— Вот это ни хрена себе! — воскликнул я.
Нам открылась неглубокая ниша метра полтора шириной. Внутри лежали на полках, висели на держателях, словно на стендах в музее, поблескивая тусклой смазкой, несколько автоматов Калашникова, гранатометы типа «муха» в количестве двух штук, помповое ружье, десяток гранат, стоял даже тяжелый ручной пулемет, заправленный лентой. В углу аккуратной стопкой расположились безумно дорогие пуленепробиваемые жилеты, необычайно легкие, из специального материала. И, кроме того, несколько цинковых коробок с патронами разного калибра.
— Подгоняй задом машину, — велел я Семену сразу охрипшим голосом после того, как мы налюбовались этими сокровищами пещеры Лехтвейса.
Семен завел машину, почти наполовину заехав в просторный гараж. Мы напихали оружия и боеприпасов доверху в багажник, навалили его на пол между задним и передним сиденьями, даже на само сиденье сзади положили, прикрыв куском брезента, найденным в гараже. Едва ли не самая ценная находка ожидала нас в конце. Под снятым нами брезентом оказалась связка новеньких автомобильных номеров.
Мы все уложили, и я велел Семену выезжать и ждать меня снаружи.
— А ты?
— А я тут сейчас немного порядок наведу, чтобы хозяева не беспокоились.
Он кивнул и сел в машину, перегруженную тяжестью смертоносных устройств. А я разложил в разных местах три гранаты, рассыпал патроны по полу, бросил пару пистолетов, автоматов, расставил канистры, полные бензина, — запасливый гад, Володя! Отвинтил у «Ауди» крышечку бензобака, сунул туда смоченную бензином тряпку и поджег. Уходя, разлил бензина по полу и бросил в лужу ещё одну горящую тряпицу. Ворота я запирать не стал, просто плотно прикрыл.
Мы уже выезжали к перекрестку, когда за нашей спиной глухо рвануло. Потом еще. Раздались хлопки: это, наверное, рвались патроны. Я оглянулся. Над бывшим гаражом Володи возносились черные клубы дыма. Я утопил педаль газа в пол и переключил скорость. Нам надо спешить.
— Ты не очень-то на газ нажимай, — проворчал Семен. — Если нас ГАИ остановит да попросит открыть багажник…
Я послушно снизил скорость, живо представив себе реакцию гаишника возле открытого багажника нашей машины с мини-арсеналом, которого вполне могло хватить для начала третьей мировой войны.
— Нам бы столько денег найти, сколько этого металлолома, — мечтательно вздохнул мой напарник.
— Да, брат, не любят нас деньги. У других, вон, они сами к рукам липнут, а мы, как два лоха…
— Почему — как? — уныло возразил он.
Я вынужден был с ним молча согласиться. Но мысль о том, что нам необходимо любой ценой достать где-то денег, не давала мне покоя. И я придумал! Идея моя не отличалась оригинальностью!
— Мы должны взять банк! — воскликнул я, вильнув от волнения машиной и распугивая встречные авто.
— Ты как, совсем охренел или частично? — участливо спросил меня друг, подкручивая воздух у лба.
— Может, и совсем, но другого выхода я не вижу, — совсем не обиделся я.
— И давно тебя посетила столь необыкновенная идея?
— Только что, — честно признался я.
— Ну тогда ещё есть надежда.
— Да подожди ты! — прикрикнул я. — Сам понимаю, это трудно. Зато мы знаем систему охраны, она у всех коммерческих банков примерно одинакова, и если хорошо подумать, мы вполне сможем её обхитрить.
— И каким же это образом? Нельзя же перестрелять охрану. Там стоят такие же ребята, как мы с тобой. А без стрельбы хрен чего получится. Потом, ты сам прекрасно знаешь, что в коммерческих банках не всегда в наличии солидные деньги. Иногда их и вовсе нет. И в любом случае это не гастроном, где деньги лежат в ящичке у кассира. В банке до сейфа надо по трупам прошагать.
— Ну, по трупам мы, положим, шагать не будем.
— Даже допустим, что так. Но если мы наведем шороху и ничего не возьмем, представляешь, чем мы рискуем? Во-первых, нас могут запросто поймать. Во-вторых, на нас и так уже два трупа, грабеж да ещё похищение. Добавить нападение на банк, к тому же вооруженное… Тогда спокойно можешь писать завещание.
— Я узнаю, где есть деньги, — твердо сказал я. — И я обещаю — никакой крови.
— И как же ты хочешь по-тихому взять банк? — с издевкой спросил Семен.
— Думаю, я знаю как.
— И никаких жертв?
— И никаких жертв! Разве что кого-то стукнуть придется. Но не более. Клянусь!
— Ладно, излагай, — с неохотой разрешил Семен.
— Позже. Мне надо кое-какие справки сначала навести. Может, ничего ещё и не узнаю, тогда бесполезно и обсуждать.
— Нам ещё оружие надо припрятать. Нельзя же с этим арсеналом по всей Москве кататься? — Семен покосился на заднее сиденье, вспученное стволами автоматов под брезентом.
— Знать бы еще, куда его деть, — я поскреб затылок.
— Есть у меня одно местечко, — сказал Семен задумчиво. — И почти в центре Москвы. В районе Никитских ворот.
— Ты там один справишься?
Семен глянул на меня.
— Справлюсь. Там место тихое.
— А не засекут, что ты оружие охапками, как дрова, таскаешь?
— Не, не засекут. Котельная там. Я задом подгоню к самым воротам. А если получится, то и внутрь заеду.
Я кивнул и спросил:
— А кто там работает?
— Человек один. Он мне больше, чем брат.
— Ну, если так, действуй. А я пойду узнаю, что к чему, после тогда все подробно обсудим.
Я вышел из машины позвонить Нине. Семен ждал меня. Мы договорились, где встретимся вечером, когда она со службы домой пойдет. Потом я вернулся, доложил Семену, как мы порешили, и когда около метро «Арбатская» собрался выходить, Семен придержал меня за полу пиджака.
— Послушай… Я все никак не соображу, как тебе по ЦАБу дали адрес Натальи, когда ты запрашивал данные на Володю?
— Эх ты, Пинкертон! — снисходительно усмехнулся я. — Это тебе не стены двигать, да? Ну как ты не можешь понять простую вещь — если мне дали адрес в Центральном адресном бюро, значит, человек по этому адресу прописан.
— Но ведь квартира куплена Натальей!
— А раз человек прописан в квартире, которая принадлежит другому человеку, значит, он… — я вопросительно поглядел на Семена.
— Значит, он… — задумался тот. — А-а, её муж!
— Вот видишь, как просто. Ну, я пошел.
И я оставил Семена переживать эту догадку.
Встретились мы вечером, как договаривались. Я добирался своим ходом и чуть не опоздал. Семен, правда, тоже ещё не приехал, и я уже начал волноваться, но тут показалась его машина. Я прошел мимо Нининой машины, незаметно склонился к открытому окошку и бросил:
— Иди за мной. Только сразу не подходи.
Она поняла и, терпеливо дождавшись, когда я отойду, заперла машину и пошла за мной на приличном расстоянии. Семен покивал из своей машины: мол, сам подойду.
Я свернул во двор, огляделся и направился к скамеечке в глубине садика. Следом показалась Нина и, наконец, Семен. Он оглядывался в поисках нас. Мы помахали.
— Будет крупная переброска денег, большой суммы в рублях, через два дня в банк «Прима».
— Межбанковская? — деловито осведомился Семен.
Я молча кивнул.
— Ничего не получится, — сразу отмел он. — У них там охрана ломовая внутри. И повезут на броневике, раз межбанковская.
— Ну и что?
— Как это ну и что? — рассердился он. — В броневике! По дороге если и остановишь его, то не вскроешь даже гранатами. Ну, перевернешь от силы. Закрывается все моментально: щели щитками, а двери и так на запоре. А броня знаешь какая? Чтобы её разворотить, надо слона со взрывчаткой подгонять. Да и что тогда от денег останется? Потом мы вдвоем вряд ли справимся. Они нас через щели из автоматов на решето изведут.
— Да есть кое-какие соображения…
— Но ведь это опасно! — подала голос Нина. — Вы что, с ума сошли? Вас же убьют!
— Возможно, — не выдержал я. — А что, есть предложения получше? Поделись. С радостью выслушаю…
И тут же осекся, увидев удивленный и обиженный Нинин взгляд. Глаза её быстро наполнялись слезами.
— Извини. Извини, дорогая. Просто я очень устал. И нервы у меня тоже не железные. Другого-то выхода у нас нет. Придется рискнуть. Но стрелять мы по людям больше не будем. Обещаю.
— Я не обижаюсь, — шмыгнула она носом. — Я понимаю. Просто я тоже устала и боюсь к тому же.
— Ничего, ничего, — забормотал я, привлекая её за плечи к себе поближе. — Все образуется. Мы с Семеном все хорошенько обдумаем. Не полезем же мы просто так, нацепив на голову чулок, в первую попавшуюся сберкассу…
— Не надо ни в сберкассу, ни в банк лезть, — перебила Нина. — Прошу вас! Я боюсь, вдруг что не так…
— Но что же делать? Или у тебя есть другие соображения? — без раздражения на этот раз спросил я.
— Кажется, есть… — загадочно протянула Нина.
— Ну-ка, ну-ка, излагай! — с интересом подвинулся к нам поближе Семен.
