- Я тоже так подумал, но, к сожалению, истину ее слов подтверждает соседка по коммунальной квартире.
- Подкупили, - не унимался Ухов.
- Ты бы посмотрел на эту бабку! - с сожалением глядя на Макса, закурил Фокин. - Не бабулька, а чистая склочница. Слышал бы ты, с каким удовольствием и смаком она ворошила грязное белье этой Татьяны. По-моему, легче подкупить конклав Ватикана, чем эту старую грымзу.
- Непонятно, как вы вышли на эту Татьяну?
- Очень просто, о ней нам втихую поведал сам Виктор. Про ваш визит он нам тоже рассказал. Причем от него не укрылось и то, что вы самозванцы. Короче говоря, орелики, залетели мы с вами в тупик.
- Не может такого быть, - подумав, возразил я. - У нас в резерве еще есть Нина Андреевна и ее хахаль Бойчук. Или там вы тоже успели побывать?
- Естественно, а как бы иначе мы вышли на ее сына?
- И неужели вам не показалось странным, что и в том и в другом случае прямые свидетели как матери, так и сына вдруг засыпают в самый неподходящий момент?
- По-твоему, я похож на идиота? - усмехнулся Фокин. - Конечно же показалось, но факты вещь упрямая. Татьяна и ее сварливая соседка божатся, что Виктор с десяти до половины третьего был у них в квартире, а ваш уважаемый парикмахер клянется, что всю ночь проспал в объятиях Соколовой. Что же прикажете делать?
- Окажите нам хотя бы одну маленькую любезность - уточните в ЗАГСе, расторгнут ли брак между Зобовым и Соколовой.
- Хорошо, в понедельник я это сделаю, - черкнув в ежедневнике, пообещал подполковник. - Что еще?
- Криминалистическая экспертиза вещей, которые я вам передал, еще не готова?
- Костя, тебе сколько лет? Кто бы и когда бы ее делал!
- Понятно, а как обстоят дела с дядей Пашей?
- Пока жмется, но скоро расколется.
- Не сомневаюсь, - направился я к выходу. - Если за тело берется опытная рука...
- А ты меня не подкалывай, сукин кот. Между прочим, я и сам стал маленько сомневаться. Шагов говорит, что уж больно просто все получается. Конечно, по пьянке так всегда и бывает, но в данном случае что-то не так. Ну а тебе, Максим, я бы посоветовал, пока суд да дело, перебираться и жить в дядькином доме. Мало ли что они могут еще предпринять.
- Спасибо вам за совет, - подталкивая меня к выходу, проворчал Ухов. Сегодняшнюю ночь я уже провел там.
- Ну и как? Никто из незваных гостей не появлялся?
- Нет, только черные коты ночью гадят на цветы. До свидания.
- Добре. Если что - звоните. Прямой телефон знаете.
Доставив меня до дому и наотрез отказавшись зайти, Макс поехал на работу, а я, кое-как отряхнув перепачканные брюки, ввалился домой.
- У меня больше нет сил с тобой собачиться, - скользнув по моей колоритной одежде взглядом, устало сообщила Милка. - Отец, пойди посмотри, в каком виде опять притопал этот обормот. Господи, за что же мне такое наказание?!
- Нормальный вид, - осмотрев меня и не найдя никаких особых изъянов, возразил тесть. - Я хочу сказать, нормальный вид человека, пришедшего с работы. Костя, прими ванну, да пора садиться за стол. Надеюсь, ты голоден?
- Как волк, - запираясь в ванне, ответил я.
Пытаясь казаться аккуратным и самостоятельным, я сложил все свое грязное барахло в тазик, насыпал туда полпачки какого-то на редкость вонючего порошка и весь этот благоухающий винегрет залил горячей водой. Вполне удовлетворенный своей хозяйственной сметкой, я встал под горячий душ и заурчал от удовольствия. Постепенно меня согревая, тепло дошло до самой печени, и неожиданно для себя, от избытка охватившего меня чувства, я запел привольно и раскатисто: "Я жела-а-ал бы быть сучочком, чтобы тысячам девчочкам на мо-и-их сидеть ветвях..." Наверное, я пел слишком громко и не очень музыкально, потому что мою арию прервал громкий стук в дверь.
- Идиот, замолчи, прекрати нам рвать уши, - злобно цыкнула Милка. Твое чистое белье висит на дверной ручке. Поторапливайся.
Вовсе не собираясь подчиняться ее команде, я все же прекратил свое красивое пение, вылез из ванны, хорошенько вытерся и, приоткрыв дверь, достал одежду. Кроме трусов и майки, мне почему-то предлагалось надеть рубашку и спортивные штаны. Не торопясь, я натянул белье и, совершенно проигнорировав рубашку со штанами, вышел в комнату...
Кроме тестя и Милки, за накрытым столом сидели три незнакомые миловидные женщины и озадаченно смотрели на меня. Что-то в их глазах было такое, что не позволяло мне сдвинуться с места. Так мы и застыли, глядя друг на друга. Они едва слышно постукивали вилками о тарелки, а я задумчиво пощелкивал по животу резинкой от трусов. Это могло продолжаться вечно, но раскатистый полковничий хохот, больше похожий на ржание старого жеребца, наконец-то привел меня в чувство.
- Боже мой! - стыдливо прикрывая причинное место, воскликнул я. - У нас же гости, какая радость. Простите, но я не совсем одет.
- Константин, ты совсем не одет, - зашлась от негодования жена. Перестань паясничать и немедленно выйди из комнаты.
- Милые дамы, простите великодушно, но я просто вынужден покинуть вас на несколько минут. Не скучайте, я мигом.
Уныло одевшись, я зайцем метнулся на кухню. Выходить к гостям после такого казуса, даже в штанах и рубашке, не хотелось. Ну почему мне хронически не везет? Даже в мелочах? Три часа назад на виду у всей деревни плавал в луже, а теперь в непотребном виде вылез на глаза незнакомым бабам. И откуда только они появились? Зачем? И вообще, кто они такие, чтобы Гончаров не мог при них прогуливаться по дому в трусах. Тоже мне пуританки! Наверное, та брюнетка простилась со своей девственностью еще в восьмом классе, а другая, рыжая бестия, поди, отродясь не знала, что это такое! А туда же! Рты пооткрывали, вилочками бренькают, прямо-таки институт благородных девиц. Тьфу ты, ну ты, лапти гнуты!
- Ты чего тут ворчишь? - похохатывая, с сигаретой в зубах вошел тесть. - Костя, а без трусов ты бы выглядел еще эффектней.
- И ты туда же, старец немощный. Хоть вы бы могли меня предупредить, что у нас сидят незнакомые дамы. А то я вылетел, как дурак...
- Да ладно тебе. Тоже, нашел из-за чего огород городить. Они там уже по рюмке коньяка приняли и теперь им трава не расти. Хоть роту голых солдат показывай. От смеха загибаются. Что у тебя с Максом? Дядька его не нашелся?
- Нет, дело еще больше запутывается. Вчера все казалось гораздо проще.
- Ничего, дай время - и ситуация прояснится. Где сейчас Ухов?
- Поехал на работу.
- Вот и отлично, пусть на ночь остается за старшего, у меня двое парней заболели. Сейчас я его обрадую, - набирая телефон фирмы, коварно улыбнулся Ефимов.
О чем они там говорили, я не прислушивался, поскольку решал довольно сложную задачу - как бы мне половчее проскользнуть в комнату, вытащить из-под батареи начатую бутылки водки и на глазах присутствующих баб незаметно пронести ее на кухню.
Однако моим далеко идущим планам не суждено было сбыться. С иезуитской улыбкой полковник протянул мне телефонную трубку:
- Держи, голожопик, товарищ Ухов желает сказать тебе пару слов. Не думаю, что они тебя очень обрадуют.
- Але, Иваныч, тут такое дело получается, - замялся он. - Понимаешь, Алексей Николаевич оставляет меня на дежурство.
- Это я понял, говори конкретней и не жуй свиные уши.
- Понял. В общем, не мог бы ты сегодняшнюю ночь провести в дядькином доме? Сам понимаешь, там может произойти все, что угодно. Дорожку-то лиходеи туда уже протоптали.
- Все ясно, работай спокойно. Когда туда лучше нарисоваться и где ключи от ворот и входной двери?
- Они у меня в кармане, но как мне тебе их передать?
- Никак, сиди и жди у себя в конторе, часов в шесть я за ними заеду.
- Ну как? - юродствовал тесть. - Отличную информацию ты получил?
- Спасибо за пособничество, - в том же тоне ответил я. - Соберите мне тормозок* и не забудьте положить туда газовый пистолет и пару памперсов. Я еду ночевать в дом, где свинячат привидения.
* Тормозок - паек, который шахтер захватывает из дому на смену. (Здесь и далее примеч. ред.)
- Может быть, составить тебе компанию? - неохотно предложил полковник.
- Не нужно, старый ловелас, вам и десятка памперсов не хватит.
- Ты куда? - уже в дверях меня окликнула Милка. - Опять на всю ночь?
- "...Приходит, уходит волна быстротечно - а юноши нет и не будет уж вечно", - ответил я словами Шиллера и печально перешагнул порог.
- Идиот, - высунувшись в дверную щель, поставила она точку.
* * *
Оставив машину на стоянке, к дому Романа Николаевича Зобова я подошел к семи часам, но сразу заходить не стал. Прогулочным шагом не совсем трезвого человека я несколько раз продефилировал туда и обратно, прежде чем решился открыть калитку. На первый взгляд во дворе все оставалось без изменений. Укрывшись в летней пристройке, я больше часа наблюдал за домом, а когда окончательно уверился в том, что он совершенно пуст, только тогда подошел к двери. Упреждая всякие сюрпризы и неожиданности, я тщательно осмотрел замочные скважины и щели между дверью и косяком. Убедившись, что никаких видимых ловушек тут нет, я перекрестился и отомкнул замки. После чего привязал длинный шнур за дверную ручку и, укрывшись в пристрое, осторожно его потянул. Безо всякого взрыва, с приятным попискиванием дверь отворилась, и я, отбросив страх, смело прошел на веранду. Тщательно закрыв за собою дверь, я неторопливо обошел весь дом и пришел к выводу, что он, слава богу, необитаем. Это обстоятельство придало мне определенную уверенность и подняло настроение. Спустившись в подполье, я по совету Макса выбрал квадратную бутылку самогона, помеченную крестиком, и, пополнив ею свой почти шахтерский тормозок (горняки в забое не ноют), по крутой лестнице поднялся на чердак. Здесь и был обозначен мой сторожевой пост.
