- Только не бейте, я все расскажу!
- А куда ты денешься! Отвечай, кто еще, кроме тебя и Кассира, знал, где находится Валентина? Быстро, сучий хвост.
- О ней знал Шукур, Римма с матерью и тот пиджак, что нас нанимал. Сам-то он здесь не был, но адрес знал.
- Когда он вам звонил в последний раз?
- Вчера, в воскресенье, около часа, мы уже уезжать собирались.
- Забирать ее не собирался?
- Да нет же, наоборот, говорит, пользуйтесь. Она нам уже надоела.
- А твой Шукур не мог ее увезти?
- Как же он мог ее увезти, когда он с нами в кабаке сидел.
- Иваныч, - прервал мой допрос Макс, - а ты дверь-то хорошенько осмотрел? Чего-то тут не так, кажись, никто ее не увозил и никто ее не крал. Ей-богу, она сама, изнутри открыла. Глянь-ка.
Так оно и было, мне следовало немного раньше обратить на это внимание, как, впрочем, и Максу. Замок вместе с пробоем и накладкой безвольно болтался на одной петле, вбитой в косяк. Вторая с мясом была выдрана из дубовой двери. В принципе это можно было сделать и снаружи, если бы не одно "но". Дело в том, что изнутри, перед тем как выбить дверь, ее ковыряли дужкой от параши, разгибая пробой. Остальное было делом техники. Ай да Валюха, ай да сукина дочь, плохо же я о тебе думал. Сумела-таки сама, без посторонней помощи вырваться из темницы. Сейчас, наверное, посмеивается, направляясь к дому. К дому, которого нет. И украл его ублюдок, стоящий передо мной. Не сдержавшись, я вновь заехал ему по уху.
- За что? Я больше не буду! - заныл он, катаясь по полу.
- Конечно не будешь, - согласился я. - Потому что сейчас мы сдадим тебя в милицию и попросим для начала как следует пощупать твою печень. А сами тем временем изучим темперамент твоей супружницы. Ты сам адрес дашь или нам узнавать его через адресное бюро?
- Не надо, мужики, простите меня. Не трогайте Дашку, она не такая.
- Подонок, а моя, значит, была такая? Моя сама легла под вас? В общем, так, сроку я тебе даю до завтрашнего вечера. Или ты возвращаешь мне сто лимонов, стоимость моей квартиры, или я сделаю все, что обещал, и немного хуже. Бабу твою забираю в заложницы, а ты до прихода своего дружка потомишься в наручниках.
- Это незаконно. Я обо всем расскажу!
- Ух ты! Какая законопослушная девочка. Придется действовать согласно правовым нормам. Свезем тебя в надлежащее заведение, только сперва дождемся твоего дружка Кассира, чтобы дважды не мотаться. Сдадим сразу всем комплектом. Ты прав, прыщ, законным путем спокойнее и наверняка. Отсужу я твою хату взамен своей, и пойдешь ты, болезный, по миру, ведя под руку слепую, немощную мать, заставляя ее на паперти просить подаяние для пропитания дебильного сыночка. Твоя Дашка, естественно, тебя сразу же бросит, на кой черт ей нужен убогий муж. И друзьям своим, подонкам, ты тоже не будешь нужен, шакалы всегда загрызают своего ослабевшего собрата.
Прыщ захлюпал носом, видимо, достал я его до задницы. Кто бы подумал, что несколько дней назад он был бесстрашным убийцей, готовым без раздумий прострелить кому угодно череп. Но тогда он был не один. Страшная штука стая.
Кассир появился часов в девять и был неприятно удивлен, когда вместо ожидаемой Валентины в ее комнате застал связанного товарища и двух грубых дядек. И уж совершенно потрясен нашим бестактным поведением. Он даже попытался брыкаться, но, признав в Максе своего недавнего знакомого, притих и молчал до самой милиции. От помощи Ухов отказался, поклявшись, что подберет нашим героям самую престижную камеру с дыбой и видом на Волгу.
По моим подсчетам, ненаглядная должна была сейчас качать права в нашей бывшей квартире или сидеть в моем номере. В крайнем случае - коротать время у бывшего мужа.
Ее не оказалась ни там и ни сям, а у Горбунова вообще никто не ответил. Несколько обескураженный и сердитый, я вновь позвонил Гольбрайху и участливо сообщил, что мошенники мною пойманы и он не сегодня-завтра имеет отличный шанс убраться из моей берлоги к собачьим свиньям. Эту информацию он переживал очень бурно и в итоге почему-то назвал меня кваснопузой сволочью.
Завалившись на кровать, я с удовлетворением отметил, что одна проблема мною решена. Через суд, при наличии жуликов в камере и адвоката Семушкина, отсудить квартиру будет нетрудно. Остается еще одно дельце, о котором я понемногу начал забывать, хотя уже дважды получил за него совсем нехилый аванс. Странная смерть инфарктника Иванова и еще три аналогичных случая по области. За них, естественно, мне ничего не заплатят, но они могут послужить трамплином для моего дела. И начинать нужно буквально завтра.
Черт ее побери, где же Валентина? Где она может шататься? Практически где угодно, у любой из своих многочисленных подруг. Но она даже не поинтересовалась у Гольбрайха, где меня можно найти. Глупая, несерьезная женщина. Совсем отбилась от рук. Да, что там еще? Было бы совсем неплохо разыскать синий пуховик с капюшоном и доходчиво ему объяснить, как это нехорошо - красть чужих жен, вымогать деньги и продавать не принадлежащие тебе квартиры. Постепенно под эти невеселые мысли я уснул без сновидений и всегдашних кошмаров.
Наутро, уже в девять часов, мне позвонила безупречная наша милиция и настоятельно попросила почтить своим присутствием. В такой ничтожной просьбе отказать им я не мог. Уже через час я курил в кабинете Немова, правдиво рассказывая историю поимки наших баранов. Слушал он не перебивая, а в конце с сожалением выдал:
- Все это прекрасно, Константин Иванович, а только они идут в отказ.
- Очень мило с их стороны, да только есть прямые улики, например, отпечатки на оружии, которое мы у них изъяли, следы пребывания Валентины в доме этого Кассира, наконец, сама Валентина...
- Валентина - это уже серьезно, передайте ей, пусть обязательно ко мне зайдет. Наверняка у нее еще не сошли синяки и ссадины.
- Конечно, только самой Валентины нет. Как в воду канула. Ума не приложу, где ее черти носят. Но Гольбрайха я предупредил, думаю, что сегодня она объявится. Скажу, чтобы немедленно бежала к вам.
- Хорошо, пишите заявление, и я сниму с вас показания.
Полчаса я рассказывал лейтенанту грустную историю потери своего жилья и то, каким образом я вышел на подонков. Он только недоверчиво крутил башкой и причмокивал языком.
В приемной Ефимова толпилась тьма народу, я уже хотел махнуть рукой и отправиться восвояси, но в это время он самолично выглянул из кабинета и заметил меня.
- Заходи и побыстрее рассказывай, времени совсем нет.
- Алексей Николаевич, мне нужно знать, когда и где померли те три инфарктника, о которых вы говорили, есть у меня одна задумка...
- Отлично, но сейчас искать ту шпаргалку нет времени. Иди к себе и жди, как найду, позвоню.
Позвонил он сразу, едва я переступил порог комнаты, заговорил четко и торопливо:
- Паренов, город Самара, проживал по улице Красной, дом 35, квартира 9, холостяк, два инфаркта, один обширный, умер первого ноября 1997 года. Возраст - сорок пять лет. Председатель преуспевающего кооператива. Второй Гриднев, возраст сорок два года. Два обширных инфаркта, проживал один по улице Красной, дом 31, квартира 12. Крупная железнодорожная шишка, умер пятого октября 1997 года. Третий - Кислицкий, проживал в Первом Железнодорожном тупике, седьмой частный дом, это рядом с теми двумя, два инфаркта, один обширный, умер седьмого декабря 1997 года, возраст сорок два года. Зубной техник, недавно похоронил жену. Ну как? Впечатляет?
- Впечатляет, Алексей Николаевич, сегодня же смотаюсь туда. Думаю, в кардиологическом центре удастся что-нибудь вынюхать.
- Не думаю, кардиологический центр - это больные со всего города, а тут налицо единый, небольшой куст, ограниченный пятачок. Могут найтись общие знакомые, подумай. Как у самого-то дела? Немов рассказал в двух словах. Будем трясти твоих подопечных, пока не вытряхнем все мозги. Супруга еще не появилась?
- Да нет, не знаю, что и думать.
- А ты никуда не езди, подожди ее сегодня, не появится сегодня-завтра, объявим розыск. Человек не иголка.
- Особенно в наше время и в нашем государстве. Алексей Николаевич, вы пока "собаку" у меня не снимайте, пусть еще денек постоит.
- Хорошо, а ты что думаешь...
- Да ничего я не думаю, просто на душе муторно.
Едва я успел положить трубку, как телефон требовательно и зло заверещал, явно собираясь преподнести мне очередную пакость. Опасливо и гадливо, словно гремучую змею, я поднял трубку. Приятный женский голос осведомился о моем здоровье.
- Ничего, пока не жалуюсь, - успокоил я ее, - только вот геморрой донимает, особенно когда слышу такой волшебный, неземной голос. Чем могу быть вам полезен?
- Меня попросил позвонить небезызвестный вам господин и просил передать, что он очень ждет остаток обещанной вами суммы.
- Очень приятно, передайте ему, что денег у меня нет, а сам он пусть спортивным шагом идет на... И желательно с вами вместе.
- Хорошо, я передам ваши пожелания, но он просил еще вам передать, чтобы вы не делали опрометчивых шагов, так как интересующая вас особа находится у него и ее жизнь зависит только от вашего благоразумия и преданной любви к ней. К сожалению, говорить я с вами дольше не могу, потому что меня могут засечь, то есть меня уже засекли. Пора менять дислокацию, но я вам еще позвоню. Всего доброго.
