- Меня "ведут"... со мной может случиться неприятность... прошу вас, если я погибну, опубликуйте мои аудиокассеты как книгу... Вам позвонят, скажут, где и как их найти.
Он не дал ничего сказать - в трубке раздались гудки.
Странный был звонок, я как-то не отнесся к нему всерьез, хотя голос и был похож на его. Однако 3 февраля позвонил знакомый журналист и так же быстро сообщил сенсацию: только что по радио передали, что в окрестностях Афин нашли тело Александра Солоника.
Я был потрясен. Включил радио. Передавали, что в восемнадцати километрах от Афин, в районе Варибоби, нашли труп Солоника. Причем никаких документов при нем не было. Сначала труп считался неопознанным, и только потом установили, что это Солоник. А убийство было совершено второго февраля.
Что же получается? Как же так? В далекой Греции находят труп неизвестного и менее чем за полдня выясняют, что это труп беглого россиянина Александра Солоника, о котором греки и знать не знали? Вывод напрашивается один: о трупе сообщил человек, который имеет отношение к убийству Александра Солоника.
Спустя несколько дней в Москву из Кургана прибыли родители Александра Солоника. Они связались с моей юридической консультацией и, встретившись со мной, слезно просили, чтобы я помог им выехать в Грецию. Но у стариков не было заграничного паспорта, и мы решили, что сначала в Грецию поеду я, а затем, если понадобится, поедут и они.
Я оформил официальную командировку через Президиум Московской городской коллегии адвокатов, заказал через туристическое агентство билет и начал собираться в дорогу. Вдруг мне позвонила Наташа. В последний раз я беседовал с ней, наверное, недели за две до его побега. Она очень просила меня узнать, Солоник это или нет.
- Но как я узнаю? - сказал я. - Он же, наверное, сделал себе пластическую операцию?
- Он изменил только нижнюю часть своего лица. По-моему, у него короткая стрижка.
- А что, вы давно его не видели?
- Да, мы давно расстались. Вы должны помнить, что у него есть два шрама. Один - от ранения, полученного на Петровско-Разумовском рынке, другой - после удаления почки, и еще есть шрам от аппендицита. А в лицо, я думаю, вы его все же узнаете.
Не выполнить такую просьбу я не мог. Но буквально за день до вылета в Грецию у меня раздался еще один неожиданный звонок. Кто-то из моих клиентов просил о срочной встрече в баре "Какаду" на Ленинском проспекте. Когда я приехал, ко мне вышли три незнакомца, судя по их внешности, люди из криминальных кругов. Начали они издалека, мол, нам известно, что вы были адвокатом Солоника, что он теперь погиб, и наконец выдали главное:
- Есть серьезные люди, которые интересуются, он это или не он...
Теперь всех интересовало, действительно ли погиб Солоник: и друзей и недругов.
СОЛОНИК ЛИ БЫЛ В МОРГЕ?
Итак, я летел в Афины. Часа через три наш самолет приземлился в афинском аэропорту, и передо мной предстала необычная картина. Все пассажиры без проблем проходили по зеленому коридору, российские же граждане вскоре образовали громадную очередь, напоминающую очереди за дефицитом времен застоя. Каждый полицейский старательно всматривался в наших туристов, желая разглядеть в них, видимо, или мафиози, или шпиона, но только не законопослушного гражданина. Особый интерес проявлялся к женщинам в возрасте до тридцати лет. Процедура прохождения через границу была не из приятных, но наконец она завершилась, и спустя полтора часа я въехал в город.
Меня встречал представитель туристической фирмы, и через некоторое время я был в пятизвездочной гостинице "Парк-Отель" в центре Афин. Но гостиничный номер высоким классом особенно не блистал.
Я составил план работы во время командировки. Первым делом мне предстояло явиться в российское консульство. Но приехать туда я собирался неожиданно, без предупреждения. Я подъехал к консульству на такси. Оно располагалось на горе и напоминало большую виллу, которая утопала в зелени, огороженная со всех сторон высоким забором. Это был живописный, красивый район, застроенный виллами богатых людей.
Я подошел к забору российского консульства и нажал кнопку звонка. Меня спросили о цели визита. Я ответил: мне надо повидать консула. Он будет через час-полтора, услышал я в ответ.
- Хорошо, я его подожду. - И я опустился на скамейку.
Как выглядит консул, я примерно знал. Подъехала машина, из нее вышел высокий седовласый мужчина, лет пятидесяти, по-спортивному подтянутый, и вошел в здание консульства.
Я снова нажал кнопку звонка.
- Вы можете войти, - сказали мне.
Поздоровавшись, я представился консулу, показал все свои документы, командировочное предписание и сказал, что приехал по делу Александра Солоника. Консул сразу меня остановил:
- А он проходит у нас как Владимир Кесов.
- Как?
- Он ведь по документам грек, - сказал консул.
- Но мне необходима ваша помощь. Нужно установить, он это или не он, или связаться с представителем официальных греческих властей и провести опознание тела.
- Хорошо, я постараюсь что-нибудь разузнать и сообщу вам.
На следующий день я вновь приехал в консульство за ответом. Консул сказал, что он связался с Москвой, проконсультировался и получил указание: поскольку Солоник в Греции проходит как Владимир Кесов, гражданин Греции, то, следовательно, российское консульство к нему никакого отношения не имеет и не вправе оказывать адвокату, как представителю негосударственных органов, подчеркнул консул, никакого содействия.
- Ну что ж, спасибо, - сказал я.
- За что?
- Хотя бы за то, что дали мне такую информацию.
- Понимаете, я знаю, что он Солоник. Все это знают. Но по документам он Владимир Кесов, и мы не вправе принимать в этом деле участие.
От консула я услышал о некоторых подробностях. Накануне гибели Солоника по Афинам прошла волна убийств среди понтийских греков - это репатрианты из России. В Афины приезжала опергруппа из РУОПа и нашла Солоника уже мертвым; сначала думали, что труп заминирован, и стали тащить его проволокой, поэтому очень сильно повредили лицо...
Поддержкой и помощью российского консульства заручиться не удалось. В греческие органы я, конечно, обязательно обращусь. Но пока попытаюсь самостоятельно что-нибудь предпринять, продолжить свое, начатое когда-то расследование, теперь уже не после побега, а после гибели Солоника.
По моей просьбе переводчик туристической фирмы познакомил меня с понтийским греком. Я хотел попросить его показать мне предместье, где снимал виллу Александр Солоник. Однако прежде всего я предложил своему спутнику съездить со мной в морг.
Неофициальными, скажем так, путями мы проникли в специальный полицейский морг на окраине города. Это было примерно 22 февраля, а погиб он 2-го, то есть прошло уже двадцать дней после его смерти.
Работники морга, конечно, не хотели показывать нам тело Владимира Кесова. Но понтийский грек, хорошо владевший греческим языком, сумел их уломать.
В морге трупы были закрыты в специальных люках. Смотритель сразу провел нас в тот сектор морга, где лежало много трупов.
Мы подошли к люку с английской надписью "Владимир Кесов". Работник морга повернул ручку, люк открылся. Он выкатил носилки с телом. Я посмотрел: лицо было обезображено, и, как я ни всматривался в него, никакого сходства с Солоником не мог обнаружить. Он это или не он?
Я попросил через переводчика перевернуть тело, чтобы я смог найти шрамы. Но в эту минуту прибежал другой сотрудник и стал что-то говорить. Оказалось, что снова приехали из полиции, и надо было срочно покинуть морг, что мы и сделали, воспользовавшись другим выходом.
ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ И ПЕРЕВОДЧИК СОЛОНИКА
Я созвонился с Наташей, и она сообщила мне, что к ней поступила информация: да, это действительно он. Еще раз посещать морг уже не стоило.
Через несколько дней я зашел в полицейский участок, чтобы получить доступ в морг и как-то принять участие в официальном опознании. Однако чиновник греческого министерства общественной безопасности - так называется греческая полиция - долго не мог понять, чего от него хотят. Каждый раз, как я говорил "Александр Солоник", он поправлял меня: "Владимир Кесов". Я показываю документы, подтверждающие, что я приглашен представлять интересы родителей погибшего Александра Солоника.
- Извините, - сказал греческий чиновник, - он у нас проходит под именем Владимира Кесова, как гражданин Греции. Поэтому вы, как российский адвокат, к этому никакого отношения не имеете. Если бы вы принесли нам документы, подтверждающие то, что вы представляете интересы родителей Владимира Кесова, то мы бы это проверили, после чего, конечно, дали бы вам разрешение.
Я долго препирался с ним, говоря о правах человека, о Совете Европы, но все это было бесполезно. Хотя обхождение его было очень вежливым.
Когда я уже собрался уходить, он, как бы ободряя меня, сказал:
