фабрика…
Это — место, ради которого стоит жить.
Ворочаясь без сна в своей роскошной постели номера люкс отеля на Морской, Вера Масляненко думала о своей возлюбленной фабрике.
Да, именно так она воспринимала «Царство Шоколада» — как живое существо, как своего ребенка, который лишь радовал ее и радовал, и радовал, и радовал, даже тогда, когда другие ее дети огорчали.
По жизни Вера Масляненко обожала шоколад. Те восхитительные плитки «Красный Октябрь»… помните их? Горький, сладкий, терпкий, темный шоколад, что тает во рту… А шоколадные наборы «Золотой олень» — помните такие? А шоколадные бутылочки с ликером? Возьмешь такую в рот целиком, раскусишь и шоколад пропитается ромом или коньяком… и что там все эти финские конфеты с водкой, куда им до неземного блаженства…
На своей фабрике Вера Масляненко всегда мечтала приблизиться к тому идеалу. Новейшие поточные автоматизированные линии бельгийских производителей шоколада — она купила все это дорогое оборудование для своей фабрики в Брюсселе — этом шоколадном королевстве. Она ездила по Бельгии и Швейцарии, посещала кондитерские фабрики, отбирала лучшее в технологиях.
«Царство Шоколада» — она создавала свою фабрику по кирпичику с нуля. Это другие в свое время подсуетились, схимичили, хапнули себе заводы и производства и лишь разрушили их. Не сумели ничего создать. Ничего, ничего! А она… она создала свое царство с нуля.
В голом поле в Подмосковье у леса — приехали рабочие и построили фабрику с нулевого цикла. И наполнили ее чудо-механикой — автоматикой, поточными линиями, роботами, электроникой, датчиками, сенсорами.
Привезли и смонтировали чудо кондитерских технологий — новейшей модели агломератор-гранулятор. Агрегат совершенно фантастического инопланетного вида — весь состоящий из стекла и хромированных труб, жидкокристаллических дисплеев сенсорного управления и говорящим (!) с обслуживающим персоналом голосом робота, рассказывающего о каждой новой фазе производственного цикла. Агломератор-гранулятор производил дозируемые гранулы продукта — растворимое какао-молоко и растворимый кофе. Он один приносил фабрике бешеный доход.
Но главное и самое прекрасное, самое чудесное — это шоколадные цеха.
Порой Вера Масляненко приезжала на свою шоколадную фабрику ранним утром и проводила на ней весь день — нет, не в офисе, а в шоколадных цехах. И ей не надоедало. Она не уставала любоваться и восхищаться, активно вникать в процесс производства, расспрашивать специалистов.
Она не имела никакого технического образования, никогда не кончала пищевой институт или техникум. Но к шоколадному делу у нее, видно, был врожденный талант и страсть.
Царство Шоколада…
Царство Небесное…
Это там, в Царстве Небесном, молочные реки и кисельные берега. А тут на фабрике реки шоколада, и они текут, текут… Здесь идут сахарные дожди и ромовые дожди, тут нет цветов, но пахнет ванилью и спелыми вишнями. Здесь пахнет корицей и лимоном, кардамоном и апельсиновой цедрой. Тут порой случается град из драже, изюма и миндальных орехов. Выпадают обильные осадки из фисташек и карамельного крема.
Здесь так сладко… Что хочется остаться тут навсегда и забыть, что…
Что жизнь наполовину уже прожита…
Да и если что-то было не так в той жизни, это можно забыть лишь здесь, на фабрике, когда шоколад разливается по формам.
Главное, от чего зависит качество шоколада, — это какао-бобы…
На фабрике есть цех, где какао-бобы чистят, сортируют, термически обрабатывают, удаляя всю лишнюю влагу. Затем бобы дробят в какао-крупку, потом размалывают в порошок. Нагревают, перерабатывают при высокой температуре, извлекают какао-масло…
Это из-за него шоколад тает во рту, заставляя забыть обо всем — о хорошем и плохом. О минувших годах, о прошлом, даже о будущем.
Вера Масляненко обожала приходить в третий цех — цех темперирования шоколада. Здесь в огромных чанах густую шоколадную массу перемешивали роботы-автоматы и охлаждали постепенно, постепенно, понижая градус за градусом. Шоколад густел, матерел, бурлил, вибрировал наслаждением и негой. В шоколадный чан хотелось нырнуть, чтобы искупаться, омолодиться, стать шоколадной царицей в царстве сладком, царстве фабричном.
Затем шоколад роботы-агрегаты медленно разливали в формы и снова охлаждали. И Вера Масляненко следила за этим процессом часами вместе с оператором цеха. Порой она сама просила позволения поуправлять процессом и под руководством оператора нажимала на сенсоры дисплея, заставляя роботы-агрегаты подчиняться своей воле.
Это возбуждало и радовало ее безмерно — когда шоколад растекался по формам, когда роботы шоколадной фабрики ей подчинялись.
Она любила, когда ей подчинялись. Муж приучал ее в свое время подчиняться ему, и она долго, очень долго это делала. А потом поняла, что лучше, если все станут подчиняться ей — так больше удовольствия и меньше бед.
Лежа без сна в своем номере люкс в эту майскую теплую белую питерскую ночь, Вера Масляненко не думала ни о чем — ни о своем сыне Феликсе, ни о своей дочери Мальвине, ни о своей сестре Надежде, ни о своем покойном муже, ни о своем племяннике Родионе, ни о бизнес-форуме, ни даже о грабительском росте цен на какао-бобы и сахар.
Мыслями и душой Вера Масляненко вся была там — на своей шоколадной фабрике, созданной с нулевого цикла и превратившейся в существо почти что из плоти и крови, если считать шоколад плотью…
Плоть, что сладко тает во рту при каждом укусе жадных зубов.
Кровь, что пахнет ванилью и медом, сливками и коньяком.
Даже здесь в номере отеля, окнами на Морскую, Вера Масляненко ощущала вкус и аромат шоколада.
Нескончаемые автоматические поточные линии, штампующие весь их фабричный ассортимент товаров: шоколад плиточный, шоколад ручной лепки, конфеты ассорти, конфеты с ликером, конфеты с вишней, конфеты пралине, конфеты с миндалем и фисташками, шоколадные фигурки — сова из шоколада, шоколадный слон, шоколадный носорог, пасхальные зайцы, пасхальные яйца, шоколадные букеты, шоколадные открытки, шоколадные шахматы, когда ладья ест слона, а конь ест ладью, шоколадные бутылки с бренди, шоколадные картины, шоколадные гадательные наборы, шоколадные палочки, шоколадные книги, шоколадные ножи…
Чтобы все это царствовало и приводило в экстаз во веки веков, как Царство Небесное, Вера Сергеевна Масляненко готова была умереть и погубить всех… весь мир, если это понадобится.
Когда вы создаете что-то своими руками с нуля и это становится вашей страстью, а затем входит в вашу плоть и кровь, как Царство Небесное, в которое вы в сущности не очень-то и верили всю свою жизнь, все остальное отходит на второй план.
Все остальное перестает существовать, становится лишь досадной помехой на пути к истине из шоколада… нет, из вашей сбывшейся мечты.
Глава 14
Особняк на Пыжевском
Вечером, как обычно по пятницам перед закрытием магазина армейских товаров, в особняке в Пыжевском проходило собрание-сбор всех частей.
Рейнские романтики устремлялись со всех концов города и Подмосковья в тихое Замоскворечье, в этот старый, великолепно отреставрированный купеческий дом, полный секретов и тайн. Приезжали в основном на дорогих машинах — тяжелых джипах, «лендроверах», кое-кто даже на роскошном «Мерседесе» — подарке родителей ко дню свадьбы. Но были и такие романтики, которые приезжали на метро, просачивались тихо во внутренний двор и словно терялись в анфиладе комнат — невидимые и неслышимые до поры до времени.
