Варя была вне себя. У нее в голове не укладывалось, что кто-то мог так над ней подшутить. «Подшутить?! Мягко сказано! Очень хорошо, если это просто шутка, розыгрыш… Ну а вдруг та женщина, в самом деле, имеет отношение к убийству?! И нарочно подставила меня?! Да нет, быть не может! Кто меня так ненавидит?! Нет, не верю, это просто ошибка…»
Кристина продолжала ее утешать, но Варя ее уже не слушала. Она снова увидела перед собой нежное, узкое лицо Елизаветы Юрьевны, услышала, как та обещает сделать еще одну попытку, чтобы узнать, у кого Андрей брал деньги. Что же она вчера сказала там, у подъезда, прощаясь и отдавая снимки? «Не знаю, у кого он брал деньги, но догадываюсь, кому он их отдал?» Так, кажется?
Зазвонил телефон, и Варя дернулась, будто от пощечины. Кристина побежала брать трубку. Из коридора донесся ее голос:
– Да, еще у меня. Что? А нельзя минут через десять? Она душ принимает. Давайте она сама вам перезвонит – когда выйдет. Да я не забуду, конечно… Я поняла – срочно.
Это звонила мать Вари, из ее квартиры. В чем было дело, Кристина не узнала – да и не слишком стремилась узнать. Она и сама слишком хорошо догадывалась, откуда взялась такая срочность. Варя плакала. Она всхлипывала, уронив голову на руки, рядом с нетронутым бокалом ликера и повторяла, что не понимает, просто не в силах понять, кто мог так поиздеваться над ней, кому она причинила столько зла, чтобы так отомстить?! И твердила:
– Но ты же не думаешь, что я виновата? Я все утро сижу дома, с твоими детьми – они могут подтвердить!
Кристина пыталась ее успокоить, заверяя, что в случае необходимости лично отведет в милицию своих отпрысков, чтобы те дали показания в пользу Вари. Женщина и сама была очень расстроена, но держалась. Она ни на секунду не отходила от Вари, хотя ее давно уже мучило желание переодеться. Не было больше сил терпеть на себе эти джинсы – точнее, не сами джинсы, а следы крови на них.
– Самое лучшее – это ехать домой, – убеждала ее Кристина. – Если твоя мама позвонит опять, я скажу, что ты скоро приедешь. Ты теперь ко всему подготовлена – будет легче сдержаться. А если начнут наседать, расспрашивать – стой насмерть – была у меня, спала, рядом двое деток смотрели телевизор.
– Теперь меня будут подозревать! – твердила Варя, с трудом отыскивая в сумке пудреницу и заглядывая в зеркальце. Увидев в нем свое искаженное, опухшее от рыданий лицо, она запричитала: – Господи за что мне все это, ну почему это должно было случиться именно сейчас!
– Да чем ты лучше других?! – не выдержала, наконец, Кристина. – За что, за что! Меня, может, тоже будут подозревать, не забывай об этом! Я с тем же успехом могла прикончить эту заведующую! Нет, ты только представь – это же смешно! Две подружки побывали там одна за другой, судя по времени – даже столкнулись там, не узнав друг друга – и на обеих падут подозрения!
Она коротко рассмеялась, но смех вышел не слишком естественный и веселый.
– Да, шуточка получилась злая, – сказала она, разглядывая свои джинсы. – Хотели подставить тебя, это я и сама понимаю. Но вот чего они знать не могли, так это – что я тоже там окажусь! Не все так плохо, Варенька… Даже милиция разберется, что эта ситуация нелепа. И уж конечно, они поймут, что убийца не стал бы называть для квитанции свое настоящее имя. Его никто не заставлял – паспорта там не спрашивают, пишут то, что скажешь. Но объясняться все равно придется тебе.
И Варя заметила, что именно это ее и пугает.
* * *
Она знала, что нужно спешить домой. Варя очень хорошо понимала, как была потрясена ее мать, когда ей позвонили из милиции и попросили к телефону дочку… А может быть, все обстояло не совсем так… Но все-таки – что-то случилось. Иначе ее не стали бы так торопить вернуться. Варя знала, что нужно спешить… Но все-таки не выдержала – и по дороге домой завернула в фотомастерскую. Это было неосторожно, бессмысленно, даже опасно для нее в сложившейся ситуации – но она не смогла преодолеть искушения. «Ведь я же не преступник, почему же меня тянет на место преступления? – спрашивала она себя, пытаясь идти спокойно. Ее все время тянуло перейти на бег. – С другой стороны… Кто-то как раз хочет выставить меня убийцей!» В это ей было труднее всего поверить. По дороге к мастерской Варя мысленно перебрала всех родственников и знакомых, в том числе и самых дальних, почти забытых. Она пыталась понять, кто из них способен на такой шаг – убийство, да еще эта странная, подлая шуточка… Но, либо Варя привыкла доверять людям, либо среди ее окружения, в самом деле, не нашлось подходящего кандидата – она не смогла даже заподозрить кого-нибудь…
Фотомастерская была закрыта. Варя несколько раз подергала входную дверь, поискала взглядом какое-нибудь объявление и медленно отошла. «В самом деле, там, наверное, работает милиция, – подумала она. – Или просто всех выгнали, а кабинет заведующей опечатали… Может быть, попробовать у запасного хода?» Она часто бывала здесь в ту пору, когда навещала на работе мужа – и знала все ходы и выходы. Варя свернула во двор, вошла в обыкновенный жилой подъезд и позвонила в одну из дверей на первом этаже. Мастерская располагалась в обычном жилом доме – ее помещение было переделано из двух квартир.
Ей пришлось звонить несколько раз, прежде чем дверь открыли. Она увидела молодую девушку в голубом рабочем халате.
– Мы закрыты, – неприветливо сказала девушка.
– Я знаю… – Варя растерялась. Она не знала, что сказать, как спрашивать о том, что ее волнует. Правду, конечно, сказать невозможно – она до смерти перепугает девушку и ничего не добьется. И вдруг ее осенила счастливая мысль. Конверт с фотографиями все еще лежал у нее в сумке. Она поспешно достала его и показала девушке в тот миг, когда та уже собралась захлопнуть дверь перед носом у назойливой посетительницы.
– Я заказывала у вас отпечатки с трех пленок, – сказала Варя. – Беда в том, что вы потеряли пять кадров.
– Ой, не могли бы вы в другой раз зайти? – расстроилась девушка. – У нас сегодня никто работать не будет. И поискать вашу пленку тоже некому. Все ушли. Я одна осталась.
– Вам не страшно? – вырвалось у Вари. Девушка подняла на нее удивленные, прозрачные глаза:
– Да нет… Мне же тут не ночевать – приберу, что можно, и уйду. А вы уже знаете, что у нас тут случилось?
– Да уже вся улица знает, – уклончиво ответила Варя. Девушка, к ее радости, не стала уточнять, живет ли Варя на этой улице, и какими путями до нее дошли слухи. Она только еще раз повторила, что никого нет – она даже понятия не имеет, где искать пленки.
– Там столько всего навалено, – заметила девушка.
– А я ведь не приемщица – я просто уборщица. И работаю тут недавно.
Варя сама не знала, откуда в ней взялась эта странная смелость – минуту назад она и не думала продолжать попытки попасть в мастерскую. Но теперь, когда она стояла на пороге и уже видела часть коридора, ею вдруг овладела уверенность – ей обязательно нужно там побывать.
– Я сама найду свою пленку, – решительно сказала Варя. – Тут мой муж работал фотографом, и я все здесь знаю.
И, не давая девушке ни секунды на возражения, Варя протиснулась мимо нее и оказалась в коридоре. Сюда выходили две двери. Одна вела в то помещение, где Андрей когда-то проявлял и печатал снимки. Другая – в общий зал, где стоял прилавок, витрины и касса. Варя уверенно шла вперед, а девушка, закрыв дверь на одну задвижку, спешила следом.
– Пленки кажется, здесь, – крикнула она, показывая на большую картоннную коробку, стоявшую в зале позади прилавка.
Но Варя откинула черный занавес, обратив внимание на то, что он наполовину оборван с петель.
– Туда нельзя! – крикнула девушка, увидев, куда та направляется. – Не велели пока пускать! Ведь это там случилось! А если вам в кабинет заведующей – то он заперт, опечатан, и ключа у меня нет!
Варя не слушала ее. Она стояла в комнатке, где когда-то работал ее муж. Стул, на который он усаживал свои модели, отодвинут к стене и стоит криво. На стене – отчетливые, уже просохшие пятна. Кровь? Да, наверное, здесь и запачкалась Кристина, когда случайно прислонилась к стене. Все это Варя уже как будто видела – представление о здешней обстановке создалось у нее со слов подруги. Но все-таки, кое-что она представляла иначе. Например, эти пятна на стене… Она смотрела на них и ничего не могла понять. Как они здесь оказались, если убийство случилось в кабинете? На полу, на светлом линолеуме, не было никаких следов крови. Только на стене – рядом с занавеской. Как раз на уровне бедра – там, где запачкалась Кристина…
Уборщица уже стояла рядом с ней. Только теперь Варя поняла, что это совсем молоденькая девушка – лет семнадцати, не больше. Наверное, Варя казалась ей взрослой и солидной – та просто не смогла ее вовремя остановить, не хватило решимости. Но теперь девушка, наверняка, очень жалела о своей уступчивости. В ее глазах застыл страх – и ожидание чего-то. Наверное, чего-то недоброго – иначе она не старалась бы сохранять дистанцию в два-три шага.
