— В смысле — приплыла из-за океана?
— Можно и так сказать. — Ему хотелось сменить тему. — И как вы собираетесь найти ребят, которые это сделали?
— Работенка непростая. В общем, пока никто ничего не видел. Дело было перед рассветом. Посмотрим, что там за травка, может, она нам что-нибудь даст. Грузовые машины не имеют права заезжать на Белт-парквей, а если что — у нас имеются камеры наблюдения. Иногда эти камеры работают, иногда их никто не обслуживает. Ясное дело, если ты знаешь обходные пути, тебе незачем тащиться по Белт. — Блейк издал смешок, похожий на лай. — Твой отец наверняка кинулся бы в подземные коллекторы под стоянкой, стал бы их обыскивать.
— Вы так и делаете?
— Пока нет. Мы не можем лазить в коллекторы.
— Почему?
— Эти болота — федеральная собственность. Зона прилива. Законы об охране среды, то да се. Если вскроем трубы, можем загрязнить океан. И все такое прочее.
Блейк — человек брезгливый, припомнил Рэй, но в то же время педант. Он коллекционирует сувениры из нью-йоркского метро: фуражки, бейджи и форму персонала, жетоны, подземные регулировочные знаки, брошюры с правилами — все это он выставляет на обозрение в рамках или папках. У него хранится по экземпляру практически всех карт нью-йоркского метро, какие только издавались: немалое богатство, если учесть, что подземка в городе открылась в 1904 году и ее карты дополнялись каждые год-два, по мере того как метро разрасталось и первые частные компании подземных перевозок вливались в систему Управления городского транспорта. Он уже видел коллекцию Блейка: каждый документ — в архивной папке фирмы «Майлар», все тщательно занесено в каталог. Необычное увлечение для мужчины средних лет. Хотя, может, не такое уж странное для одинокого детектива.
— Причина в океане?
— Да нет, причина в том, что если мы вскроем трубу, летом на парковке будут серьезные неполадки. Люди не смогут оставлять там свои машины, начнутся заторы, сутолока. И потом, никакой коп не захочет лезть по сточной трубе, забитой нечистотами, тем более, их все равно по-любому уносит в океан. — Блейк глубоко вздохнул. — Кстати, как там твой отец?
— Да не очень, Пит.
— Хочешь, загляну к нему?
— Думаю, он будет рад.
— Честно говоря, он мне сказал, что умирает и прощается со мной. Недели три назад.
— Заезжай завтра или послезавтра. Лучше утром.
— Договорились.
После этого звонка Рэй стал читать инструкцию, приложенную к дилаудиду — препарату, который вводили его отцу. В свое время он стащил листок, когда сиделка отвернулась. Воздействие дилаудида на организм в целом и центральную нервную систему в частности могло вызывать, в числе прочего, «седативный эффект, вялость, затуманенное сознание, апатию, снижение физических и умственных способностей, тревожность, страх, подавленность, головокружение, ощущение психической зависимости, резкие перепады настроения (нервозность, подозрительность, депрессию, сны наяву), головокружение, слабость, головную боль, состояние беспокойства, тремор, нескоординированные мышечные движения, оцепенелость и дрожание мышц, кратковременные галлюцинации и потерю ориентации, нарушения зрения, бессонницу, повышенное потоотделение, прилив крови к лицу, состояние безотчетной тревоги, сменяющееся эйфорией, а также повышение внутричерепного давления».
Скорее уж я потеряю его из-за этих лекарств, чем из-за рака, подумалось Рэю, пока он шел к отцовской постели. Но конечно, дилаудид — потрясающая штука, он сам его принимал, чтобы справиться с болями в желудке и пересаженной коже. От этого препарата ты чувствуешь теплоту и приятную тяжесть в желудке, голод и боль исчезают. И сексуальные позывы тоже проходят. Это средство в восемь раз сильнее обычного морфия. Его прозвали «аптечным героином». И он не прочь как-нибудь снова попробовать.
В гостиной на своей больничной койке лежал отец: большая голова и съежившееся тело под одеялом, глаза закрыты, грудь поднимается и опускается быстрее обычного. Так трудилось его умирающее сердце. Рэй кивнул утренней сиделке, молодой женщине по имени Венди, и она вышла из комнаты.
— Привет, папа, — сказал он.
Отец открыл глаза, моргнул, с трудом перевел взгляд на Рэя.
— Жаль, что ты ночью так мучился.
Отец пожал плечами.
— Сейчас не больно, — прошептал он. — Сейчас все отлично.
— Ты спал?
— Нет, — беззвучно произнес отец, веки его опустились.
— Думал?
— Да.
Его отец открыл глаза и поглядел на трубку с лекарством, чтобы убедиться, что она нигде не пережата и не согнута. В его взгляде читалась твердая определенность, проблеск сосредоточенности, и Рэй понял, что отец все-таки еще здесь, по эту сторону.
— О чем ты думал? — спросил Рэй.
— О мирах.
— О мирах?
— Да, — шепотом сказал отец, — о мирах внутри других миров.
Рэй глянул на автоматический насос с дилаудидом. Оставалось всего несколько минут: потом прибор отправит очередную порцию лекарства в кровоток его отца, и тот отключится.
— Папа, ночью все так получилось, потому что у меня есть девушка и она пропала. Ты ее никогда не видел. Она китаянка. Мы с ней расстались несколько недель назад. Ее брат хочет, чтобы я ее нашел, и он поступил так, чтобы показать мне, насколько у него серьезные намерения.
Отец спокойно кивнул:
— Угрозы.
— Да.
— Думаю, он изучал тебя.
— Я тоже так думаю.
— И нашел твое уязвимое место. Меня.
Рэй выдохнул в знак согласия.
— Надеюсь, ты познакомился с милой дамой, которая живет рядом. — Он попытался улыбнуться. — Ей нужен муж, и лучше бы побыстрее.
— Я с ней виделся.
— Значит…
— Я как раз с ней разговаривал, когда они меня сграбастали.
Рот отца скривился.
— У вас был долгий разговор.
Рэй проигнорировал это замечание.
— Эти ребята не валяли дурака.
— Ты мог бы позвонить копам, — предложил отец.
— А надо?
Долгая пауза. Больной слабо покачал головой. Облизнул губы.
Рэй дал ему сока:
— Но может, они сумели бы тебя защитить.
— Я не за себя беспокоюсь.
— Думаю, мне надо бы тебя куда-то перевезти, папа. В безопасное место.
— В больницу?
— Я думал об этом… Да.
Грант-старший пососал сок.
— В больницах умирают, сынок.
— Папа…
— А я хочу умереть в своем собственном доме, в этой комнате. И мне, в общем, не очень-то важно, Рэй, как и когда я умру, главное — чтобы в этой комнате, на этой кровати.
Он уже слышал раньше подобные тирады.
— Да, но эти ребята вернутся, папа.
— Ну и пускай. Что они могут мне сделать? Пристрелить? Они только окажут мне большую услугу.
Рэй опустил голову. Полтора месяца назад, когда отец еще мог немного передвигаться по дому, он объяснил сыну, что хотел бы положить этому конец, и чем раньше, тем лучше. Рэй не будет против, если он застрелится? «Понятно, что будет дальше. Зачем тебе мучиться? — спрашивал отец. — А мне зачем?»
— Затем, что я дорожу каждой минутой с тобой, — ответил он тогда.
И его отец молча кивнул.
Но Рэя кивок не убедил, и не прошло и часа, как он собрал все отцовское оружие и патроны и отнес в сарай у них во дворе, завернул в водонепроницаемую пленку и спрятал под двумя мешками с торфяным мохом. Дробовик, винтовку, два табельных пистолета «глок-9», всегда содержавшиеся в полном порядке, плюс коробки с патронами. Потом он повесил на дверь сарая новый замок и спрятал один ключ в трухлявом скворечнике за кухонным окном, а другой надел на собственный брелок. Если отец и заметил отсутствие оружия, он ничего не сказал. Разумеется, вполне возможно, что отец не только обнаружил исчезновение оружия, но и установил либо вычислил его новое местонахождение. Рэй прислонил к новому замку лопату, чтобы его нельзя было заметить из дома, но он знал, что отец очень редко упускает детали. В конце концов, когда-то он служил детективом.
Но все это произошло несколько недель назад, и отец с тех пор сильно сдал. Щелкнул насос с дилаудидом; жидкость пошла по трубке, подключенной к отцовскому запястью, так что у Рэя оставалось мало времени на беседу, поэтому он вернулся к исчезновению Цзин Ли:
— Ее брат мне говорил, что она ехала в машине с двумя девушками-мексиканками, которые погибли несколько дней назад, ночью, и я только что говорил с Питом, он-то мне и рассказал об их смерти.
— Значит, ты все-таки позвонил копам.
— Вроде того. Это же Пит.
— Он детектив второго ранга, стаж тридцать лет. Способ убийства?
— Машину наполнили дерьмом. Его накачали внутрь и утопили их. Пит сказал, что его люди пока не спускались в канализацию, потому что окружающая среда, транспортные потоки…
— Чушь собачья. Они просто не хотят туда лезть. Нужны защитные костюмы, нужно делать прививки от дизентерии. А когда расследуешь такое дело, надо обязательно спуститься в стоки.
