Вернулась Даша и протянула мне газету.
— Викино объявление кружочком обведено.
Я прочитала:
— «Самостоятельная блондинка двадцати лет, рост 170, вес 52, для серьезных отношений познакомится с культурным, порядочным, целеустремленным мужчиной 25–35 лет. Искателей приключений просьба не обращаться».
— Здорово, правда? Она сама сочинила.
— Много ей писем пришло?
— Всего за выходные, понедельник и вторник — штук двадцать.
Елизавета получила в два раза больше. Вот как важно найти правильную формулировку.
— Из них она выбрала лишь одно?
— Да. Позвонила избраннику по телефону и договорилась о встрече на вчерашний вечер.
— Где они встречались?
— На набережной, у памятника космонавту.
Я вздохнула. Вчерашним дождливым вечером на набережной не гуляло ни одного нормального человека. Свидетелей их встречи вряд ли удастся отыскать. Разве что рыбак какой-нибудь мимо проходил…
— Ты видела его письмо?
— Да. Он очень интересно о себе написал.
— Вспомни, пожалуйста, все данные, которые он о себе дал. Это крайне важно!
— Вначале он написал, чем его привлекло письмо Вики и какой он ее представляет. Много лестных слов и на правду похоже. Вика, по его мнению, умная, принципиальная, честная, но много горя хлебнула от мужчин и теперь осторожничает, не хочет нарваться на очередного ловеласа, которому нужна лишь постель. Я своими словами передаю, он куда красивее написал.
— Да, на такое письмо любая бы отреагировала.
— Про себя он написал следующее: по возрасту входит в верхнюю указанную ею границу, но сколько именно ему лет, не уточнил.
— Около тридцати пяти. Придется довольствоваться этим.
— Про внешность написал, что не разочарует.
— И все?
— Да. Потом написал, что материальных проблем не имеет, так как является совладельцем крупной компании, имеет квартиру, машину, дачу. Много работает, но есть время и для хобби. Любит отдыхать на природе и экстремальные виды спорта: прыжки с парашютом и с «тарзанки», виндсерфинг, горные лыжи и дельтапланеризм. Эта фраза Вику просто зацепила. Сколько, говорит, в мире интересных вещей, а я ничего не знаю, ничего не пробовала!
— Странно. Такой шикарный мужик и один. Или он, как Синяя Борода, уже шесть жен сменил?
По тому, как вытянулось Дашино лицо, я поняла, что пошутила неудачно, и попыталась загладить промах:
— Или ему не везло с женским полом?
— Точно! — подхватила девушка. — Попадались одни авантюристки, охочие до легких денег. Написал, что знакомиться ему негде и некогда, в кабаках сидят одни шлюхи, а по библиотекам ходить — на зануду нарвешься… Но он не теряет надежды встретить веселую девушку, любящую и знающую жизнь, готовую к длительным отношениям, а в перспективе — к замужеству. Поэтому и ответил на Викино письмо.
— Кладезь красноречия, — усмехнулась я. — Соответствует он своей писанине хоть на десять процентов?
— Вика тоже засомневалась, собралась встретиться разок, посмотреть, что за человек, а потом окончательно решить, нужен он ей или нет.
Ему всего одна встреча и нужна была.
— Я была на Викиной квартире, — сказала я. — И не видела там ни газеты, ни писем.
Даша неопределенно пожала плечами:
— Все письма от других мужиков она выкинула. Зачем их хранить, если не собираешься отвечать?
— Но одно письмо она должна была сохранить.
— Я не знаю, — жалобно проговорила девушка. — Наверно, он его забрал.
— Я тоже так думаю. Письмо — это улика.
Любопытно, а Юра не отправил ей свое послание? Вика вполне в его вкусе: блондинка с изюминкой.
— Даш, припомни, среди писем не встречалось послания от парня по имени Юра Мартынов? Ему двадцать семь лет, живет один в собственной квартире, работает в фирме по ремонту компьютеров и прочей техники, увлекается альпинизмом…
— Вспомнила! Было такое письмо, оно даже заинтересовало Вику, но что-то ей не понравилось. То ли стиль, то ли тон игривый.
А что, если бы брат и сестра познакомились, понравились друг другу и так далее? Какой-то второсортный любовный роман. Правда, в жизни попадаются ситуации запутаннее и экстравагантнее любого романа.
— В Юрином письме не было никакого шифра? — спросила я на всякий случай. — Столбики чисел, некоторые цифры обведены?
— Нет, ничего подобного в письме не было.
Осталось выяснить только один вопрос:
— Вика тебе рассказывала про своего отца?
— Немного. То, что он сволочь порядочная, мать ее бросил, ее саму никогда не навещал, а в последнее время почему-то зачастил, совесть, наверно, замучила.
— Когда он приезжал в последний раз?
— На той неделе. В четверг или в пятницу… Нет, все-таки в четверг.
— Они опять поругались?
— Ну, не совсем поругались. Поговорили. Вика сказала ему все, что о нем думает и какие претензии к нему имеет. Он извинялся, говорил, что был дурак, что счастлив иметь такую дочь, как она. В общем, ни до чего не договорились.
— Он ей ничего не оставлял?
— Не знаю, она ни о чем не упоминала.
— Он хотел встретиться еще раз?
— Вика сказала: он наверняка припрется, упрямый как баран, русского языка не понимает.
— О своей семье он не рассказывал?
— О какой семье?
— Новой, московской.
— Так у него семья есть? Вот подлец! Вике мозги канифолил, что одинокий и несчастный. А сам-то…
Я не была уверена в своей правоте, но промолчала. Сын у Протова точно был. Коли не упомянул о Юрии, мог и о московских родственниках соврать.
— Вы обо всем спросили? Как бы директор из моей зарплаты не вычел…
— Пусть только попробует. Сразу ссылайся на Крюка, ты ведь помогала раскрыть убийство его племянницы.
— Так-то так, но лучше не рисковать.
— Вот о чем я не спросила: могла Вика познакомиться с кем-то из покупателей?
— Ой, у нас подобные развлечения на работе строго запрещены! Все знакомства — после окончания рабочего дня и закрытия магазина. Вика старалась соблюдать правила и не нарываться.
— Спасибо, Даша, ты мне очень помогла.
После Дашиного ухода я сидела несколько минут, размышляя, пока не появился директор. Общаться с ним у меня не было никакого желания, и я скоренько распрощалась. В задумчивости я дошла до своей «девятки».
— Как успехи?
Гоша топтался у машины и ел пирожок.
— Который час?
— Пять минут четвертого.
Боже! Меня Илья ждет с обедом в «Барокко»! Надо делать перерыв, а то голова уже не варит от избытка фактов и аргументов. В подтверждение правильности принятого решения забурчал голодный живот. Гоша тактично отвернулся.
— Ты можешь возвращаться к жене. Я позвоню Крюку, когда мне что-нибудь потребуется.
Викин отчим посмотрел на меня лукаво и многозначительно и направился к стоявшему в сторонке «Форду».
— И не вздумай за мной следить! — запоздало крикнула я Гоше. — Не поздоровится, если засеку!
Он повернулся и помахал мне рукой, словно говоря: не засечешь и не пытайся. Безобразие! Личную свободу еще никто не отменял. Ворча себе под нос и думая о еде, а не о двух убийствах, я добралась до знакомой тихой улочки.
Илья расположился за тем же столиком, что и вчера. Я подошла и начала многословно и путано извиняться за опоздание.
— Не стоит, — улыбнулся Илья. — Все женщины опаздывают на свидания.
— А все мужчины терпеть этого не могут.
— Верно! — рассмеялся парень. — Но никогда не признаются.
Как и в прошлый раз, заказывал он. Меня его выбор блюд вполне устраивал, и я с удовольствием принялась за еду. Как и в прошлый раз, Илья развлекал меня анекдотами и историями из жизни. Как и в прошлый раз, он ничего не спрашивал о ходе расследования. Меня слегка задело его равнодушие. Или великолепная выдержка? Самой захотелось похвастаться успехами и посетовать на трудности. Может, посоветует что-нибудь дельное. Одна голова хорошо, а две лучше.
— Знаешь, кто вышел у меня в главные подозреваемые?
Илья преспокойно отправил в рот листик салата.
— Кто?
— Отец Юры.
— Вот как.
Я пояснила:
— Настоящий отец, биологический.
— А!
Спокойствие спокойствием, но, по-моему, реакция у Ильи неадекватная. Я подозрительно взглянула на собеседника.
— Ты знал, что Юрин отец жив?
— Да.
— Но почему ты вчера сказал, что не знаешь?
— Вчера я сказал, что не вижу повода для ссор между Юрой и Андреем Алексеевичем, — сдержанно возразил Илья. — А еще я сказал, что семья Мартыновых кажется мне почти идеальной. О настоящем Юрином отце ты не спрашивала.
Потрясающая память! Слово в слово повторил наш вчерашний разговор. Но мне от этого не легче.
— Мог бы сам упомянуть. Я столько сил и времени потратила на добычу сведений о Протове.
— Не имею привычки сплетничать о друзьях.
