«Как банально, – мысленно усмехнулась я, – визитка с подробными данными, в наш-то век расцвета Интернета и онлайн-общения! Еще не хватало, чтобы на обороте были прописаны условия найма преступника, названа сумма гонорара и имелась фотография жертвы». – Я изучила визитку, но никакой другой информации там не оказалось.
Однако и прочитанного было достаточно для проработки нескольких версий. Я побрела к машине, размышляя примерно так: «Вполне возможно, что заказчик этого типа – Савельев: у него есть достаточно веский мотив, чтобы точить зуб на Ромашкина. Все вроде бы сходится и выглядит гладко, но в этом-то и кроется главная странность! У меня складывается впечатление, что версию с Савельевым кто-то специально мне подсовывает, чтобы отвести от себя подозрения… С другой стороны, этим «кем-то» может выступать и сам Савельев, решивший, что лучший способ защиты – это нападение, а обилие бьющих в глаза фактов сыграет не против него, а наоборот, послужит ему железным алиби… В общем, идет уже третий день расследования, а я все еще не остановилась ни на одной из версий».
В глубочайшей задумчивости я вернулась домой. Тетушка колдовала над ужином. Василий со свирепым выражением лица кинулся ко мне:
– Скажи… те… своему цепному псу, что я все равно сбегу! Меня же Маша ждет! – срывающимся голосом воскликнул он и попытался протиснуться мимо меня к двери.
– Спокойно! – властным тоном скомандовала я, усмирив горе-бунтовщика, проведя чувствительный захват за локоть.
Поняв, что вырываться бессмысленно, он обмяк и обиженно спросил:
– Но как же Маша, мы ведь договорились?!
– Все правильно, я от своих обещаний тоже не отказываюсь. Дай мне двадцать минут, и я устрою вашу встречу в более безопасном месте…
– Но… как же это – еще двадцать минут?! – взвизгнул Василий и сморщился от боли. – Она ждет меня в арке…
– Там была не она, а убийца, – спокойно, словно речь шла о погоде, ответила я. – Впрочем, все подробности – чуть позже. Двадцать минут! – И я завела своего подопечного в комнату, сдав его обратно с рук на руки Михаилу.
Не переодевшись, я отправилась к Маше. Тянуть больше нельзя.
– Почему ты ушла от Василия? – задала я вопрос буквально с порога, как только она впустила меня в комнату.
Судя по всему, девушка уже немного привыкла к моей манере общения.
– Потому что он – предатель! – моментально отреагировала она, и ее голос выдавал степень ее обиды.
– В чем именно?
– В том, что я у него не единственная… была… тогда! – Слезы застыли в ее глазах, превратив их из серых в светло-голубые.
– Интересно, и как же ты об этом узнала?!
– Кто-то положил конверт под мою дверь, пока он был на работе. Я его вскрыла, а там – фотка, где Вася с девушкой в обнимку, и видно, что они – в постели!
– А он как тебе объяснил, кто такая эта девушка? – осторожно спросила я.
– Никакого вранья мне не требовалось! Я и сама не дура! Я просто ушла от него, потому что на дух не переношу все это, всю эту грязь! Я в монастырь уйду, там спокойно и никто никому не врет! – горячо воскликнула она.
Я еле сдержала ироническую улыбку. Маше было лет двадцать: тот самый прекрасный возраст, когда любовное разочарование воспринимается как вселенская катастрофа, а разум и здравый смысл еще настолько слабо функционируют, что невозможно бороться с импульсивными порывами сердечной обиды.
– А ты не думала о том, что, может быть, Василий не врет?
– А кто?!
– Тот, кто подкинул тебе эти снимки, например! Сделать компромат в наш век расцвета всевозможных технологий проще простого. Или, например, фотография старая, снято было, когда вы с ним еще не встречались.
– Но там было его лицо и дата внизу стояла недавняя!
– А можно мне на него взглянуть?
– Нет, я изорвала поганый снимок в клочья! – Девушка зашмыгала носом.
– Смотри, – я включила компьютер. Открыла в нужной папке свое личное фото из последнего альбома. Я с товарищем еду в автобусе к причалу на яхту, которая служила нашим домом в течение несколько дней, когда мы без устали то и дело погружались на таинственное дно Красного моря. – Видишь, на снимке мы оба – в одежде, просто сидим рядом в транспорте, дата внизу – мартовская, а теперь смотри… – Я открыла специальную программу, несколько минут щелкала мышкой и, наконец, изрекла: – Вуаля! Вот мы уже двадцатого мая лежим – с голыми плечами – под белоснежным одеялом на фоне… спинки кровати! Понимаешь, зачем я проделала этот эксперимент? – с нажимом спросила я.
– Э… – Маша часто заморгала. – Кажется, да, – протянула она настороженно… – И на всякий случай несколько раз покликала мышкой, сравнивая старый вариант снимка с новым. – Впечатляет! – наконец сказала она, но тут же добавила: – Хотя это еще ничего не опровергает!
– Но вполне может послужить косвенным доказательством невиновности Васи! – авторитетно парировала я. – И вообще, мне совершенно до лампочки, будете ли вы с Василием вместе или нет. Просто ваш разрыв мешает мне качественно выполнять свои обязанности…
– Какие? – нахмурила чистый лобик девушка.
– Профессиональные! Я – телохранитель, на Ромашкина идет охота, и моя задача – не допустить ее печального завершения.
– Что, что? – Гражданка Свирина, похоже, о чем-то задумалась и слушала меня вполуха.
– Убить хотят твоего Васю, вот что! – повысила я тон, так как мне уже надоел этот разговор. – Не спеши пугаться: я сделаю все от меня зависящее, чтобы ничего плохого с ним не случилось. Я его защищаю, но твоя позиция, точнее, ваше расставание, очень его отвлекает, а это мешает моей работе. Он готов на все, лишь бы вернуть тебя, хотя бы просто объясниться, поэтому я настаиваю, чтобы ты на какое-то время осталась здесь…
– Вот еще! – фыркнула девушка, перебив меня. – И не подумаю! Мне с ним не то что рядом находиться, – дышать одним воздухом противно! – с присущим ее возрасту максимализмом воскликнула она.
– А ты не боишься, что дышать тебе осталось недолго? – Я начала терять терпение.
– То есть?
– Преступник решит воздействовать на Василия через тебя? Захватит тебя в плен, потом – убьет…
– Но при чем здесь я?! – взвизгнула девушка.
– Этого я пока что не знаю, но мне известно, что убийца попытался заставить Василия прийти к твоему подъезду, отправив с твоего электронного адреса письмо – приглашение на свидание. Такой аргумент тебя устроит? – Я встала с кресла и в упор взглянула на Марию.
Несколько мгновений она, не мигая, пыталась игнорировать мой мрачный взгляд, но, как я и ожидала, быстро сдалась и только вымученно выдавила:
– Понятно.
Понуро опустив голову на руки, она рухнула в кресло. Замерла на минуту, перевела отстраненный взгляд на окно, пробормотала себе под нос:
– А вдруг тот снимок действительно был подделкой, мой Вася – честный, а я все эти дни только и думаю – как он мог, что за бес в него вселился! – Она зашмыгала носом, но слезы все же сдержала, не расплакалась.
– Молчанием ты вряд ли докопаешься до истины. Поговори с ним, посмотри в его глаза и сделай выводы. Человеку всегда надо давать шанс оправдаться, даже преступнику в суде дается право последнего слова! – мягко проговорила я, удивляясь самой себе. Эта неоперившаяся молодежь, похоже, медленно, но верно превращает меня из сурового телохранителя в сердобольную дуэнью. А ведь данная роль в нашей семье отведена моей тете Миле, и претендовать на ее лавры мне абсолютно не хотелось. – А вообще, Маш, по поводу своих чувств к Василию ты лучше с Людмилой Егоровной посоветуйся, она в этих вопросах бо́льший специалист. А мне подумать надо, сложить новые факты с уже имеющимися в деле.
– Ладно, – покорно ответила Свирина. – А что за факты?
– А это уже моя забота. – Я поспешила сменить тему: – Ну что, ужинать пойдем или сначала вы с Василием с глазу на глаз пообщаетесь?
– А он здесь?! – изумлению Марии не было предела.
– Куда ж он денется, – пожала я плечами.
– С вами живет?! – щеки ее покраснели, похоже, она опять вздумала ревновать.
Первым моим порывом было осудить ее за подобный вздор, но, учитывая мои внешние данные, эту фразу можно было расценить и как справедливый комплимент в мой адрес, поэтому я вновь смягчилась.
– Не живет, а соседствует – временно. Он со своим ноутбуком преимущественно общается, а мои ухажеры – из другой возрастной категории.
Маша заметно приободрилась, пригладила волосы и поднялась, выражая тем самым готовность поговорить с возлюбленным.
Должна отметить, что наша беседа впритык уложилась в намеченные мною рамки. Я ввела художницу в гостиную. Мастеровой, как я и предполагала, ждал меня у двери.
– Все в порядке? – с тревогой спросил Михаил.
– Да, иди на кухню, я сейчас, – сказала я.
Парень едва успел проскользнуть в дверь, как к нам кинулся взлохмаченный программист.
