— Итак, что мы имеем? — заговорил он. — Первый подозреваемый — этот малый Джо Тернберри. Беда с вами, выпускниками колледжей: вы слишком образованны, чтобы замечать самое очевидное. Для вас это слишком просто — вы бросаетесь на поиски чего-то посложнее. Это все равно что французские слова, которые мне не по душе. Как будто простой и понятный английский язык недостаточно хорош для вас — вам подавай что-нибудь позаковыристее! — он фыркнул. — Не могу забыть вчерашний ужин в отеле — почти у всех дрянных блюд были французские названия!
Фрэнк засмеялся.
— Уверяю вас, сэр, они ужаснули бы и французов.
Лэм хмыкнул.
— Когда я вижу в меню захудалого отеля одни французские слова, я не знаю, что выбрать. Это же просто приманка для болванов, которые клюют на нее! Но вернемся к Джо Тернберри. Его допросим первым, как главного подозреваемого. Позовите его.
Джо Тернберри вошел в комнату на негнущихся ногах, его руки дрожали, лицо лоснилось от пота. Очутившись перед известным лондонским инспектором, он попытался распрямить поникшие плечи. Лэм затягивал паузу, просматривая бумаги.
— Вы Джозеф Тернберри?
— Да, сэр, — с трудом выговорил Джо.
— Хм… служба в полиции… уравновешенный характер… возраст… Вы местный?
— Да, сэр.
— Служили в армии во время войны?
— Да, сэр.
— Долго?
— Два года.
— Ушли в армию в восемнадцать лет… ясно. Итак, вы были знакомы с Мэри Стоукс?
— Да, сэр.
— Ухаживали за ней?
— Нет, сэр.
— А люди говорят иначе.
Джо Тернберри поперхнулся.
— Это неправда, сэр. Она и знать меня не хотела.
— То есть вам она нравилась, а вы ей — нет? Но вы встречались с ней вчера днем. Расскажите, как это было. Вот вам стул, садитесь.
Джо неловко сел, балансируя на краешке стула, и беспомощно свесил большие красные кисти рук между коленями. Сглотнув, он заговорил:
— Мэри сказала мне, что уезжает в Лентон. Там у нее есть подруга. Я ответил: «Незачем возвращаться домой одной в темноте». Она согласилась, мы выпили чаю, сходили в кино, и я проводил ее домой.
— В каких отношениях вы были с Мэри Стоукс?
— Отношениях?
— Вы же слышали. Вы ссорились?
Кровь бросилась в лицо Джо — он покраснел до корней волос, но тут же лицо его приобрело прежний оттенок.
— Ну? Ссорились вы или нет? — повторил Лэм.
— Нет, сэр, — сдавленно ответил Джо.
— Слушайте, молодой человек, ложь не принесет вам никакой пользы, так что лучше говорите правду. Вы встретились с Мэри Стоукс и ее подругой Лили Эммон и выпили с ними чаю, — он перевернул страницу. — Вот что показала Лили Эммон: «Мэри сказала, что Джо Тернберри выпьет чаю с нами, и он присоединился к нам. Она добавила, что он хочет проводить ее, а ей этого не хотелось. „Только этого не хватало“, — сказала она. Она призналась, что он ужасно ревнив. Пока мы пили чай, он все допытывался у Мэри, не встречается ли она с кем-то. Не знаю, чем кончился этот разговор: я заметила в зале девушку, которая обещала мне узор для джемпера, и решила напомнить ей об обещании. А когда я вернулась, Мэри и Джо уже ссорились — говорили что-то об отпечатках пальцев и ее встречах с каким-то человеком, не знаю с кем. Джо твердил, что ее отпечатки там повсюду и спрашивал, с кем она встречалась. Она отвечала, что это его не касается. Тогда я заявила: „Ладно, меня ждет Эрни“, — это мой приятель, и ушла». И вы по-прежнему утверждаете, что не ссорились с Мэри Стоукс?
Горло Джо свела судорогой. Он издал негромкий звук, похожий на всхлип.
— Я и пальцем ее не тронул, сэр! Клянусь вам!
Глаза инспектора Лэма, которые, как было известно Фрэнку Эбботту, в Скотленд-Ярде непочтительно сравнивали с крупными твердыми мятными конфетами, не смягчились и не потеплели. Темные, чуть выпуклые, они по-прежнему испытующе смотрели на Джо.
— Я спрашиваю, ссорились вы или нет?
Джо Тернберри перепуганно вскинул голову.
— Мы поговорили…
— Вы хотите что-нибудь добавить?
— Она прогоняла меня… говорила, что ее дела меня не касаются… что если она хочет с кем-то встречаться, это ее право… спросила, что я о себе воображаю… — он умолк.
— Что же было дальше?
— Я извинился, она кивнула и мы пошли смотреть фильм.
— Хм… и больше не ссорились?
— Нет, сэр.
— Значит, вы вернулись домой автобусом без десяти восемь. Это подтвердили другие пассажиры. Они сказали, что за всю дорогу вы с Мэри Стоукс не обменялись ни единым словом.
— Нам не о чем было говорить, сэр.
— А потом вы шли через всю деревню и далее по дороге между Коммоном и рощей Мертвеца?
— Да, сэр.
— Молча?
— А о чем нам было говорить?
— Вы не пытались ухаживать за ней?
— Нет, сэр.
— А поцеловать ее на прощание?
Лицо юноши исказилось.
— Нет, сэр.
— Что же произошло, когда вы приблизились к ферме?
— Ничего особенного, сэр. Она сказала: «Спокойной ночи, Джо», я ответил: «Спокойной ночи, Мэри», она вошла в дом, захлопнула дверь, и я ушел.
— Вы не видели, чтобы кто-нибудь приближался к дому или уже находился поблизости?
— Нет, сэр.
Лэм сидел, откинувшись на спинку стула и опустив квадратные ладони на колени. Но теперь он подался вперед и положил руки на стол.
— Вы служили в армии. Вам известно, как сломать человеку шею, не правда ли? Вас учили делать это быстро и бесшумно?
— Сэр…
— Учили, да? Вы могли сделать это, когда она повернулась, чтобы войти в дом.
Джо вытаращил глаза.
— Но зачем? Таких, как она, я никогда не встречал, — медленно выговорил он, потом вскинул голову и выпалил: — рогом клянусь, я к ней не прикасался, сэр!
Лэм отпустил его.
Когда дверь закрылась, он произнес:
— Вполне возможно, так все и было, но доказательств у нас нет. Это самая вероятная версия — конечно, если не всплывет что-нибудь еще. Судя по всему, парень незлобивый, но доведенный до края человек на все способен. Как вы думаете, девушка из тех, что могла привести его в бешенство?
— Пожалуй, да, — нехотя признал Фрэнк Эбботт под пристальным взглядом Лэма.
— По-вашему, это слишком простое объяснение, да? Слишком прозаическое?
— Нет, сэр, но похоже, здесь…
— Ну?
Фрэнк Эбботт пригладил ладонью безукоризненно уложенные волосы.
— Сэр, если он действительно убил ее, зачем ему понадобилось открывать дверь и хлопать ею? Бессмысленно, не правда ли? Убийце незачем привлекать к себе внимание лишними звуками.
— А кто сказал, что дверь захлопнули?
— Хлопок был довольно громким, иначе Стоуксы не услышали бы его на кухне.
Лэм хмыкнул.
— Предположим, девушка открыла дверь и собиралась войти в дом — а он захлопнул ее, боясь, что кто-нибудь заметит, как он уносит прочь труп?
Фрэнк вскинул бровь.
— Нет, хлопать дверью он не стал бы. А вот девушка вполне могла.
— Почему?
— Ей осточертела ревность Джо и его хмурое молчание. Он не принадлежит к числу лучших собеседников деревни. Или… а если все было иначе? Предположим, она встречалась с другим мужчиной и хлопком двери подала ему сигнал и заодно пыталась принять меры предосторожности — так ей казалось. Не стоит забывать о Луизе Роджерз. Если Мэри говорила правду и действительно видела труп, тогда кто-нибудь в округе наверняка хотел заставить ее замолчать, а именно — человек, с которым она встречалась в доме лесника. Так что Джо Тернберри тут ни при чем — мы сразу убедились, что в доме нет его отпечатков. По-моему, мы должны найти мужчину, с которым встречалась Мэри Стоукс, иначе не сдвинемся с места. Прежде всего я предложил бы снять отпечатки пальцев Гранта Хатауэя, Марка Харлоу и Альберта Каддла, а заодно выяснить, где они были вчера вечером. Харлоу после ужина был в гостях в Эбботтсли, он явился туда примерно без двадцати девять. Но такого алиби недостаточно, а где были остальные, мы пока не знаем.
Лэм поджал губы, беззвучно присвистнув.
Немного позднее тем же утром воображение Мэгги Белл поразил краткий разговор мисс Силвер и мистера Фрэнка. Сначала раздался сигнал с Томлинс-фарм, затем голос: «Алло!» Должно быть, говорил кто-то из полицейских Лентона, но не Джо Тернберри. Скорее всего, Джо уже арестовали. Дрожа от предвкушения, Мэгги услышала легкое покашливание, а потом женский голос попросил позвать к телефону сержанта Эбботта.
— Говорит мисс Силвер. Не будете ли вы так любезны позвать его к телефону? Я должна сообщить ему нечто важное.
Но когда мистер Фрэнк подошел, Мэгги была разочарована: мисс Силвер сказала только, что хотела бы увидеться с ним как можно скорее.
— А в чем дело?
— Дорогой мой Фрэнк, я все объясню при встрече.
Мэгги скрипнула зубами. Значит, эта та самая старая дева, которая из всего делает тайну и вечно сует нос, куда ее не просят! Мистер Фрэнк тоже остался недоволен — это было ясно по голосу.
— Не знаю, смогу ли я…
Опять это дурацкое покашливание!
