Джек Хиггинс - Железный тигр

- А каких-нибудь перемещений войск, не замечали? Или, может быть, они строят тут дороги?

- Здесь нет, а вот к востоку по направлению к Аксай-Чину и Ладаху, где в 1962 году были бои с индийцами, они построили много дорог. - Тибетец явно удивился: - А зачем им могли понадобиться дороги здесь?

- Они претендуют на Бальпур, - кратко ответил Чанг.

Моро рассмеялся, обнажив крепкие белые зубы:

- Они претендуют на весь мир, разве не так?

Они вышли к окраине маленькой деревни с одноэтажными глинобитными домами и плетнями по каждой стороне единственной улицы.

Разгоряченные ребятишки бежали впереди и позади них, выдерживая, однако, приличное расстояние от Моро, у которого на левом запястье висела ременная плетка, и он отгонял тех, кто подбегал слишком близко.

Они подошли к дому в центре деревни, который оказался больше других. Моро открыл тяжелую деревянную дверь и пригласил войти.

В доме царил полумрак, поскольку окон не было. Драммонд удивился, увидев глинобитные стены и овечьи шкуры на полу. В центре на каменном возвышении ярко горел кизяк яка, и пожилая тибетская женщина крошила плиточный чай в бурно кипящую воду. Потом она положила туда масла, бросила щепотку соли, и мужчины расположились на овечьих шкурах вокруг огня.

Они молча сидели, ожидая чая, как того требовал обычай. Женщина наполнила три металлические чашки и поднесла каждому из них. Моро отпил немного, кивнул в знак одобрения, и все начали пить.

Чай, как всегда, очень освежал, и Драммонд протянул свою чашку для следующей порции.

- А как вообще идут дела?

Моро пожал плечами.

- Конечно, мы их здесь не разобьем, мы и не надеемся на это, но спокойно жить им не дадим.

- А как насчет оружия? - спросил Чанг. - Вам нужно еще?

- Всегда нужно. Мы не можем бороться с ними мечами и мушкетами.

- Вы собирались рассказать нам о том патруле, - напомнил ему Драммонд.

Моро кивнул и поднялся на ноги.

- Я совсем забыл. Если вы кончили пить чай, я покажу вам этот патруль.

Они вышли на улицу, освещенную ярким утренним солнцем, и пошли вдоль осыпающихся стен домов, и снова за ними увязалась стайка мальчишек.

Подошли к большим воротам во внешней стене монастыря. Полуобгоревшие почерневшие створки были грубо сорваны с петель.

Пересекли внутренний двор, все еще сопровождаемые детьми, и поднялись по ступеням разрушенного здания, в котором когда-то был самый знаменитый храм науки во всем западном Тибете.

Дверей не было, они превратились в щепки под ударами снарядов. Яркий солнечный свет проникал внутрь через дыры в крыше.

- Здесь была библиотека, - сказал Драммонд Чангу. - Она насчитывала более пятнадцати тысяч книг и рукописей, в основном тысячелетней и более давности. Китайцы сожгли все вполне обдуманно.

А позади, в тени, на балках крыши, что-то висело, словно темные крылья, и Драммонд с удивлением услышал, как Чанг присвистнул.

Потревоженное пролетом птиц, что-то раскачивалось взад-вперед, частично попадая на солнечный свет, частично оставаясь в темноте.

Драммонд подошел поближе. Это был китайский солдат, висящий на веревке, привязанной к одной из обуглившихся балок. Язык вывалился наружу, лицо было черным и раздутым. На месте глаз зияли пустые глазницы, одно ухо было оторвано.

Когда глаза Драммонда привыкли к полумраку, он различил и других повешенных с навеки застывшим взглядом пустых глазниц.

- Нас не было, когда они появились, - просто сказал Моро. - А когда мы вернулись, эти дурни с таким увлечением насиловали женщин, что даже не выставили охрану.

Один из мальчишек выбежал вперед и с дурацким смехом схватил ближайший труп за ноги и принялся раскачивать его, а другие разбежались вокруг и, заливаясь смехом, последовали его примеру, весело бегая между раскачивающимися трупами.

У Драммонда пересохло во рту, он круто повернулся и выбрался наружу, на свет Божий.

- Нам пора возвращаться.

Мистер Чанг промолчал. Он как-то странно побледнел, когда они вернулись в деревню, в его глазах отразилась боль. Моро свистнул, подзывая лошадь, и они снова направились к озеру.

- А что вы привезли на этот раз? - спросил Моро у Драммонда.

- Автоматические винтовки, автоматы и десять тысяч обойм патронов.

Тибетец кивнул:

- Хорошо, но в следующий раз нам надо прислать немного взрывчатки.

Драммонд вопросительно взглянул на Чанга:

- Вы сможете сделать это?

Китаец кивнул:

- Думаю, что сможем. Что, если недели через две, не рано?

- Только меня увольте, - ответил Драммонд. - Еще пару рейсов, и все. По мне, чем скорее я покончу со всем этим, тем лучше.

- Значит, через две недели, - заключил Моро, и они перешли через эскарп* и спустились к озеру.

______________

* Эскарп - противотанковое земляное заграждение.

Его люди уже разгрузили самолет, и несколько вьючных лошадей двигались к деревне. Драммонд дал им по последней сигарете, влез на сиденье и пристегнулся ремнями. Когда мотор заработал, мистер Чанг повернулся назад и сказал, подняв руку:

- Мы едины в этой борьбе!

Потом он поднялся в самолет. Когда он закрыл за собой дверцу и пристегнулся, самолет развернулся против ветра и начал выруливать на старт, а песок, поднимаемый потоком воздуха от винта, засыпал стекла кабины. Мгновение спустя самолет взмыл в воздух над крутым обрывом озера.

Драммонд сделал круг, и Моро, уже в седле, помахал рукой, повернул коня и галопом направился к деревне.

Драммонд проверил показания приборов и начал набирать высоту.

- Ну, что вы думаете об этом?

- Этого не выразишь словами.

- А вы попробуйте.

Чанг закурил и тяжело вздохнул.

- Для вас все это ничего не значит, Джек. Опасно, неприятно, все так, но ваша цель - деньги и ничего кроме.

- А для вас это - священная борьба, - парировал Драммонд. - Я все понимаю, но воевать за идею - не моя стихия. Я насмотрелся на все это в Корее. Хватит по гроб жизни.

- Да ладно, - устало отозвался Чанг. - А как насчет взрывчатки, которую Моро хочет получить следующим рейсом? Если я доставлю ее по железной дороге в Джуму, вы сможете взять ее оттуда?

- Завтра я лечу с майором Хамидом, - ответил Драммонд. - Он получил недельный отпуск и полагает, моя компания доставит ему удовольствие. А вы не хотите присоединиться к нам?

Чанг отрицательно покачал головой:

- Я бы рад, но приходится столько возиться с разными бумагами, и, кроме того, я приглашен к старому хану на обед в субботу вечером.

- Ну, вам виднее, - ответил Драммонд.

Вот еще две тысячи. Значит, считая это, в кредитном банке Женевы у него уже двадцать три тысячи. Еще два рейса плюс деньги, которые должен ему Фергюсон, это будет уже тридцать тысяч. И все. Он откинулся на спинку сиденья, напевая про себя, и сконцентрировал внимание на приборах, направляя самолет через ледник к перевалу.

* * *

Моро, насвистывая, ехал верхом рядом с вьючными лошадьми и подгонял их, нахлестывая своей тяжелой плеткой по костлявым бокам. У деревни он обогнал лошадей и въехал в нее первым, стуча по камням, и, подъехав к своему дому, слез с седла.

Дети разошлись по домам, и улица совсем обезлюдела. Он стоял и прислушивался к удаляющемуся звуку мотора самолета, с наслаждением затягиваясь английской сигаретой, которой угостил его Драммонд.

И тут начали открываться двери домов, и один за другим стали появляться солдаты в остроконечных шапках и желто-зеленых стеганых куртках. Моро повернулся, дверь его дома открылась, вышел молодой офицер. На нем была прекрасно сшитая куртка, для верховой езды с меховым воротником, на форменном кепи ярко выделялась красная звезда Китайской Народной Республики.

- Я все правильно сделал? - спросил Моро.

Молодой офицер вынул английскую сигарету изо рта тибетца и глубоко затянулся. Его лицо озарилось улыбкой блаженства.

- Отлично. В самом деле, просто отлично.

Моро кивнул и, пока они стояли вдвоем и прислушивались к замирающим вдали звукам мотора самолета, не переставал победоносно улыбаться.

Глава 2

Дом наслаждений

Драммонд вышел из парной, бросил полотенце на покрытый плиткой пол и нырнул в бассейн до самого дна, чтобы коснуться рукой яркого мозаичного изображения богини Кали, Великой Матери, которая невидящим взором смотрела сквозь зеленую воду в вечность, как и тысячу лет назад.

Он вынырнул, и тут из облака пара возникла одна из девушек, обслуживающих клиентов, и склонилась над краем древнего бассейна с подносом, на котором стоял красивый кофейник и тонкие чашечки. Драммонд подплыл к ней, и девушка подала ему в воду чашечку кофе.

Она была, как и ее подружки, потрясающе красива, с правильными чертами лица и огромными, подведенными черным глазами. Ее зеленое шелковое сари намокло и облепило точеную фигуру и выпуклости грудей.

Пока Драммонд потягивал кофе, он слышал где-то поблизости грубый смех и громкий голос Хамида, гулко отдававшийся от стен. Хамид распевал первую строку Зухмее-Дил, баллады неизменно популярной на северо-западной границе и в одно время даже бывшей любимым маршем стрелков Хибера.