– Нам надо поговорить здесь, – сказал Олсон и вышел из машины.
По скрипучим ступенькам я последовал за ним на веранду. Она была пуста, и мы присели за столик. Улыбающаяся официантка направилась к нам.
– Что ты будешь пить? – спросил Олсон.
– Кока-колу, – почему-то сказал я, хотя хотел виски.
– Две порции, – сказал он девушке. Она удалилась.
– Стал меньше пить, Джек? – спросил Олсон. – Я помню, ты здорово пил в армии.
– Я привык начинать после шести.
– Правильно, а я вообще бросил сейчас пить. Он достал пачку сигарет, и мы закурили. Официантка принесла кока-колу и удалилась.
– У меня мало времени, Джек, так что я вкратце введу тебя в курс дела, – начал Олсон. – У меня есть для тебя предложение.., если, конечно, хочешь.
– Вы говорили пятнадцать тысяч. Всякого, кто предложил бы мне столько, я бы посчитал сумасшедшим, но я вам сразу поверил, полковник.
Он потягивал кока-колу и поглядывал на меня и на пляж.
– Я работаю у Лейна Эссекса, – сказал он тихо. Я обомлел. Вряд ли кто-нибудь не слышал о Лейне Эссексе. Он был один из самых богатых людей на побережье. У него были ночные клубы, отели, жилые дома во многих городах, он владел парой нефтяных участков, имел большую долю в автомобилестроении – одним словом, он стоил два миллиарда долларов.
– Здорово! – воскликнул я. – Лейн Эссекс! Вы хотите сказать, что я тоже буду работать у него?
– В общем так, Джек, но я должен вас предупредить, что работать у него тяжело. Мне всего тридцать пять, а я уже седой. Почему? Потому что я работаю у Эссекса.
Я взглянул на него в упор и вспомнил, как он выглядел тринадцать месяцев назад. Он, кажется, постарел, в глазах была какая-то настороженность, руки не могли спокойно оставаться на месте. Это был уже не тот полковник Олсон, которого я знал.
– А в чем эта трудность?
– Эссекс обычно говорит, – начал Олсон, – что в мире нет невозможных вещей. Пару месяцев тому назад он собрал своих людей и обратился к ним с речью. Тема была, как из невозможного сделать возможное. На него работают в Парадиз-Сити около восьмисот человек: управляющие, юристы, банкиры и другие. Ну, ладно, сейчас о нас, Джек. Эссекс начал строить новый самолет с четырьмя реактивными двигателями. Мне придется им управлять. Внутри будет зал для совещаний, десять кабин для пассажиров, бар, ресторан и все остальные удобства. Работа должна быть закончена за, три месяца, но взлетно-посадочная полоса на аэродроме Эссекса коротковата для такой машины. Мне приказано заняться работой по удлинению полосы. Кроме этого мне приходится летать по всему миру с этим Эссексом. Это просто невозможно сделать, но надо. – Он отпил немного из бокала. – И вот я подумал о тебе. Буду с тобой откровенен. Мне обещали заплатить сорок пять тысяч в год. Мне бы хотелось, чтобы ты занялся строительством полосы. Она должна быть закончена раньше трех месяцев. Новый лайнер будет готов к 1 ноября, и мне надо его испытывать. Я предлагаю тебе пятнадцать тысяч из этих денег. Я пытался уговорить Эссекса, но он не хочет платить тебе отдельно. «Это ваша работа, Олсон, – сказал он. – Как вы сделаете ее, это ваше дело». Все работы уже начаты, но вы должны следить за их ходом.
– Какой длины полосу нужно построить?
– Полмили длиной, не меньше.
– А какой грунт здесь?
– Не очень подходящий. Лесс, песок и даже скалы.
– Мне хотелось бы сначала взглянуть на нее.
– Я думал уже об этом.
Я ожидал совсем не такую работу, и что-то подсказывало мне, что не этого ждет от меня Олсон.
– А в конце трех месяцев, когда взлетная полоса будет построена, что будет со мной?
– Правильный вопрос… – Он допил свой бокал и снова посмотрел на море. – Я поговорю с Эссексом, чтобы он дал тебе работу механика по обслуживанию нового самолета и тогда ты будешь зарабатывать тридцать тысяч.
Я тоже допил свой бокал.
– А если Эссекс не согласится, что тогда?
– Ну, это если мы не справимся за три месяца. – Олсон закурил новую сигарету, руки его слегка дрожали. – Тогда нам обоим придется убираться отсюда. Но надо сделать эту работу. – Он глубоко затянулся. – Мне повезло с этой работой. Первоклассных пилотов сейчас сколько хочешь. Ему стоит только поманить пальцем, и их слетится не меньше сотни.
– Вы говорили насчет пятнадцати тысяч в год. Пока я понял, что за три месяца, если я справлюсь с работой, я получу 3 750 долларов, а остальное зависит от того, получу ли я место у Эссекса, как механик, правильно?
Олсон скосил глаза на кончик сигареты.
– Правильно, – согласился он, отводя глаза. – Но все равно, Джек, если ты сейчас ничего не делаешь, разве это плохо?
– Нет, неплохо.
Мы немного посидели молча, а потом он встал.
– Поедем на аэродром и поглядим на дорожку. Мне надо лететь с Эссексом в Нью-Йорк в три часа, поэтому у меня мало времени.
– Может быть, вы внесете немного денег на мой счет в банке, прежде чем я начну работать, Берни? – спросил я. – У меня туговато с наличными.
– Это я сделаю. Поедем, взгляни на работу.
Что-то не понравилось мне в этом предложении, но получить 3 750 долларов за три месяца было неплохо. Пока мы ехали к шоссе, я думал об этом. В крайнем случае, «Локхид» всегда найдет мне место. И все же мне было неспокойно. Человек, сидевший рядом со мной, уже не был тем великим полковником Одеоном, которого я знал. Тому человеку я мог доверить последний цент, мог отдать жизнь за него, но не за этого. И эта перемена сильно тревожила меня, хотя я и не мог сказать, почему.
Аэродром Лейна Эссекса был расположен в десяти милях от города. Надпись над воротами из толстой проволоки гласила:
«Владение Эссекса».
Когда мы проезжали через ворота, двое охранников в защитной форме с револьверами на поясе приветствовали Олсона.
Аэродромные строения были все новенькие. Вокруг контрольной будки бродили люди. Все они также носили форму защитного цвета.
Олсон поехал по взлетной полосе. Через полмили мы увидели облако пыли и остановились.
– Ну, вот мы и приехали, – сказал он, вылезая. – Смотри, Джек. Я уже тебе говорил. Твоя задача заключается только в том, чтобы следить за выполнением работ. Меня беспокоят эти рабочие. Их здесь полторы тысячи человек, большинство цветные. Они живут в палатках и обязаны работать с семи до восемнадцати с двухчасовым перерывом на обед. Смотри, не ошибись с перерывом – здесь ужасно жарко после полудня. За всех отвечает Тим О'Брайен. Ты будешь им руководить, я его уже предупредил. Он хороший парень, но я не особенно верю этим ирландцам. Но особенно не вмешивайся в дела, он все знает и нравится рабочим.
Я непонимающе смотрел на него:
– Так что же я должен делать?
– Я уже сказал: следить за О'Брайеном, смотреть, чтобы никто не отлынивал от работы, чтобы заканчивали ровно в восемнадцать.
Он двинулся в сторону облака пыли, и я следовал за ним. Когда мы подошли ближе и я увидел темп работ – это меня поразило. Около двадцати бульдозеров разравнивали грунт. Армия людей работала лопатами, растаскивала обломки скал, валила электропилами деревья и пилила их на части. В центре стоял асфальтоукладчик – воздух был пропитан запахом битума.
Откуда-то появился коренастый толстый мужчина в грязных брюках цвета хаки и в пропотевшей, покрытой пятнами рубахе.
– Привет, полковник! – закричал он.
– Ну, как дела, Тим? – спросил Олсон. Тот заулыбался.
– Хорошо. Ребята уже свалили сегодня тридцать деревьев. Сейчас мы их обрубаем. Олсон повернулся ко мне.
– Джек.., знакомься. Это Тим О'Брайен. Вы будете работать вместе. Тим.., это Джек Крейн.
Пока он нас представлял, я внимательно осмотрел О'Брайена. Это был крепкий и мускулистый парень лет сорока пяти, лысый, с резкими чертами лица и с голубоватыми глазами. Такому мужчине можно было доверять, это был настоящий работяга, и я смело подал ему руку, которую он крепко пожал.
– Тим.., введи Крейна в курс дела. Мне надо уже уходить. – Олсон взглянул на часы. – Покажи ему его домик и выдели джип.
Внезапно неподалеку от нас прогремел сильный взрыв, и я невольно вздрогнул.
– Это мы взрываем, – объяснил Тим. – Надо расчищать скалы на пути.
Олсон тронул меня за руку.
– Мне надо идти, Джек. Мы увидимся через три дня. Тим вас устроит.
Он повернулся и пошел к своей машине. О'Брайен посмотрел на часы.
– Подождите меня минут десять, мистер Крей и мы пойдем на аэродром. Мне сейчас надо проследить, чтобы ребятам раздали обед, – и он отошел, оставив меня стоять на взлетной полосе.
Работы по расчистке площадки шли полным ходом. Асфальтоукладчик уже стоял в конце готовой полосы метров сто длиной. Раздалось еще несколько взрывов и десяток бульдозеров рванулись вперед для разравнивания вывороченного грунта.
Какого черта мне здесь делать? Здесь и так все великолепно организовано. Во всяком случае казалось, что взлетная полоса будет закончена месяца за два, а не за три, как говорил Олсон.
