меня внимания. И всё же я колебалась.
– Где вы, собственно говоря, познакомились? – спросила Дороти у мистера Харди.
Ответ мистера Харди оказался довольно многословным. Коротко говоря, он встретил Рубинию Редклифф на музыкальном фестивале, и это была любовь с первого взгляда. Спустя три недели после первого поцелуя они тайно обвенчались в капелле в Лас-Вегасе. Их свадебным путешествием была головокружительная поездка на «Харли Дэвидсоне» по США. Когда он стал рассказывать об этом, у мистера Харди загорелись глаза. Но шесть месяцев спустя всему пришёл конец. Рубиния Редклифф решила с ним расстаться. Он утомлял её до смерти, говорила она. Она охладела к нему. Как он рассказывал об этом! Неожиданно она показалась совсем другим человеком. Она предложила ему деньги, очень много денег, чтобы он сохранил в тайне их брак, путешествие и всё, что было связано с ними обоими. Поскольку он больше не мог обладать ею, он взял деньги. Я тайно надеялась, что ему бросилось в глаза, с каким пренебрежением я смотрела на него, медленно продвигаясь к креслу. Променять свою большую любовь на деньги! Есть ли что-нибудь менее романтичное? Он должен был бороться! За неё, за её любовь, за её честь.
А Рубиния Редклифф? Она вела свою прежнюю жизнь, будто его никогда не существовало.
– В этом вся она. Дьявол в обличье ангела! – вздохнул мистер Харди.
Почти бесшумно я скользнула в кресло (оно было точно таким же неудобным, как выглядело), незаметно схватила дневник Баттерфляй и стала листать.
Где-то в середине я наткнулась на золотую жилу.
Мы всего шесть недель вместе, а у меня уже возникло чувство, что я не знаю никого на целой планете так хорошо, как Гарри. Он любит сконы с малиновым джемом, он может умереть со смеха от действительно дурацких шуток, в плане ремонта он полный бездарь, но никто не читает стихи так красиво, как он. Как и я, он из Англии, но не из Лондона, а из захолустья где-то в Корнуолле, которое носит имя его семьи. С ума сойти!
Его отец (его мамы уже давно нет в живых), очевидно, имеет довольно много денег, но для него это ничего не значит. Кому нужны деньги, когда в сердце есть море, солнце и столько любви, как у нас?
Я так его люблю! Я не знаю, как мне дышать, как мне существовать без него.
И поэтому сегодня для меня наступил мрачный день. Он хочет домой. Не сегодня, не завтра, но в обозримом будущем. Его отец довольно стар и болен, и он беспокоится о нём. Это я понимаю, но что тогда будет с нами? Моё сердце сжимается, когда я думаю о том, что каждый день в этом раю может стать для нас последним.
Нет! Он не мог этого сделать. Гарри не мог бросить Баттерфляй!!! Мои пальцы запорхали над страницами. Вот…
Он спросил меня, не хочу ли я поехать с ним. Домой, в Англию, к его отцу, которому он непременно хочет меня представить, как свою НЕВЕСТУ. Я всё ещё не могу поверить в своё счастье. Он спросил меня, не хочу ли я за него замуж.
Да! Да! Да! И ещё раз да! Хочу!
Я считала это таким глупым и мещанским всего несколько недель назад. Но без него я не могу и не хочу больше жить!
Я счастливо прижала книгу к сердцу. Ну не чудесно ли? Они действительно обрели друг друга. Этот таинственный Гарри и Баттерфляй!
Я жадно вгляделась в строчки. Баттерфляй рассказывала о своих днях на пляже, о кострах, купаниях, о фантастическом подводном мире, прекрасном единении всех жителей лагеря и о неком Кристофере, недавно попавшем в их компанию.
Я стала листать дальше.
Окей, подготовка к путешествию. Через три недели ему нужно будет отправиться назад в Англию. Ага… ага… дальше, дальше…
Несколько страниц спустя…
Гарри и Кристофер пошли плавать. Поэтому у меня есть на тебя время, дорогой дневник…
…бла, бла… Я перевернула страницу.
Ух ты! Эти три недели заняли целую страницу. Побледневшие сердечки парили по ней.
Как Гарри будет рад, когда я расскажу ему. Я точно знаю, что он будет плакать от счастья!
Когда я скажу ему? Пока не знаю. Это должен быть совершенно особенный момент. Мы вдвоём одни вечером на пляже, костёр потрескивает, и…
Да, и? Здесь неожиданно запись обрывалась. Так, будто ей Баттерфляй помешали писать дальше.
– Эми?.. Эми? – Голос бабушки довольно грубо вернул меня назад, в гостиную Рубинии. – Что ты там читаешь? – Я совсем не заметила, как она подошла ко мне сзади.
– Книгу! – заявила я как можно более спокойно и заметила, как краснею.
– Покажи-ка!
Я захлопнула дневник Баттерфляй и передала его бабушке.
Она открыла его и прочитала первую страницу.
– Эми, это не просто книга. Это дневник женщины, которую звали Баттерфляй Редклифф, написанный ею в Таиланде, – сообщила она мне, подняв брови, и я знала, что она скажет дальше.
– О, дневник моей тёщи, – воскликнул мистер Харди и дал мне таким образом короткую отсрочку. – Баттерфляй, кажется, в молодости выглядела сногсшибательно. Она была ещё очень юной, когда поехала в Таиланд. Там наверняка какая-нибудь девчачья ерунда из весёлых хиппи-времён. Наркотики, поиски себя и свободная любовь. Привет от хиппи!
– Звучит, как великолепное чтение для тринадцатилетней, – с иронией заявила бабушка, прежде чем её снисходительный учительский взгляд вернулся ко мне. – Эми, это дневник. Записи, которые касаются только составителя. Ты же тоже не захочешь, чтобы кто-нибудь прочитал твои мысли, не так ли?
Я виновато кивнула. Тут она, конечно, была права. Она положила дневник обратно на столик, примирительно протянула мне руку, и мы вместе вернулись к диванам, где я уселась между нею и Дороти.
К счастью, тщеславие мистера Харди спасло нас от неловкой паузы в разговоре.
– На чём мы остановились? – Он почесал затылок. – Ах да. Так что я актёр. Специалист по Шекспиру. Конечно, мне не стоило это упоминать. Моё имя в этой связи, должно быть, сразу показалось вам знакомым. Поэтому я уже с четверга здесь, в Эшфорде. Его светлость – большой любитель моего творчества, он пригласил меня на роль Генриха VIII в пьесу о его предке, Вильяме Эшфорде. Нда, к сожалению, мой номер был отменён из-за смерти Рубинии. Действительно, жаль. Очень жаль!
Погрузившись в свои мысли, он сделал большой глоток шампанского.
Если он хороший актёр, то я балерина.
