– Я смотрю, народу у вас пока немного, – завела светскую беседу лежащая на столе и наслаждающаяся процедурами Женя.
– Да, мы недавно открылись, и пациентов совсем немного, – ответила девушка по имени Саша, не забывая наносить на Женино расслабленное тело ароматные масла мягкими, теплыми руками.
– Наверное, вам стоит провести какие-то рекламные акции, – борясь с накатывающим блаженным равнодушием, проговорила Женя.
– Мы проводим. На прошлой неделе у нас была презентация новой услуги, а до этого специальный «коктейль» с экскурсией, – согласно кивнула Саша. – И еще мы даем скидки тем, кто приводит к нам новых клиентов. Пять клиентов – бесплатная спа-процедура.
– А вы не предлагаете бесплатные подарочные процедуры потенциальным клиентам? Я знаю, сейчас так многие салоны делают, – из последних сил заставляла себя шевелить мозгами Женя, чувствуя, что сейчас забудет обо всех убийствах на свете, уткнется носом в теплую махровую простынь и пустит слюну от счастья.
– Нет. Хозяин говорит, «нечего народ к халяве приучать, от таких клиентов толку все равно не будет».
– Как интересно, хозяин вашего салона мужчина? – на этот раз искренне заинтересовалась Женя.
– Нет. Женщина, но спонсирует все удовольствие ее муж, а потому следит за каждой копейкой, все контролирует. Особенно сейчас, пока салон не раскрутился, – пояснила Саша, продолжая втирать масло в Женину спину.
– У вас, наверное, несколько смен мастеров работает? – продолжала собирать волю в кулак журналистка.
– Нет. Пока только одна, клиентов совсем мало. У нас сейчас всего один стилист работает и на мужской и на женский зал, одна маникюрша, массажистка тоже пока одна.
– Значит, вы всех своих клиентов наизусть знаете, наверное, и тех помните, кто всего один раз был? – продолжала гнуть свое Женя.
Надо сказать, что она специально выбрала после экскурсии именно эту процедуру, потому как кабинет милой Сашеньки находился ближе всего к черному ходу, а Женя не знала, какую процедуру выбрала Марина в день убийства Кольцова, и потому решила последовать логике. Чем ближе к черному ходу, тем вероятнее.
– Да, у меня хорошая память на лица, – принимаясь разминать Женины ножки, проговорила Саша.
– А вы не помните девушку, невысокая такая, около тридцати, прическа каскад…
– Вы, наверное, про ту женщину спрашиваете, из-за которой к нам полиция приходила? – проявила недюжинную сообразительность Саша.
– Да. Это вы ее обслуживали? – оживилась Женя, поднимаясь на локтях и пытаясь взглянуть на девушку.
– А почему вы спрашиваете? – не спешила с ответом та.
– Она моя подруга, – уверенно соврала журналистка.
– А что она натворила, что ею полиция интересовалась? Просто замучили нас своими вопросами, особенно мне досталось, – недовольно заявила Саша и как-то особенно чувствительно ухватила Женю за пятку.
– Ее обвиняют в убийстве собственного мужа. Представляете? – решила сыграть на чувстве женской солидарности Женя, прикинув, что Саша, учитывая ее возраст и внешность, скорее встанет на сторону себе подобных.
– Да что вы? – замерла шокированная такими подробностями девушка. – А она правда его убила?
– Нет, конечно! Она у вас была на процедурах, а его наверняка кто-то из конкурентов грохнул, а ментам лишь бы козла отпущения найти и дело закрыть, – сделала беспроигрышный ход журналистка, поскольку репутация у полиции была такова, что в подобное заявление готов был поверить каждый.
– Да. Бедняга. А нам они ничего не объяснили. Только все спрашивали, могла она через черный ход выйти или нет, – сочувственно покивала Саша.
– Ну и как, могла? – напряглась в ожидании ответа Женя.
– Да вы лягте и расслабьтесь, – заволновалась Саша, укладывая Женю обратно на топчан. – Теоретически могла. Она около сорока минут в хаммаме сидела.
– А одежду она могла свою взять и выйти так, чтобы никто не видел?
– Понимаете, из-за того, что клиентов пока мало, девочки то и дело уходят из-за стойки, то чаю попить, то покурить, на двери у нас колокольчик висит, если что, всегда вернуться можно. К тому же сейчас тепло, кто из клиентов не хочет, может одежду на вешалку не вешать, пиджак, например, или легкую куртку, – объясняла Саша. – И в тот день, когда ваша подруга приходила, кроме нее ни одного клиента не было. Поэтому я весь комплекс по уходу выполнила, проводила ее в хаммам и ушла. А черный ход у нас днем закрыт на простую задвижку. Да и ночью, наверное, тоже, – невеселым голосом, словно извиняясь, проговорила она. – Я же не знала, что с этой женщиной случилось, могла бы соврать чего-нибудь. Например, что приходила ее проведать каждые десять минут, и она на месте была.
– Нет, нет. Полиции лучше не врать. Это чревато. И потом вы ни в чем не виноваты, а подруге моей, может, еще и повезет, у нее адвокат хороший, – постаралась успокоить девушку Женя. – А скажите, как так получилось, Марина говорит, ее пригласили на бесплатную процедуру и она ничего не платила, а вы и ваша администрация утверждаете, что она записалась сама и услуги салона оплатила полностью? – задала она другой важный вопрос.
– Этого я не знаю. Все расчеты проводит дежурный администратор. Я вашу знакомую обслужила, пожелала хорошего дня, и все. А расчеты без меня производились. Но бесплатных процедур у нас точно быть не могло.
– А сегодня ваша администратор на месте, могу я с ней поговорить? – снова заерзала на топчане Женя.
– Нет, единственные, кто у нас работает посменно, – это администраторы. Тогда Лада работала, но она будет только послезавтра, – укладывая журналистку на место, объяснила Саша.
– Евгения? Как успехи? – услышала Женя в трубке на удивление веселый и бодрый голос Володи Скрябина.
Кажется, у адвоката выявилась загадочная способность звонить ей именно в том момент, когда, покончив с одним делом, она собиралась приняться за следующее.
– Неплохо, а твои как? – скромно оценила свои достижения Женя.
– Лучше не придумаешь! – весело откликнулся адвокат. – У меня наконец-то решилось одно тягомотное дело, и даже в нашу пользу, и теперь я располагаю необходимым временем, чтобы заняться госпожой Кольцовой. Ты голодна? – без всякого перехода спросил оживший адвокат Скрябин.
– Пожалуй, да, – после короткого раздумья проговорила журналистка. Она не так давно выбралась из салона и все еще пребывала в сладостно-томной эйфории.
– Тогда жду тебя через полчаса во вчерашнем ресторане, суп заказать? – по-свойски поинтересовался Володя.
– Давай, а еще вареники с вишней, и чай.
– Что ж, с администраторшей поговорить просто необходимо. Вопрос оплаты может стать ключевым. Странно, что опера его не выяснили, – как всегда споро работая ложкой, заметил Скрябин.
– А зачем им? Они же сразу приняли за аксиому, что Марина на процедуры записалась сама, сама все оплатила и убила мужа. Тоже самостоятельно, – пожала плечами Женя. – Так что им волноваться как раз не о чем.
– Верно. А я вот сегодня получил сведения по родственникам Кольцова. Судя по всему, у него кроме тетки никого из близких родственников не осталось. Родители умерли, братьев, сестер не имеет. Детей не обнаружено. Тетка родная, по матери, одинокая, Кольцов ее недавно из Москвы перевез. Вот хочу сегодня к ней наведаться, телефон дамы не отвечает, а Марина говорила, она болеет часто, думаю ее лично навестить. Ты со мной? – вопросительно взглянул на жующую журналистку адвокат.
– А как же!
Анна Павловна, тетка Кольцова, проживала в современном высотном доме на Варшавской улице, недалеко от квартиры самих Кольцовых. Володя еще раз набрал телефонный номер дамы и, не дождавшись ответа, двинулся к подъезду, Женя за ним. Звонить в домофон им не пришлось, так как подъездная дверь точечного девятиэтажного дома то и дело распахивалась, впуская и выпуская жильцов. Часы показывали начало седьмого, время было горячее. Трудящиеся возвращались со службы, детвора, сделав уроки, рвалась на улицу, насладиться теплом и свободой, а забывчивые хозяйки спешили в магазин за хлебом, солью или маслом и прочей нужной чепухой, которой хватились прямо перед ужином.
Беспрепятственно проникнув в подъезд, компаньоны поднялись на этаж, отыскали дверь с нужным номером и нажали кнопку звонка.
– Когда спросят кто, отвечай лучше ты, – шепнул Жене Скрябин, прислушиваясь, не донесутся ли из-за двери какие-нибудь звуки.
– Может, в магазин ушла? Или прогуляться? – предположила Женя, пока Володя предпринимал новую попытку дозвониться до тети по телефону.
– Вряд ли, – хмуро проговорил Скрябин, размышляя, что делать дальше.
К счастью, долго ему размышлять не пришлось. Приоткрылась дверь соседней квартиры, и оттуда высунулся тонкий, длинный, загибающийся кверху бледный конопатый носик.
– Вам чего, граждане? – писклявым дребезжащим голосом осведомился его невидимый обладатель.
