«Что-то не так, — неожиданно для себя решила Сашка. Это была даже не мысль, а чувство. — Что-то в этом доме не так. Или во мне что-то не так? Наперекосяк все. Странно…»
— Нет, даже невозможно вообразить себе такое! — с лестницы донеслись недовольные женские переговоры. — Это не прием, а черт знает что!
Сашка тут же узнала Виолу.
— Да перестань, пожалуйста, — перебила ее восклицания Виктория. — Осколки уже все вымели. А я все равно хотела переодеться.
— Испоганить такое платье. Из какого места у него руки растут!
— Подумаешь, пролил вино на юбку. Ну, испугался парень. Да мы все перепугались, когда со всех сторон рвануло, — хмыкнула тетушка. — Иди лучше к гостям. Там половина уже домой разбегаются, как тараканы. Почуяли неладное.
— А кто тебе поможет переодеться? — Виола все-таки притормозила на ступеньках.
— Я помогу, — тихо раздалось еще ниже. Затем послышались быстрые шаги.
Этот голос Сашка тоже узнала. Он принадлежал кухарке Гале.
— Ты? — недоверчиво переспросила ее Виола.
— Ну, — та замялась, — «молнию» ведь расстегнуть нетрудно, правда?
— Разумеется, — Виктория скорее всего ласково ей улыбнулась. — Конечно, ты мне поможешь. А потом мы зайдем к Аркадию… Петровичу. Посмотрим, как он там.
— Ой, это вообще кошмар, — неожиданно Галя перешла на доверительный шепот, смысл которого Сашке разобрать не удалось.
Женщины поднялись на второй этаж и повернули в левую часть дома, туда, где находилась комната Виктории. Саша осторожно вышла из-за колонны, так и не поняв, чего вдруг вздумалось ей тут прятаться от собственной тетушки, у которой по всем разумным доводам стоило бы испросить совета насчет недавней сцены с Серегой. Во всяком случае, еще вчера она бы так и поступила. Но почему сейчас что-то переменилось, но что именно, она не смогла себе ответить.
— Успокойся, ради бога. Ничего страшного не произошло. И не произойдет. С ним все будет в порядке, — донесся до нее не слишком довольный голос Виктории. — Я хочу с тобой серьезно поговорить.
С этими словами она зашла в свою комнату вместе с Галей и закрыла дверь.
И тут до Сашки дошел смысл недавних фраз Гали: с отцом произошло нечто нехорошее, он ушел от гостей, и теперь он в своей комнате, а Вика собралась его навестить.
«Наверное, ему стало плохо!» — испугалась Сашка и опрометью бросилась на третий этаж, туда, где располагался кабинет Аркадия Петровича.
* * *
Мамонов сидел за столом, уткнув лицо в ладони. Он боролся с противоречивыми чувствами. Он никогда не верил в сверхъестественные силы. Даже в глубоком детстве россказни о всякого рода привидениях, оборотнях, пришельцах и потусторонних голосах его только забавляли. Когда ему было лет двенадцать, он до слез напугал Вику, с выражением рассказав ей какую-то идиотскую историю про черное пианино. Родители, разумеется, всыпали ему по первое число за издевательство над младшей сестрой и строго-настрого приказали больше не заикаться о подобной ерунде. Вот на этом его увлечение мистикой и закончилось.
Потом лет в двадцать, оказавшись на охоте, он понял, что человек — властелин природы. А спустя еще пять лет решил, что в жизни есть только одно самое страшное и самое могущественное оружие, с помощью которого можно все и всех поставить на колени. Это оружие — деньги. И тот станет богом, кто обладает этим оружием в полной мере. Иная религия, кроме финансовой, Мамонова никогда не интересовала. Его родители были идейными атеистами и его воспитали совершенно равнодушным к вере и вероисповеданиям. Он радостно прогуливал лекции по научному атеизму в институте, так что даже не знал толком, что такое вера в бога. И до недавнего времени никогда не жалел об этом.
Но сегодня происшедшее заставило его задуматься. Он по-прежнему отказывался верить в реальность происходящего: голос, тьма, призрак в проеме между окнами — это же бред, минутное помешательство. Как и голос, который последний месяц не раз мучил его и в собственной спальне, и в офисе, когда он чуть не умер от удушья и когда приходил врач… Как это все объяснить? Чья-то шутка? Можно такое подстроить? А почему нет? Но с другой стороны, кроме него, голоса не слышал никто. Да и как можно разыграть подобное представление на приеме, в гостиной, где десятки гостей? Никто ведь из присутствующих так и не понял, что произошло. Кроме него — Аркадия Мамонова! И что теперь делать? Идти к психотерапевту? К бабке-ясновидящей? Бред какой-то!
Дверь кабинета скрипнула, Аркадий Петрович вздрогнул и поднял голову.
— Странно, но у парадного входа действительно ждал молодой человек, — растерянно произнесла Валя.
— Проси, — жестом он дополнил свое указание.
Домоправительница исчезла, оставив дверь открытой.
Секунды ожидания показались ему мучительными часами. Собственный кабинет превратился в чужое, незнакомое ему темное помещение, наполненное вязким неземным воздухом с тяжелым запахом пыли, звуки веселья за окном стали зловещей языческой какофонией. Мамонов устало закрыл глаза. В висках размеренно стучало. И только этот стук был явственным в призрачном мире. Он на самом деле мучил. Мамонов сжал руками виски, чтобы слегка унять разбушевавшуюся кровь, и лишь тогда понял: этот стук не принадлежит его телу. Этот стук — звуки чужих шагов. Крупные капли липкого пота выступили на лбу и подбородке. Холодная капля стекла по ребрам.
И наступила тишина. Пустая, страшная тишина.
— Кто ты? — хрипло спросил Аркадий Петрович, не глядя на дверь.
— Я думал, ты все-таки задашь нужный вопрос, — ответил ему чистый, удивительно молодой и живой голос.
— Нужный вопрос… — тихо повторил Мамонов и поднял глаза.
Перед ним стоял высокий парень с красивым, открытым лицом.
«Наверное, он годится мне в сыновья. Он чуть старше Сашки», — с некоторым разочарованием подумал Аркадий Петрович.
— Я старше тебя на целую вечность, — без всяких эмоций ответил на его немое предположение визитер и шагнул через порог.
— Какой вопрос я должен задать? — устало сдался Мамонов.
— Тот, который крутится у тебя в голове подобно назойливому волчку. Тот, которым ты задаешься по меньшей мере раз пять за сутки, который мучит тебя, когда ты просыпаешься по ночам…
— Как ты прошел сквозь охрану? — Аркадий Петрович нахмурился.
— Как ты смог видеть меня, когда остальные даже не подозревали о моем присутствии? — в свою очередь задал вопрос парень.
— Хорошо, — Мамонов положил руки на стол, ладонями вниз. — Что ты тут делаешь?
— Ты надоел мне, — гость передернул плечами. — Похоже, ты сойдешь с ума быстрее, чем примешь действительность такой, как она есть. Я пришел к тебе!
— Ну? — неуверенно выдавил из себя хозяин.
— Я ПРИШЕЛ К ТЕБЕ, — с нажимом повторил парень.
— И что я должен теперь делать? — он развел руками.
Визитер ухмыльнулся, совсем по-мальчишески и немного растерянно:
— Это уже второй вопрос. Задай первый.
— Мне конец? — его голос непроизвольно дрогнул.
— Да, — спокойно ответили ему.
— Значит, я умираю.
— В какой-то степени ты уже умер. Поэтому я пришел к тебе.
— Я не понимаю.
— И не пытайся. Это слишком сложно для человека, который всю жизнь был материалистом. По земному времени ты умер месяц назад, но в тот момент я нечаянно обратил на тебя свое внимание. И теперь ты жив, пока я рядом.
— Кто ты?
— Я могу дать четкое определение, но для тебя оно будет непонятным. — Парень оказался на удивление неэмоциональным, холодным и производил впечатление трупа, который по странному стечению обстоятельств продолжает двигаться и говорить, как живой человек.
— Зачем ты здесь? — Мамонов продолжал диалог по инерции. В голове же его крутилось лишь одно слово: «Да». Ему конец. Он умер.
— Вот этот вопрос ты должен был задать первым.
— Я незнаком с вашими правилами, — буркнул Мамонов. — Я получу ответ на этот первостепенный вопрос?
— Каждому положен отдых. Я долго не был на Земле и хочу провести тут свои небольшие каникулы. Тебе покажется странным, но мне ты приглянулся. Твои жизненные принципы кажутся правильными, но почему-то на практике воплощаются с точностью до наоборот. Этому интересному феномену я решил посвятить свой отпуск.
— А при чем тут я?
Парень усмехнулся, совсем не так, как раньше — без эмоций. На этот раз его улыбка была живой:
— Пока я с тобой, ты все еще жив. Мы вместе покинем эту землю. Я должен привести тебя туда, откуда пришел. Так что, пока мне здесь интересно, мы будем здесь.
— Черта с два, — Аркадий Петрович с силой ударил ладонями по столу. — Я не собираюсь делать из своей жизни многодневный спектакль для развлечения незнамо кого. Мне плевать на себя, пошли, куда ты там собирался!
— Отлично, — гость пожал плечами и, повернувшись к нему спиной, медленно двинулся к двери. — Что будет после твоей смерти?
