- Уймись! Ты зачем руку-то в карман сунул, когда я про табельное оружие спросил?
- Замерз.
- Вот и погрейся. А Воробьева сейчас оставь. Что у тебя на него есть кроме показаний Анашкина? Тот, знаешь, тоже не святой. Может и врет. Хотя и мне Анашкин кажется гораздо нормальнее Воробьева. Хотя и от той бабы, и от другой одинаково можно с ума сойти. Может, у Воробьева крыша слегка и поехала. Она же так высмеивала этот цикламен! У каждого есть больная мозоль, на которую лучше не давить. Дьявол, опять маленький лифт сломался! Стоим, ждем.
- А у тебя? Где больная мозоль?
- На моей ты сейчас стоишь.
- Извини. Я переживаю.
- Переживай, где хочешь, только не на моей ноге. В тебе весу больше центнера.
- Врешь! Я просто накачанный! У меня мускулатура, не жир!
- А я разве сказал, что ты толстый? Я сказал: больше центнера. Но-но, руки убери! Все, поехали. Интересно, здорово нам влетит?
Когда открылась дверь его квартиры, Леонидов умильно заглянул жене в лицо:
- Сашенька, ты сердишься?
- Чего уж! Съездили-то хоть с пользой?
- А то!
Пока женщины накрывали на стол в большой комнате, Алексей, щелкая кнопками на пульте телевизора, задумчиво сказал:
- Анашкин-то прав. Ну что, первую программу оставить?
- Все равно. Ну его, этот ящик. В чем прав?
- В том, что мы никогда не думаем о том, что это может случиться с нами. По идее я сейчас должен свою жену к маме увезти.
- Брось! Ведь ты сам сказал, что он не просто так убивает. По системе.
- Вот именно. А как понять эту самую систему? Как? Одинаковые пакеты – туфли – цветочные имена – духи. Ведь нет здесь единой четкой системы, понимаешь? Не прослеживается пока. В каждом убийстве присутствует какой-то элемент неожиданности. И в то же время они чем-то связаны. Но чем?
- Вот теперь, Леша, я тебя узнаю, - усмехнулся Барышев. – Ты всегда был ведущим, а я ведомым. А после того, как Лилию убили, мне пришлось тебя силком за собой тащить. Я же видел: что-то с тобой не то. Живешь, процветаешь, машину новую купил, денег много зарабатываешь. Тебе бы позавидовать, да что-то не хочется.
- Потому что я дурак. Я думал, что могу победить систему. Понимаешь ты, Серега? Сис-те-му. Пришел хороший к плохим, и они сразу стали хорошими. А так не бывает. Я по глупости попал в ту мельницу, которая способна перемолоть миллионы таких героев-одиночек. Самый простой способ от них избавиться – дать то, что просят. Пусть сами станут у руля, пусть попробуют руководить. Попробовал… Я уже не хочу лишних проблем. Не хочу делать то, что мне не выгодно. А сейчас у меня просто отцовский инстинкт срабатывает: не хочу, чтобы дети остались без матери.
- Ладно, перестань. Все нормально.
- Да давно уже ничего не нормально! Давно уже я лечу по жизни, словно стальная пуля. Ничего не слышу, ничего не вижу, только цель: прийти вечером домой, мгновенно уснуть от усталости, а утром лететь дальше к той же цели. А жить когда? Я последнее время часто себя спрашиваю: когда жить?!
Александра заглянула к мужчинам в комнату:
- Леша, чего это ты так раскричался? Идите за стол.
- Ладно, закончили с этим, - махнул рукой Леонидов. – У тебя в любом случае больше проблем, чем у меня.
- Ну, если ты это понимаешь, значит, мельница тебя еще не совсем перемолола. Что-то человеческое в тебе осталось, а? – подмигнул Серега.
… Поздно вечером Алексей вышел проводить гостей. Очередная оттепель принесла с собой влажный ветер и неприятную, промозглую сырость. Он подошел к машине, дотронулся рукой до холодного, влажного капота «Жигулей»:
- Бегает еще?
И вдруг услышал возмущенный Серегин голос:
- Вот, черт! Он что, …
Анечка заткнула уши. Алексей понял только, что вор не испугался милицейской Серегиной фуражки. Вскрыл машину и вытащил магнитолу. Причем, небольшая стоимость музыкальной аппаратуры в «Жигулях» его не смутила.
- Говорил же я тебе!
- Нет, да я ж сам это дело расследую! Об ограбленных машинах!
- Вот и возьми сам у себя показания. Поставь по обе стороны стола по стулу, и прыгай с одного на другой: «Не заметили ли вы ничего подозрительного, гражданин Барышев?» «Нет, я даже не думал, что это может случиться со мной!» Почувствуй себя одновременно и сыщиком и потерпевшим.
- Ой, как смешно!
- Да смешно, потому что я же тебя предупреждал! И сам был в таком положении. У меня тоже магнитолу украли.
- Да я его…
- Сережа! – охнула жена.
- Ноги повыдергаю.
- На стоянке надо было оставить, - чуть не плача сказала Анечка. Потом, словно оправдываясь, сказала: - Не то, чтобы очень магнитолу жалко, я с зарплаты новую, конечно, куплю, но неприятно.
- Да, приятного мало, - согласился Алексей, вспомнив свой «Panasonic». И добавил: - Может, это у него чувство юмора такое? У сыщика магнитолу украсть?
- Ничего, хорошо смеется тот …
- … кто смеется над последним, - закончил Алексей. – Вот пусть этим последним, у кого машину в этом дворе ограбили, будешь ты.
Расстроенный Барышев полез в машину, мрачно бросив напоследок:
- Поймаю – убью!
- Ладно, Серега, звони, - махнул ему рукой Алексей.
… Барышев позвонил уже на следующий день вечером. И сказал только одну фразу, от которой Алексею сразу же стало не по себе:
- Передо мной лежит заключение эксперта, Леша. Анализ крови гражданки Маргариты Ивановой. Не было у нее никакого СПИДа.
- Что?!
- Не было у нее никакого СПИДа. Ты понял?
- Но откуда тогда она это взяла? И как могли с ней так поступить? Как?!
… все цветы мне надоели«Красиво жить не запретишь.
Но отравить эту красивую жизнь можно. Когда она у всех бельмом на глазу, злопыхатели найдутся. Ведь никто не знает, что бабочка нарочно спешит поскорее опалить свои крылышки. Что все, что она делает, не для себя, для зависти других. Думали, будто изгнав, обрекли на муки позор и одиночество. Ан нет. На зависть себя же и обрекли.
И тогда остается только одно: запретить жить вообще. И появляется этот диагноз. Болезнь, от которой не только умирают, но которой должно быть стыдно. А началось-то все с обычного аппендицита. Острый приступ, который скрутил внезапно, и пришлось вызывать «скорую». Конечно, им всем надо заплатить. За лекарства, за уход, за отдельную палату, за операцию, наконец. И за собственный диагноз. Потому что к молодой девушке, у которой перед глазами все еще плыло после наркоза, и бок огнем горел, пришли и с откровенным торжеством в глазах сказали:
- А у вас СПИД. Анализ показал положительный результат. Вы отдыхайте, отдыхайте.
Вот она и божья кара. Почему даже удивления нет? Нет желания метаться по больницам, проверять и перепроверять? Может быть, это ошибка? Врачи часто ошибаются. Только не в этом случае. Сейчас все так, как и должно быть.
Неизвестный поклонник принес цветы. Неужели еще не знает? Такую радостную весть все женщины города должны были на плакатах крупными буквами написать и вывесить в окнах своих домов: «Вы к ней ходите, мужчины, а у нее СПИД нашли!». Но букет стоит на тумбочке. Розы. Вот она, и первая ненависть к цветам. Потому что с этого дня они всегда будут означать только одно: болезнь и начало страшного пути по острым ножам осуждающих людских взглядов. Как же больно-то, Господи! За что?! И чтобы от них избавиться, от этих взглядов, надо стать немой. Молчать, а лучше убежать, и все начать сначала. То немногое все, что еще осталось.
Без сомнения, он знает. Должен знать. Жизнь иногда подбрасывает такие странные встречи. Случайные, где можно ограничиться одним еле заметным кивком. Но только не делать вид, что вообще не знакомы. Что для него не сделано, и что сделано им? Кроме безразличного отстранения и туманных обещаний, которые никто и не просил выполнять. И появляется эта жгучая, внезапная обида: у тебя все кончено, а него только-только начинается. Тебя проклинают, а ему улыбаются. Но ведь он остался точно таким же. Благополучным внешне, но так и не заполнившим душу ни одним из нормальных человеческих чувств. Из тех, что не влияют на карьеру и финансовое благополучие…
… И тогда она вышла из своего павильона, задыхаясь и чихая от запаха цветущих растений, и увидела, как он садится в машину. Выпавший из «Тойоты» яркий листок с рекламой даже не стал подбирать, кивнул небрежно своей спутнице:
- Не надо, это из салона, где я купил машину. Предлагают какие-то услуги. Оставь.
«Тойота» уехала, а она нагнулась, и подобрала листок. Чтобы было все так, как и должно быть. Чтобы к нему в палату однажды вошла медсестра, и пусть не так, как ей, а участливо и, сожалея, но все равно с тайной брезгливостью в голосе сказала те же самые слова:
- А у вас СПИД. Анализ показал положительный результат. Вы отдыхайте, отдыхайте…»
Перечитала, подумала: а, ничего получилось? Я молодец! Не только красавица, но и умница! Я же говорила, что эта история произведет фурор! Меня ждет слава. А все эти цветочки мой чуть ли не ставший мужем пусть нанимает продавать кого угодно. Хоть Лилий, хоть Маргариток. Тех, которым еще не приелся весь этот букет.
