Милиционер попросил у Кристины ее координаты. Она машинально сообщила их, даже не подумав спросить, зачем это нужно – ведь она даже не обнаружила тело. Ей разрешили уйти, и она с радостью покинула фотомастерскую. Вышла на крыльцо, увидела рядом милицейскую машину, отошла чуть в сторону, к тумбе с объявлениями. Достала сигареты. Ей уже не было холодно, напротив – хотелось ополоснуть лицо ледяной водой, чтобы прийти в себя, успокоиться. Она увидела, что из фотомастерской вышла кассирша. Она тоже достала сигареты, огляделась и увидев Кристину, попросила у нее прикурить.
– Ужасно, – отрывисто сказала кассирша, затягиваясь и резко выпуская дым. – Не могу поверить… Вы ее видели? Нет? И я не видела. Там такая давка, я не смогла прорваться. Что же это получается? Кто ее убил-то?
– А почему все думают, что ее убили? – выдавила Кристина.
Кассирша удивилась:
– А что, по-вашему, случилось? Не могла же она сама с собой покончить!
– Всякий может, – возразила Кристина. Она уже немного пришла в себя, и начала кое-что соображать. – Она точно умерла? Что с ней случилось? Почему столько крови?
Кассирша нервно оглянулась на дверь мастерской:
– Да говорят, зарезали. Я-то сама ее не видела… И не хочу такое видеть! Боже упаси – и так хватило, сегодня спать не смогу… Что теперь будет, не представляю… Какие-то несчастья на нас посыпались! Вы только подумайте, у нас работал фотограф – тот с собой покончил. А Елизавета, наша заведующая, подменяла его… И вот вам – ее тоже нет… Когда же ее убить успели? – вдруг озадачилась она. – Вот прямо перед вами кто-то пробивал чек на снимки для загранпаспорта… А потом уж я у вас деньги приняла – это я точно помню. Получается, перед вами туда еще один человек заходил…
Кристина сперва не понимала, к чему клонит кассирша. Она взглянула на квитанцию, пробормотала:
– Ну мне это уже не нужно, вряд ли я сегодня буду сниматься…
– Слушайте, как странно получается! – перебила ее кассирша. – Вот вы туда зашли – и нашли ее уже мертвую. А за пять-десять минут до вас еще заходил кто-то, снимался… И спокойно ушел. Ни криков не было, ничего… Она что же – еще жива была?
Кристина согласилась с тем, что если бы клиент обнаружил труп, он бы вряд ли так невозмутимо удалился. Во всяком случае, он бы сообщил о случившемся персоналу фотомастерской. Однако кассирша слушала ее впол-уха. По ее отсутствующему взгляду было понятно, что женщина думает о чем-то другом. Она опомнилась только тогда, когда случано прижала пальцем кончик горящей сигареты. Женщина ойкнула, и сигарета упала на асфальт.
– Я знаете, что подумала? – неуверенно заговорила она. – Дело-то в том, что другого выхода там нету. Можно войти и выйти только через эту занавеску. А тогда бы я обязательно увидела…
– Вы о чем? – удивилась Кристина.
– Ну я все думаю, как туда попал убийца… Откуда же он вошел? Мог только со стороны салона. А после того клиента туда никто и не входил. Только вы!
Кристина попыталась улыбнуться, но не смогла. Она настороженно поинтересовалась:
– Вы что – думаете, это я сделала?!
– Да нет, конечно, – сдалась кассирша, как-то странно поглядывая на красный свитер Кристины. – Я-то заметила – вы зашли туда и сразу вышли. То есть не сразу, где-то через пару минут…
Кристина всерьез забеспокоилась. Она видела, что женщина не перестает развивать свою идею, и то, что она была главным объектом этой идеи, очень не нравилось Кристине. «Через пару минут вышла!» – с раздражением подумала она. – Конечно, это правда, но не очень-то легко доказать, что я за эти две минуты не убила заведующую. Нет, эту даму нужно срочно развернуть в другую сторону – иначе она наделает беды! И чего ради она так уставилась на мой свитер? Неужели потому, что он красный?»
Она так прямо и спросила кассиршу. Ее ответ поразил Кристину. Та загадочно взглянула на нее и возразила:
– Да я не на свитер смотрю. У вас на джинсах пятна какие-то.
– Где?
– Да вот там, слева…
Кристина взглянула на свое левое бедро и с удивлением обнаружила на бледно-голубой джинсовой ткани несколько темно-красных, неправильной формы пятен. Она в ужасе коснулась ткани пальцами… На пальцах остались коричневатые следы. Что это было, она поняла сразу. Кристина содрогнулась, и почувствовала, что почва снова уходит у нее из-под ног. Чтобы устоять, женщина схватилась за тумбу, и нечаянно оборвала несколько объявлений. Кассирша отступила на пол-шага, но все-таки не убежала. Это слегка успокоило Кристину. «Если бы она всерьез думала, что я зарезала заведующую, то помчалась бы звать милицию… И бежать пришлось бы недалеко – ведь в мастерской уже полно милиционеров, они будут рады каждому подозреваемому…»
– Не знаю, откуда взялась эта кровь, – прошептала Кристина. – Джинсы были абсолютно чистые, я их только что стирала… Где это я прислонилась? Может быть, там, внутри…
– Да где же? – с подозрением возразила та. – Кровь только в кабинете у Елизаветы… Царствие ей небесное!
Кристина поняла, что сейчас ей ни в коем случае нельзя уходить. Если она уйдет и пустит все на самотек, то вскоре получит повестку… И возможно, вызывать ее будут не как свидетеля, а как подозреваемую.
– Знаете, я тоже хотела бы в этом разобраться, – решительно сказала она. Ее тон, похоже, слегка ошеломил кассиршу. – Давайте-ка вернемся и попробуем найти, где я могла запачкаться? Ведь в кабинет вашей заведующей я точно не заходила – уж в этом я уверена! Я даже к двери не прикасалась! И кстати… Вы запомнили того, кто заходил туда до меня?
– Я… Да… – неуверенно ответила та. – Это была женщина… Я выписывала ей квитанцию. Вроде бы блондинка… Или блондинка стояла за ней? Ой, столько народу мелькает перед глазами! Я к концу дня сама себя в зеркале не узнаю!
– А где квитанция?
– Копия через копирку у нее, она его унесла. А подлинник у приемщицы.
Кристина решительно двинулась к двери фотомастерской. Кассирша побежала за ней. В дверях стоял милиционер – он не позволял заходить в мастерскую новым посетителям и не выпускал тех, кто там уже был. Кристину с кассиршей, однако, пропустили. В мастерской опрашивали посетителей, записывали их адреса и отпускали по одному. Люди уходили встревоженные, часто оглядываясь. Они явно ожидали чего-то большего. Кристина обратилась к одному из милиционеров:
– Знаете, у меня тут на джинсах кровь. Я хочу понять, откуда она, я ведь в кабинет не входила!
Милиционер с интересом рассмотрел бедро Кристины и попросил ее дождаться приезда оперативной группы. С минуты на минуту они будут здесь. Кристина присела в углу и приняла твердое решение – она с места не сдвинется, пока ее полностью не освободят от подозрений. «Иначе я просто спать не смогу, – подумала она. – Самое ужасное, когда тебя подозревают, а ты ни в чем не виновата!»
* * *
Варя в самом деле проспала до полудня – и даже чуть дольше. Ей не мешало даже то, что дети в соседней комнате включили телевизор и смотрели MTV. И то, что где-то в соседней квартире часов в одинннадцать заработала электродрель. Варя только слегка вздохнула и зарылась поглубже под одеяло. Она вылезла из постели только потому, что захотела есть. Хотела окликнуть подругу, но вспомнила, что та убежала в фотомастерскую – проводить свое личное расследование.
«Нет, это не может быть заведующая, – думала Варя, ставя чайник на плиту и открывая холодильник. – Не вижу причин для вранья. Ну пусть даже именно она дала Андрею пять тысяч доллларов. Наверняка, взяла у него расписку. Кто ему на слово-то поверит? А он отдать не смог. И естественно, что она захотела получить какую-то компенсацию. Что в этом крамольного? Могла бы прямо мне все рассказать, и я бы поняла ее, не осудила – какое я имею право ее осуждать! Я же не потому тревожилась, что родители мужа дачу потеряли. Мне просто интересно, зачем ему столько денег – да еще такая тайна вокруг этого?»
В холодильнике был обычный для Кристины набор – полупустые бутылки водки, уксуса, ликера и растительного масла. Одно яйцо. Жестяная банка каких-то консервов – без этикетки, так что ее содержимое можно было узнать только в результате вскрытия. Килограмм помидоров, сало, кастрюлька с каким-то странным содержимым – не то жидкая каша, не то загустевший гуляш. Эту смесь Варя вылила, кастрюлю тщательно вымыла и поставила кипятиться воду. Она решила сварить суп из пакетика – этого добра у подруги всегда было полно. Она бы придумала что-нибудь другое, но дети уже заявили ей, что в это время всегда едят и терпеть уже не в силах. Варя взглянула на часы и удивилась. Кристина ушла рано, часов в десять. Мастерская была не так уж далеко от ее дома. Чтобы сфотографироваться, нужно не более десяти-пятнадцати минут… Где же она пропадала?
Варя усмехнулась – если подруга обещала прийти через полчаса, ее можно было дождаться только через полдня. Она достала из шкафа пакетик с концентратом, высыпала его в кипящую воду. «Кристинка просто наслаждается свободой, бегает где-то по магазинам. Несчастная, живет, как на коротком поводке – двое беспризорных детей, запущенный дом, пустой холодильник… Зарплата у нее почти в три раза выше моей, а питается она черт-те чем, как до сих пор гастрита не нажила… И все-таки, я бы предпочла бегать, как она, высунув язык, жить в захламленной квартире, питаться концентратами… Но чтобы дома, вечером, меня встречал ребенок. Что там кошки – разве они могут заменить ребенка? Особенно мои… У них одна мечта – налопаться повкусней и рассматривать свои животы. Посочувствовать они могут, конечно… Но не так уж я им и нужна. Если за ними будет ухаживать кто-то другой – они скоро свыкнутся с этой переменой».
