Первое: Роменская не стреляла в себя, о чем говорит отсутствие частиц пороха на руках. К тому же она левша, это подтвердили соседи. Итак, ее застрелили, убийца наверняка вложил ей пистолет в правую руку, естественно, оружие выпало, значит, он не знал, что она этой рукой пользовалась редко. Хотя зачем он имитировал самоубийство, если подкинул змейку, тем самым указал на убийство? Валдис высказал мысль, что преступник куражится, Платон с ним согласился.
По показаниям соседей, Роменская была тунеядкой, она нигде не работала, тем не менее много пила, была загульной, то есть у нее часто стоял гудеж до утра. А выбрасывала в мусор бутылки из-под дорогих напитков, вопрос — откуда же она брала деньги? Соседи, явно не любившие Роменскую за ее скандальный характер, слышали выстрел примерно около одиннадцати ночи двадцать пятого мая, но, как часто бывает, не придали этому значения. Кто приходил к ней в ту ночь, не видели.
Далее много интересного выяснилось по трем убитым. Мобильный телефон Красавчика был зарегистрирован на имя Виктора Фалеева, перед убийством у него была половая связь, как и у того мужчины, которого застрелили в голову. Семен Семенович категорически отвергает половой контакт между мужчинами, так как на половых органах в складках крайней плоти не обнаружены частички каловых масс. Он же уверен, что с этими мужчинами была женщина. К сожалению, ребята, обнаружившие труп Красавчика, нанесли непоправимый вред следствию, когда снесли разбросанные вещи в кучу. Но кровь на пледе оказалась той же группы, что и у мужчины, застреленного в грудь. Наконец, на одежде мужчины с простреленной головой найдены волосы, окончательной экспертизы еще нет, но по первичным признакам эти волосы идентичны тем, что застряли в застежке бюстгальтера.
Особый интерес представлял пистолет. Он оказался зарегистрирован на имя Маркова Леонида Евгеньевича, которого уже нет в живых. Сведения о нем раскопали, краткую выписку из дела зачитывал Платон:
— «Марков Леонид Евгеньевич, банкир, расстрелян в автомобиле у собственного дома в марте 2001 года. С ним погибли водитель и мать. В ту же ночь жена Маркова А. О. в состоянии аффекта села в личный автомобиль и покончила жизнь самоубийством».
— Кто выписку делал? — спросил Валдис.
— Секретарша.
— Новенькая? — фыркнул Валдис. — Короче не могла написать?
— Да читал я это дело, — пессимистично вздохнул Платон. — Темный лес. У Маркова отлично шли дела, видимых нарушений не было, в порочных связях он не замечен.
— Не был, не участвовал, не замечен, — скептически перечислил Валдис. — А пулю получил.
— Убийц нашли? — спросила Ника.
— Не-а, — сказал Платон. — Да и какой прок нам от этого дела?
— А пистолет как попал к нашему убийце? — возразил, закипев, Валдис. — Всплыл через столько лет! Что, он на улице его нашел? Думай, что говоришь!
— Я и думал, поэтому читал дело. А там про пистолет не сказано.
— Пистолет — это серьезная зацепка, — проговорила Ника задумчиво, как следователь, съевший собаку на убийствах.
— Зацепка за что? — усмехнулся Платон.
Ей не понравилась его усмешка, от нее разило снобизмом, а ведь сам Платон в следствии понимает столько же, сколько она. Одно дело учиться в университете на «отлично» и совсем другое — практика. Ника огрызнулась:
— Зацепка за убийцу! Есть же причина, по которой убивают именно этих людей, что подтверждает резиновая гадюка. Кстати! Красавчику убийца игрушку засунул в рот. Что это? Не знаете? А я знаю: жест ненависти. Преступник намеренно дает понять, что это не случайные люди, значит, он не маньяк, как решил Валдис у протоки. Мне кажется, пистолет Маркова всплыл закономерно, он играет определенную роль.
— Ника! — воскликнул Валдис, смеясь. — А ты злиться, оказывается, умеешь?
— Еще как! — сбавила она гнев. — Прекратите насмехаться надо мной!
— Спокойно, — поднял ладонь Платон, старательно изображающий невозмутимого человека, что ему не всегда удавалось. — Взгляните трезво на ситуацию. Кенар кто?
— Бандитская морда, — ответил Валдис.
— Вот! — Платон поднял указательный палец вверх. — Его прошили автоматной очередью. А автоматами у нас вооружена армия и бандитские формирования. Если я правильно понял Нику, то она склоняется к мести.
— Склоняюсь, — вздернула она нос. — Почему бы нет?
— Ты хочешь сказать, что Кенара замочили свои же, — сказал Валдис.
— Именно. Обычному человеку, задумавшему отплатить за смерть целой семьи, достать автомат нереально, если он не из бандитской среды, — ответил Платон.
— А кто сказал, что убийца не из бандитской среды? — поддела его Ника.
— И стоит он далеко не дешево, — как будто не услышал ее Платон. — Только не надо говорить, что сейчас можно свободно купить ядерную установку, это бред.
— Оружие не проблема, — возразил Валдис. — Ладно, с пистолетом ясно, что ничего не ясно. Надо внимательно прочесть дело банкира. Есть один объединяющий всех крючок: Клара, которая много раз звонила Роменской и Красавчику. Кларой я займусь завтра. Но существует еще одна женщина.
— Которая была с убитыми? — оживилась Ника.
— Не просто была, а занималась с ними сексом. Двое успели на ней полежать, а третий, как показывает экспертиза, только собирался.
— Раз она обслуживала всех троих, то это проститутка, — сделал вывод Платон. — Думаешь, она убила здоровенных мужиков? Мы же установили, что выстрелы сделаны из рощи, это примерно метров пять от трупов. Хотя, может, она отошла по своим делам за кустики, там взяла заранее спрятанный пистолет и оттуда пальнула…
— Холодно, — перебил Валдис. — Я перед походом к вам заглянул к Семенычу, а у него был Сократ Викентьевич, они нарисовали более интересную картину. Поскольку два трупа найдены рядышком и в очень красноречивом виде, то пули их застали в момент занятия сексом.
— А куда делась женщина? — спросила Ника. — Не мог же убийца оставить свидетельницу?
— Любопытный вопрос, — подхватил Валдис. — И автомобиль, на котором прибыли убитые, испарился. Напрашивается вывод: женщина была сообщницей убийцы, то есть отвлекала трех дураков. И тогда объяснима кровь на лице третьего. Короче, выстрел его застал, когда он готовился к сексу. Он упал на женщину, залил ее кровью, а она, высвобождаясь из-под него, выпачкала ему лицо, шею и волосы его же кровью. Этому предположению есть подтверждение — плед. Он, как показали мальчики и девочки, лежал на середине поляны, а трупы — возле рощи. После убийства женщина вытерлась пледом, бросила его, вдвоем с убийцей они сели в машину и уехали.
— Логично, — согласился Платон. — Но где и как мы найдем женщину?
— Кинем на панель оперов, возможно, они выяснят, кто из проституток ездил по вызову в субботу утром.
— Почему вы уперлись в проститутку? — пожала плечами Ника. — А это не могла быть обычная женщина?
Валдис несколько секунд выразительно смотрел на нее, мол, девочка плохо знает жизнь, но постарался не обидеть ее своим тоном:
— Дорогая Ника, чтоб согласиться обслужить сразу троих мужчин, нужно иметь профессиональные навыки. И потом, ни одна «обычная женщина» не согласится поехать с тремя мужиками за город. Ты же видела рожи убитых, особенно голозадых. Ты села бы к ним в машину?
— Иногда и хорошо знакомые ведут себя по-скотски, — запальчиво возразила она.
— Что это вы тут кричите? — заглянул в кабинет Владимир Васильевич.
— Мы… — И, как студентка, Ника встала. — Мы спорим. По делу.
— А-а… — протянул зампрокурора. — Ну-ну.
Дверь захлопнулась, Ника опустилась на стул, закусив губу. Зам действует на нее как злой гипнотизер, мечтающий превратить Нику в лягушку, а потом раздавить, чтобы не путалась под ногами. Неловко, она все же не девчонка.
— Слушайте, мы сейчас ни до чего не договоримся, — сказал Платон. — В ходе следствия неверные версии отметем, к тому же новые появятся.
— Ты прав, — согласился Валдис. — Тогда по домам?
— Ой, правда, — подскочила Ника, с благодарностью глядя на Платона, который красиво закончил спор. — А то есть хочется.
— Поужинаем… — в унисон сказали Платон с Валдисом, тут же осеклись, переглянулись и помрачнели.
Ника рассмеялась:
— Вы меня приглашаете? Ха!
— Что тут смешного? — обидчиво опустил углы губ Валдис и, повернувшись к Платону, почти с угрозой произнес: — Мы приглашаем? Вдвоем приглашаем?
— М-м… да. — Тот явно не рассчитывал провести вечер в обществе Валдиса, но поставить Нику перед выбором не решился. — Вечер теплый, посидим где-нибудь на воздухе.
— Я вообще-то… — начала было отказываться Ника, потому что ее задержки на работе приводят родителей в обморочное состояние. И все же она имеет право на личную жизнь. — Согласна. Только домой позвоню.
