— Хорошо, — покорно кивнула Леся, чувствуя, что теперь до некоторой степени понимает кротость турецких девушек. — Я вам обещаю.
В этот момент в комнате появилась Кира и торжественно вручила полицейским бумажку с номером машины.
— Чего ты им наобещала, пока меня не было? — набросилась она на подругу, стоило закрыться двери за полицейскими.
— Что мы с тобой не станем продолжать наше расследование.
— А! — небрежно отмахнулась Кира. — Только-то! Ну и правильно, что сказала. А то бы еще засунули нас в каталажку, а потом бы сказали, что это для нашей же пользы. Знаю я их!
Леся некоторое время молчала, собираясь с мыслями.
— Кира, — наконец осторожно обратилась она к подруге, — а разве мы… разве мы продолжим наше расследование?
— Конечно! — воскликнула Кира. — Как же иначе? Не можем же мы взять и все бросить!
— А мне кажется, что полицейские были правы, — робко произнесла Леся. — И нам не стоит вмешиваться в это дело.
— Поздно пить боржоми, — буркнула Кира. — Мы в нем уже по самые уши.
— Но что мы можем? Ты же отдала им номер машины и…
— И что? Думаешь, я его не переписала для нас? — воскликнула Кира. — Леська, пойми ты, мы должны помочь Тиму найти убийцу. Иначе этот Канарейкин запросто прикончит самого Тима.
— И что? Какое нам дело до Тима?
— Ну… — растерялась Кира. — Он хороший парень. И вообще, русские своих не бросают.
— Лучше скажи, что он тебе понравился! — рассердилась Леся.
— И это тоже, — подтвердила Кира. — Сама не пойму, что со мной творится. С одной стороны, мне как-то не верится, что у нас может быть что-то серьезное. Все так быстро получилось. А с другой… С другой, я очень хочу быть с ним навсегда.
И, как ни странно, после этого признания подруги Леся совершенно перестала на нее злиться. Чувства подруги — это святое. Хочет Кира помочь своему Тиму, значит, надо ему помочь и вытащить парня из беды.
— Но у нас только одни сутки, — простонала Леся. — Завтра Канарейкин прилетает сюда и…
— И очень хорошо, — кивнула Кира. — С ним нам тоже надо побеседовать.
Но до этого было еще очень далеко. А вечером Кира собиралась снова ехать на дискотеку.
— И ты поедешь со мной, — сказала она Лесе. — У меня есть один план. И ты должна будешь мне помочь.
— Какой еще план? — уныло поинтересовалась Леся, чувствуя, что свое обещание приятному господину полицейскому переводчику она точно не в силах будет выполнить.
Во всяком случае под натиском влюбившейся Киры точно не сможет. И, мысленно попросив прощения у милого полицейского, Леся смирилась со своей долей.
— Во-первых, надо разузнать, а не было ли у Натальи там на дискотеке какого-нибудь сердечного дружка, — произнесла тем временем Кира. — Вчера я эту мысль как-то упустила из вида. А ведь возможно, что тут дело в обычной ревности. Приревновал, отравил, убил.
— Ужас, — содрогнулась Леся. — А во-вторых?
— А во-вторых, если дело все же в незаконной продаже наркотиков, которая, я уверена, идет на дискотеке, то ты должна сделать попытку купить эти самые наркотики.
— Но я их не употребляю! — возмутилась Леся. — И не собираюсь! Ты что! Это же опасно! Знаю я, как это бывает. Сначала вроде бы безобидная травка, потом хочется что-нибудь посильней, например, кокаинчик, а потом уже и героин в дело пойдет. А после него уже все! С героина никто и никогда не слезает. После него одна дорога — в могилу.
— Это я знаю! — кивнула Кира. — Не забывай, мы с тобой в одной школе учились и с одними и теми же людьми общались. Видела я, во что наша гордость и краса класса — староста Плотникова превратилась. На панели стоит, руки красные, распухшие, сама тощая и зеленая. Ужас. И при этом менять в своей жизни ничего не хочет. А ведь какая была умница! И началось все с каких-то безобиднейших таблеточек, которые ей тоже на дискотеке предложили попробовать.
— Вот видишь, — кивнула Леся. — А ты мне предлагаешь…
— Да не предлагаю я тебе травиться этой дрянью! — воскликнула Кира. — Ты просто сделаешь вид, что тебе она нужна. Купишь, выяснишь, кто продавец, а потом выкинешь эту дрянь в ближайший унитаз. Вот и все.
— Вовсе не все! — не согласилась с ней Леся. — А вдруг меня во время покупки задержат с наркотиками? Ты знаешь, какой в Турции полагается срок за покупку наркотиков?
Кира не знала, но высказала предположение, что Лесю все равно передадут российским властям. И судить ее будут по российским законами.
— Тем более! — окончательно расстроилась Леся. — У нас законы насчет наркотиков ого-го какие строгие! Не хочу я три года на нарах париться! Пусть твой Тим сам покупает.
— Он не может! Его там все знают! — возмутилась Кира.
— Ага, за его репутацию ты беспокоишься, а меня подставить не боишься! И кто ты после этого?
— Да не за репутацию я его беспокоюсь! Просто там все знают, что Тим наркотики не употребляет. И сразу же насторожатся, если он обратится с такой просьбой.
— Что за чушь! Пусть скажет, что покупает для кого-то, — твердо стояла на своем Леся. — Ничего я покупать не стану. И не проси! Что угодно, но только не это.
Уговорить Лесю на подставную покупку наркотиков Кира так и не смогла. Рисковать жизнью Леся была согласна, а вот тюрьма пугала ее ужасно. Но Тим неожиданно охотно вызвался выступить в роли подставного покупателя, так что проблема решилась сама собой.
Очутившись на дискотеке, Леся первой почувствовала смутную тревогу, которая перерастала в твердую уверенность близкой беды. Сегодня что-то должно случиться. И это что-то было связано именно с ней самой. У Леси то холодели руки, то ее кидало в жар. В голове стоял туман, а самой ей хотелось то удрать куда подальше, то броситься в омут с головой.
Еще в номере отеля Леся раскинула колоду карт, которую захватила с собой даже в дорогу.
— Сегодня у меня будет встреча, — сказала она, разложив карты в первый раз.
— Для этого карты не нужны, — сказала Кира, красящая себе в это время перед зеркалом правый глаз.
— Любовная встреча, — заявила Леся, разложив карты во второй раз и другим способом.
— Возможно, — пробормотала Кира.
— И он будет брюнет, — закончила гаданье Леся.
Тут уж Кира не выдержала и захохотала.
— Чего ты ржешь? — обиделась Леся. — Единственного имеющегося блондина ты уже сцапала себе. Вот мне и остались сплошные брюнеты.
И теперь Леся каждой клеточкой своего тела ощущала, что эта встреча вот-вот произойдет. Какой она будет и что из нее выйдет, карты ей не рассказали. Но в прошлый раз, когда погибла Наталья, ничего подобного Леся не ощущала.
— Не по себе мне сегодня что-то, — пожаловалась ей на ухо Кира. — Такое впечатление, что за нами наблюдают.
Леся уже открыла рот, чтобы сказать, что чувствует то же самое, но вдруг возле подруг материализовался один из барменов, с которым они успели немного познакомиться.
— Я слышал, ты спрашивала Раду насчет Натальи? — на скверном английском спросил он у Киры.
— Ну да, — кивнула Кира. — А что? Ты кто такой?
— Я — Мани, и я был с ней, — пояснил парень и на случай, если она не поняла, добавил более доходчиво: — Мы с Наташей вместе делали секс.
— Да ты что? — ахнули девушки. — Вот это да!
И они окинули парня придирчивым взглядом. Пожалуй, на месте Натальи она бы тоже могла положить на него глаз. Парень был очень даже ничего. Правда, худощавый, как многие молодые турки, но при этом он не был мелким, черты лица у него были правильные, а глаза полыхали темным огнем. В общем, красивый юноша. И явно очень страстный.
— И ты догадываешься, кто мог желать ее смерти? — спросила у него Кира.
— Да, — кивнул парень.
— И кто?
— Мустафа, — произнес парень. — Я знаю, он жил с ней в одном отеле. И хотел, чтобы Наташа делала секс только с ним. А она ушла из отеля, пришла работать сюда и сказала, что любит меня, а не Мустафу.
— А Мустафа? Не смирился?
— Смирился? — не понял парень, но потом все же ответил: — Нет, он был очень зол на Наташу. И сказал, что отомстит.
— И ты думаешь, что отомстил?
— Я видел, как он угощал ее в тот день коктейлем, — кивнул Мани. — А потом она пошла танцевать, и скоро ей стало плохо. Мустафа очень подлый. Он сказал, что хочет мириться с Наташей и просит выпить за это с ним коктейль. А потом она умерла.
— Но ты сказал полицейским, что видел, как Мустафа угощал коктейлем Наташу? — воскликнула Кира.
— Нет, — поник головой Мани. — Ибрагим запретил. Он сказал, что Наташу все равно уже не вернешь. А ссориться с Мустафой он не хочет.
— Мустафа мертв, — сказала Кира. — Его задушили прошлой ночью. В своей собственной машине, которая стояла возле отеля.
По глазам Мани было видно, что это известие для него действительно новость.
