Валентина недоуменно вытаращилась на меня, потом перевела взгляд на своего грузчика.
— Чего? — спросила она у меня.
Грузчик в это время молча строил ей рожи, старательно намекая на некие обстоятельства, но Валентина его не понимала.
— Ты что гримасничаешь, как дурак?! — крикнула она на него. — Не знаешь, что ли, сам, куда колбасу тащить? Первый день работаешь?! Уйди с глаз моих, не мешай разговаривать!
Грузчик выскочил, хлопнув дверью, и Валя, отпыхтев, бросила на меня исподлобья взгляд и, помолчав, негромко проговорила:
— Ну да, это я попросила ребят поговорить по душам с Катькой… А это ты, что ли, была там?
Я кивнула.
Валентина побарабанила пальцами по столу и уже более угрожающим тоном произнесла:
— Та-ак, вот что, значит, получается…
— Я не поняла.
— Зато я поняла все и сразу. Вот почему ты неохотно говоришь о ее виновности. Ты уже давно с ней обо всем договорилась и работаешь у нее телохранителем! Поэтому ты и ввязалась в эту историю с шантажом!
Валентина откинулась назад в кресле и с нехорошим прищуром посмотрела на меня.
Я покачала головой.
— Такое впечатление может создаться, признаю, но оно ложное. Во-первых, потому, что наша встреча с Катей была случайной, и именно тогда я и познакомилась с ней, еще не зная, кто она такая. Я просто видела, что девушку обижают три жлоба. Что я могла сделать? Только то, что сделала, — помогла ей по мере возможностей. Потом, когда мы с тобой договорились, я нанесла ей визит, чтобы получить интересующую меня информацию, она и предложила мне сходить по ее делу. Я согласилась только потому, что это было связано с Олегом. Факт остается фактом: существует некий неизвестный нам человек, который на самом деле занимался шантажом. Я продолжаю искать в этом направлении. Однако, если ты хочешь, мы можем и свернуть наши договоренности. Ты клиент, тебе и решать. Я не могу работать без доверия.
Теперь уже я откинулась на спинку стула и с независимым видом задымила сигаретой.
Не скрою, меня возмутили подозрения Валентины, хотя, надо признаться, какие-то основания для этого вполне могли быть. Но только с первого взгляда.
Валентина нахмурилась, помолчала и нехотя произнесла, что разрывать наши договоренности у нее нет пока оснований.
— Коней на переправе… это… не меняют, — проворчала она, — к тому же тебя мне рекомендовали на самом деле солидные люди. Они бы не стали мне фуфло на уши вешать. Не те кадры.
— В таком случае, — с нажимом произнесла я, — у меня есть к тебе несколько вопросов об Олеге. Я пытаюсь найти нить, за которую можно будет потянуть.
— Что тебя интересует? — спросила Валентина и, сунув руку куда-то под стол, выудила оттуда ополовиненную пластиковую бутыль «Буратино» и предложила мне.
Я отказалась, тогда Валентина, открутив пробку, отпила из горлышка большой глоток и, вытерев рот тыльной стороной ладони, поставила бутыль рядом с собою.
— Так что, говоришь, тебя интересует? — спросила она еще раз.
— Помимо работы в «Доме корейской электроники», какие еще у Олега были интересы? — спросила я.
Валентина пожала плечами.
— Ну, как у всех молодых парней, какие же еще. В кафешках посидеть, на танцах подергаться… Я все его уговаривала работать со мною. Так нет, он насочинял себе каких-то наполеоновских планов, говорил, что и так скоро станет богатым и без сложностей. Вот и стал.
Я заинтересованно подалась вперед:
— Каким же образом он собирался разбогатеть?
— Понятия не имею, — ответила Валентина, — он не говорил, а я не спрашивала, считала все это блажью. И знаешь, кстати, что я тебе скажу, я только сейчас сообразила.
— Ну-ну? — заинтересовалась я.
— Катька-шалава сама придумала всю эту историю с шантажом! Помяни мое слово! И за веревочку дергал какой-нибудь очередной ее любовничек. Это я точно тебе говорю, ты проверь, проверь.
— Я проверю. А на какие суммы рассчитывал Олег, когда говорил тебе про возможность разбогатеть?
— Олег-то? — Валентина наморщила лоб и почесала кончик носа. — Он не называл точных сумм, это бы я запомнила, сама постоянно с цифрами дело имею. Нет, он говорил, что скоро у него будет много денег и этот магазин ему не нужен.
Валентина тоскующим взглядом обвела свой кабинетик и, причмокнув губами, произнесла:
— Да будто он мне самой очень нужен. С радостью променяла бы все на…
Она не досказала свою мысль, махнула рукой и, взяв бутылку «Буратино», принялась пить, закрыв глаза.
Я садилась в машину с настроением не очень веселым.
С одной стороны, конечно же, было хорошо, что сама собой разрешилась одна из маленьких задачек этого дела: хулиганы, напавшие на Катю, были грузчиками из магазина Валентины и действовали по ее приказу, но с другой стороны, вперед я не продвинулась ни на миллиметр.
Одна фраза, вскользь брошенная Олегом, не объясняла ничего.
Я почувствовала, что мне нужен Володька Степанов с полным набором информации из РОВД.
Пока я ехала к себе в холодную одинокую девичью квартирку, я набрала номер Володькиного рабочего телефона и пригласила его к себе на обед.
— А что будет? — живо полюбопытствовал он. — Опять яичница с бутербродами? Кажется, у меня очень срочные дела на пару часов…
— Кофе я тебе гарантирую, а остальное — что придумаешь, — так же мило ответила я и пресекла возможное Володькино нытье в корне, бросив трубку.
Не спеша приехав домой, я поставила турку с кофе на плиту и засекла время. Если Володька успеет подъехать в течение пяти минут, то все нормально, если же он задержится на работе, как обычно, то я буду точно знать, как он ко мне относится.
Звонок во входную дверь, прозвучавший через час, застал меня за сложным и важным делом.
Я в это время прикуривала сигарету и разглядывала очередной расклад своих гадальных косточек.
Они на этот раз меня озадачили по-настоящему. Судите сами:
29+3+16!
«Не расточайте лучшие силы на низменные удовольствия».
Я недоуменно покачала головой: что это еще за пошлые намеки?
Одернув халатик, под которым исключительно для собственного удовольствия мною был надет комплект белья — черного цвета, Володьке, кстати, почему-то очень нравится, — я поплыла к входной двери.
Наученная горьким опытом с посещением меня незваными гостями, я заглянула в «глазок» двери и увидела стоящего на лестничной площадке Володьку, но не одного.
Рядом с ним стояла Анжелика Азбашева.
Я моментально поняла туманный смысл предсказания и так же моментально примирилась с неизбежностью.
Когда я отперла дверь и Володька увидел мое лицо, он сразу же спросил меня про здоровье.
— Вашими молитвами, товарищ майор, — достойно ответила я и пропустила гостей в квартиру.
— Здравствуйте! — поздоровалась со мною Анжелика. — А мы же с вами уже встречались. — Она повернулась к Володьке, поглядев на него с невысказанным вопросом.
— Было дело, как-то раз я вводил Татьяну Александровну в курс оперативной разработки, — солидно произнес Володька непонятно что и, нагнувшись, завозился со своими штиблетами, наверное, чтобы не напарываться на мой взгляд.
— А-а-а, — понимающе протянула Анжелика, словно поняла хоть одно слово из его тирады, и с интересом посмотрела на меня.
— Идемте пить кофе, гости дорогие, — предложила я и пошла на кухню, — так как разговор, вероятно, будет о деле, устроимся в кухне, здесь удобнее. Вы не против? — спросила я у Анжелики.
— Ни в коем случае, — ответила та и заторопилась, — вы уж извините, Татьяна Александровна, мне так неудобно, что мы пришли без предварительного звонка, но я очень просила Риту, а она попросила Володю, а Володя сказал, что все будет нормально…
Появившийся в дверях кухни Володька, все так же пряча глаза, угрюмо пояснил:
— Рита — это, значит, моя жена, они с Анжеликой Азбашевой подруги, ну, в общем, и…
— Я поняла, что наш разговор будет касаться безвременной смерти Рафаэля Константиновича, — постно произнесла я, проникаясь важностью момента — ну еще бы: безутешная вдова пришла к свидетелю последних минут жизни обожаемого ею супруга, — и выдавила из себя с соответствующей миной: — Анжелика, примите мои соболезнования, пожалуйста. Я вам искренне сочувствую.
— Я тоже себе сочувствую, — хмуро ответила Анжелика, усаживаясь на мой кухонный табурет, — с Рафаэлем у нас были одни проблемы, без него начались другие…
— Нам нужна ваша квалифицированная помощь, Татьяна Александровна, — произнес Володька и привычным жестом достал из шкафчика чашки для кофе и сахарницу. Для официального визита это было смело.
Я перехватила удивленный взгляд Анжелики, брошенный сначала на Володьку, а потом на меня, грешную, и подумала, что пусть сам опер прокалывается и сам после этого выкручивается, я помогать ему не буду в обоих случаях.
