Этот молодой человек не производил впечатления психа, хотя и говорил довольно дикие вещи. Министр отложил перо и исподлобья посмотрел на посетителя. Мужчина утверждал, что располагает информацией, которая позволит раскрыть несколько убийств и один крупный теракт. Генерал поймал себя на мысли, что перестал чертить геометрические фигуры и машинально делает пометки в блокноте, пытаясь определить – где она, привычная грань сумасшествия? Шестое чувство подсказывало – нет ее здесь.
– Я знаю, вы не в ладах с соседями, – серым голосом проговорил посетитель. Было похоже, что он ждал какой-то более живой реакции на свои слова и был сейчас весьма разочарован результатом своего визита. – Я могу дать вам шанс не только раскрыть несколько «глухарей», но и наказать их так, что Лубянка замолчит на несколько лет. Как вам – такая перспектива? Молчание – знак согласия. Я могу спокойно говорить здесь?
Министр отрицательно покачал головой и что-то записал в блокноте.
– Хорошо, вы сами скажете, где и как. Мне осталось немного, потерпите. – Мужчина напротив неожиданно улыбнулся. Улыбка получилась у него странная. «Все же псих», – подумал генерал.
– Я сейчас скажу кое-что, не подумайте, что подставляю вас. Потом, если захотите, я расскажу вам, почему решил в открытую сказать это в вашем кабинете, который, понятное дело, продувается всеми ветрами. – Снова странная улыбка. – Мою жену и дочь убили они – директор ФСБ и действующий президент. Я хочу им отомстить, и я это сделаю. Предпочтительнее, конечно, вашими руками.
Странный почти псих что-то положил на стол и быстро ретировался. Худойбердыев просидел без движения десять минут, потом поднялся, обошел стул и взял со стола записку. Обычный листок из принтера. Всего несколько строк. Министру потребовалась вечность, чтобы прочитать текст два раза. Он расстегнул верхнюю пуговицу, расслабил дорогой шелковый галстук и несколько раз вдохнул-выдохнул. Повертев листок в руках, он зашел в комнату отдыха, спрятанную за обычной ореховой панелью, какими бьши отделаны стены его кабинета, и засунул записку в измельчитель-«шредер». Аппарат радостно и хищно располосовал документ. Худойбердыев собрал тонкие полоски, смял их в комок, бросил в пепельницу Немного подумав, закурил. Не гася зажигалку, поднес язычок пламени к бумаге. Золотой огонек весело взметнулся над дорогим журнальным столиком. Генерал уже принял решение: он входит в игру. И не потому, что у него есть личные причины. И не потому, что он, как скажут, наверняка, потом, не любит свою страну. Просто так нельзя. Вот почти как угодно можно, атак – нельзя. Последняя мысль: «А если он все же псих» – вылетела в окошко вместе с дымом. «А ведь кабинет мой и вправду – продувается, – с улыбкой подумал он. – Осталось только выяснить, насколько верно этот ненормальный рассчитал скорость и направление ветра».
Резкий порыв ворвался в святая святых министерства. От внезапно возникшего сквозняка сухо и жестко, как выстрел из снайперской винтовки, хлопнула, закрываясь, ореховая панель потайной дверцы.
Левое веко часто задергалось. Министр быстрым шагом вышел из комнаты отдыха, пересек кабинет и рывком открыл дверь в приемную. Его референт – сорокалетний щеголеватый полковник – вскочил, вытянувшись по стойке смирно.
– Вы подписали пропуск последнему посетителю?
– Так точно! Товарищ министр, я могу позвонить на пост и…
– Отставить звонить на пост. У вас записана его фамилия?
– Так точно!
– Замечательно. Литерный запрос в ГИЦ от моего имени на этого гражданина. Немедленно. Выполнять! – Министр позволил себе повысить голос: – Ли-тер-ный! Вы меня поняли? Мне нужен ответ к утру.
Из суточной оперативной сводки МВД России
за 07.05.08 г.
Спецсообщение
В прессу не давать
«Убийство двух и более человек»РУВД Рязанской области, н. п. Ртищево
В ходе патрулирования территории участковым поселкового о/м о/у ст. лейтенантом Фирцевым Г. Г. в здании разрушенной фермы около населенного пункта Ртищево обнаружены тела двенадцати мужчин с признаками насильственной смерти. По заключению судебно-медицинских экспертов, смерть четверых человек наступила в результате минно-взрывной травмы, смерть восьми человек наступила в результате огнестрельных ранений, нанесенных с близкого расстояния в область головы. Личности потерпевших устанавливаются. На место происшествия выезжали: СОГ УВД Рязанской области (в полном составе), участковые о/у, ДПС, ЭКЛ УВД Рязанской области, нач. УР, зам. нач. УР…
#40
Москва, Капотня
11 мая 2009 года
Маленький носатый человек, одним лишь своим видом вызывавший приступы антисемитизма даже у самых оголтелых правозащитников, был киллером. Самым дорогим и самым ценным киллером Большой Страны. Единственным киллером, приказы которому отдавали те, о ком рассказывают в программе «Время». Не лично, конечно, но носатый человек понимал, на кого работает.
Он толкался в очереди за дешевым мясом на окраине города. Грязный оптовый рынок производил тягостное впечатление, зато мясо из какой-то далекой жаркой страны было здесь невероятно дешевым. Иного это навело бы на определенные подозрения, но только не маленького носатого человека. Он любил такое дешевое мясо. В давке кто-то уже наступил ему на ногу, кто-то обматерил с ног до головы. Дама в очках, стоявшая перед ним, читала последний роман Шишкина. Дама была бедно, но с претензий одета, ее аристократически бледный нос украшали очки в тонкой железной оправе. Дама читала Шишкина и вся аж цвела. Было приятно посмотреть.
Придирчиво оглядев свой килограмм аргентинских или бразильских говяжьих костей за сто двадцать семь рублей, дама удовлетворенно отошла. Носатый человек запустил руку в правый карман ветровки и обнаружил то, что и должен был обнаружить.
Выбрав кусок грудинки космической заморозки, он пошел домой, долго колдовал у плиты, шинкуя морковку и лук. Получившийся суп он заправил двумя бульонными кубиками, налил в тарелку три столовые ложки майонеза и, отдуваясь, стирая со лба пот, умял варево.
У ног требовательно мяукнул помойный кот. Киллер бросил ему жилку аргентинской коровы и закрыт глаза. Нужно было сосредоточиться, прежде чем читать записку. Он сам установил себе правило – на прочтение одной депеши отводилось не более сорока секунд. Потом письмо уничтожалось. Его никто и никогда этому не учил, просто казалось, что так будет хорошо и правильно.
Ничего сложного или необычного в депеше не было, скорее уж – наоборот. Задание удивляло простотой и лаконичностью.
Сев за компьютер, киллер вошел в Интернет и по памяти набрал адрес, указанный в конце инструкции. Ввел личный пароль и обомлел. Он знал, прекрасно знал это лицо, более того – узнал бы через тысячи лет. Вместе с этим человеком он служил в армии, вместе с ним начинал работать в КГБ много-много лет назад, их вместе перевели в действующий резерв, проще говоря – демонстративно уволили, сохранив на службе для выполнения особых поручений. У них был совсем разный профиль. Один умел убить даже с помощью спичечного коробка и не оставить при этом вообще никаких следов, а другой – никогда не убивал. Он знал сотни и тысячи способов заставить живого человека сделать все, что требуется. Выполнить любую волю или команду. Он проходил стажировку в ГДР и вернулся оттуда совершенно потрясенным: опыт немецких товарищей оказался бесценным. У него с тех пор даже кличка была – странная и непонятная для других – Штази. Теперь Штази должен умереть, умереть от его руки. Какая нелепость. Носатый киллер долго разглядывал фото старого приятеля. Ну надо же – совсем не изменился. Интересно, что он натворил такого на старости лет? Ведь они уже ровесники – им по пятьдесят шесть. Так странно… Впрочем, какая разница? Если они считают, что старина Штази должен умереть, значит, так тому и быть. Зачем огорчать работодателя?
– Здравствуйте, друзья! – сообщило тупое радио. – Сегодня, друзья, в наших простецких новостях мы расскажем вам о новых неформальных молодежных течениях. Наряду с привычными вам панками и металлистами, в нашем обществе появились и другие – например, рэперы и эмо. О первых, друзья, вы сами поймете все – из одного лишь названия. Но на вторых стоит остановиться отдельно. Чем занимаются эти подростки, спросите вы? Охотно отвечу – носят розовое, обнимаются и все время плачут….
Бл…ь! В сторону приемника полетела старая хрустальная пепельница. Ну с кем, с кем бы сейчас обняться и поплакать, а? Феерически уе…щный мир.
Подивившись филологичности словосочетания, он встал с дивана, поднял с пола пепельницу. Она опять не разбилась. Есть же вечные ценности, надо же чем-то швыряться. Пить не хотелось. Ни пить, ни выпивать. Пожалуй, впервые за целую вечность. А ведь еще вчера день казался каким-то неродным без бутылки бурбона. Депрессия? Нет. Привычка. Как тяжело терять привычки. А ведь люди платят докторам за то, чтобы от них избавиться. «Безумцы», – подумал он. Просто не понимают. Ну и х… с ними.
