— Откуда вам это может быть известно! — едва сдерживаясь, чтобы не осмотреть комнату, воскликнула мисс Рейнберд.
Улыбнувшись, Бланш изящным жестом смахнула пышную прядь волос с плеча.
— Я его чувствую, мисс Рейнберд, — весело заявила она. — Ну, пожалуйста, не смотрите на меня с таким удивлением. Ведь если бы вы сидели с завязанными глазами и ватой в ушах, а в комнату зашла женщина, от которой сильно пахнет духами, то вы непременно узнали бы о ее присутствии. Иногда Генри выдает себя волнением эфира, иногда я безошибочна определяю его ауру, а иногда я узнаю его по запаху. Это запах поросших вереском болот с резким привкусом костра — запах вернувшегося из странствий мужчины.
Бланш подошла к окну и, задернув внутренние полупрозрачные занавески, сказала:
— Я зашториваю окно потому, что комната хорошо просматривается из дома на другой стороне улицы. Нам не требуется темнота, но обстановка во время сеанса должна быть интимной. В один прекрасный день… когда у меня будет достаточно денег, я построю подобающий дом, где воцарятся духовность и милосердие. Мне больше нравится думать о нем, как о храме… храме соединения, в котором наш мир осенят любовь, свет и успокоение, ниспосланные миром потусторонним.
— Вы поистине замечательная женщина, мадам Бланш! — вырвалось у мисс Рейнберд.
В полутемной комнате было видно, как Бланш отрицательно покачала головой.
— Нет. Это вы — замечательная женщина, мисс Рейнберд. Я… ничем не примечательна, просто пользуюсь теми дарами, которыми наградил меня Бог. Вы, да и все люди, обладаете такими же способностями, что и я, но по какой-то причине не хотите замечать их, храните к черному дню на дне рождественского мешка, отдавая предпочтение другим, на первый взгляд, более привлекательным дарам. А теперь давайте повторим то, что делали в прошлый раз. Сядьте поудобнее, расслабьтесь, и мы послушаем, что нам скажет старина Генри. Надеюсь, сегодня он не будет в таком же поэтическом настроении, как тогда.
Мисс Рейнберд устроилась в кресле и расслабилась. На этот раз, отметила она для себя, расслабиться удалось по-настоящему. Она сделала выбор и приняла решение. Намерения отступать не было. Здравый смысл конечно же остался при ней, но она ощущала какую-то силу и понимание со стороны мадам Бланш, которых никогда не встречала ни у кого. Ее привлекала возможность хоть ненадолго отказаться от полного самоконтроля и отдаться воле другого человека.
Она наблюдала, как мадам Бланш закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Какое-то время ее пальцы медленно перебирали жемчужные бусы на шее, затем руки вдруг упали на красный шелковый пояс платья. Дышала она глубоко, с каждым вздохом плечи и грудь высоко вздымались. Постепенно дыхание ее выровнялось, стало почти незаметным. Мышцы лица расслабились настолько, что приоткрылся рот, и мисс Рейнберд могла видеть внутреннюю влажную часть губ сидящей перед ней женщины. Сейчас она более походила на восковую фигуру.
— Генри? — неожиданно громко прорезал тишину голос мадам Бланш. Последовала продолжительная пауза, потом она заговорила снова, резко, почти сердито:
— Генри, ну что ты со мной делаешь! Рядом со мной тот, кто ищет твоей помощи, и ты прекрасно знаешь, кто это.
Вновь наступившее молчание вскоре было прервано обрывками диалога, который мадам Бланш повела с кем-то невидимым.
— Да, да. Я вижу… Но почему не словами? Словами было бы намного лучше… Да, я понимаю. Им нужно время, чтобы подготовиться… Преодолеть многие трудности… Да, я ясно вижу. Молодая женщина и мужчина на берегу реки. У женщины светлые волосы и на голове… шляпа… соломенная шляпа. Мужчина одет в форму…
Прошло некоторое время, прежде чем она заговорила опять, быстро и оживленно.
— Да, вижу мальчика… Боже мой, Генри, он весь… в грязи. Такой же, как и все мальчишки. А что это у него там, на запястье, Генри?.. Нет, на руке у него что-то есть. Я не могу рассмотреть, что именно… Послушай, Генри, все это похоже на то, как будто я просматриваю чужой семейный альбом без всяких разъяснений. И потом… я не все картинки вижу достаточно четко. Ну, вот теперь лучше. Это мне нравится. Женщина с ребенком на руках. Она выглядит счастливой, и ребенок улыбается. Разве это Хэриет? Не очень похожа… Да, я так и подумала, что это не она. У Хэриет были светлые волосы… — У нее вырвался вздох недовольства. — Почему ты сегодня такой, Генри? Ну, пожалуйста, мисс Рейнберд хочет знать, что случилось с ребенком. Где его можно найти? Тебе стоит только привести их сюда… спросить… НО почему нет?.. Если не можешь, так и скажи, тогда я оставлю тебя в покое. Если они и не могут сейчас прийти, то тебе наверняка что-то известно о них… Скажи мне, он счастлив?.. Да, счастлив. Это уже кое-что. Он женат? — Внезапно она замолчала, потом продолжала почти сердито: — Ну хорошо, я это понимаю. История не нова и уже происходила со многими другими. Мог бы сказать об этом и пораньше вместо того, чтобы показывать все эти картинки… Да, конечно, она постарается понять… Да, да… да-а… — голос мадам Бланш постепенно затих на ленивой распевно-сонной ноте.
Мисс Рейнберд внимательно наблюдала, как она обмякла в кресле и задышала размеренно, будто во сне. Затем глаза ее медленно открылись. Как бы очнувшись ото сна, мадам Бланш встряхнулась и окончательно пришла в себя.
— Простите, — широко улыбнувшись, сказала Бланш, — иногда бывает и так. Сегодня я застала Генри в один из его плохих дней. — Она встала и подошла к столику. — Не знаю, как вы, мисс Рейнберд, а я бы чего-нибудь выпила. Вы не против?
Мисс Рейнберд кивнула головой и, не спуская глаз с рук Бланш, наливавшей в бокалы херес, задумчиво сказала:
— Я не совсем понимаю, что произошло?
— Все очень просто, — заявила Бланш, протягивая ей бокал с вином. — Примерно то же самое, что плохая телефонная связь. Генри всегда относится к таким неудачам с пониманием и принимает вину на себя. Но я знаю, что все дело во мне.
— На этот раз вы все помните?
— Да. Да, помню.
— Может, тогда попытаетесь объяснить?
— Попытаюсь, конечно, но должна сказать сразу, что иногда новичкам это кажется невероятным. Самое главное состоит в том… Как это лучше определить? Понимаете, люди там не имеют какого-то конечного состояния. Их жизнь полностью подчинена законам динамики. Они постоянно и непрерывно совершенствуются. Проходит очень много времени, прежде чем к ним приходит понимание Великой Тайны. У них большие, но не безграничные возможности. По крайней мере, эти возможности возникают не сразу. В результате многие люди с научным складом ума, или просто настроенные скептически, удивляются, что принимаемые оттуда сообщения не дают нам исчерпывающих ответов на вопросы о жизни после смерти. А объясняется это тем, что большинство ушедших еще не успели обрести достаточных знаний. Большая часть людей здесь, на земле, не смогут объяснить, как работает телевидение или, например, радарная связь. То же самое можно сказать и о них. К тому же усопшие не менее нас подвержены влиянию настроений и атмосферных воздействий. По этой причине, сегодня контакт не получился. Ваши брат и сестра привыкли видеть вас в Рид-Корте. Обнаружив, что вы находитесь в каком-то другом месте, они удалились. Мне кажется, будет лучше, если впоследствии мы продолжим встречи у вас дома.
— Хорошо, если вы считаете, что это действительно поможет.
— Да, я так считаю. Все, что смог сегодня добыть Генри, это несколько фотографий из семейного альбома, да еще выяснил, что ребенок Хэриет, теперь уже мужчина, живет счастливо.
— Почему тогда эта непутевая Хэриет не скажет, где его можно найти? — раздраженно спросила мисс Рейнберд.
— Позвольте, позвольте, так говорить не очень справедливо, — рассмеялась Бланш. — Я же вам говорила, что они не всемогущи. Некоторые вещи они действительно знают, но очень многое им предстоит выяснить самим. Случается и так, что Генри не передает всего, что им известно.
— Это еще почему?
— Странно слышать от вас этот вопрос. Вы бы дали ребенку награду до того, как он справится с вашим заданием? Не хотелось бы вас обижать, но я почувствовала, что у Генри еще остались относительно вас какие-то сомнения. Возможно, он улавливает ваши колебания. Может быть, он не уверен в вашей искренности. Не исключено, что то же самое чувствуют Хэриет и Шолто. Хэриет ничем не сможет помочь вам, если между вами останется стена недоверия. Даже учитывая то, что она ждет помощи.
— Все это мне представляется слишком сложным и нелогичным.
— Мы имеем дело с другим миром.
Мисс Рейнберд вынуждена была признать силу последнего аргумента, хоть и не могла отделаться от неприятного чувства, что мадам Бланш ведет с ней очень тонкую и умелую торговлю. Ощущение это было бы еще более сильным, если бы не одна прозвучавшая во время сеанса подробность.
