На шестом этаже дверь в квартиру восемнадцать была приоткрыта. Меня с нетерпением ждали, и, как только я вошел, в дальнем конце коридора в дверях, ведущих в кухню, возникла хозяйка.
Вера тоже женщина видная — за два километра из винтовки без оптического прицела запросто попасть можно — вес сто десять килограммов, рост метр шестьдесят пять, размер бюста пятый, ширина плеч семьдесят сантиметров, бедер — столько же, и между ними никакого намека на талию. Лицо, надо отдать должное, приятное — круглое, с ямочками на щеках, с большими серыми глазами. С ушами, правда, проблема — оттопырены немного, а потому Ягодкина всегда носит удлиненную прическу, маскирующую ушки.
— Здравствуй, Игорек, — траурным тоном изрекла Вера.
— Что стряслось? — с ходу поинтересовался я, прикрывая за собой двери.
— У меня дочка пропала! — огорошила меня Вера, и из ее глаз выкатились две слезинки, которые она тут же промокнула кончиком кружевного платочка.
— Э-элка!? — задал я глупый вопрос, хотя отлично знал, что у моей приятельницы, кроме Элеоноры, других детей нет.
Я сделал участливое лицо.
— Как это случилось?
Вера шмыгнула носом.
— Вчера ушла на дискотеку и до сих пор не вернулась.
У меня отлегло от сердца. Девушке почти двадцать лет, пошла на дискотеку и до сих пор не вернулась. С кем не бывает.
— Заявится еще, — уверенным голосом сказал я. — Ты ее подругам звонила?
— Конечно, звонила, — загробным голосом отозвалась Вера. — Нет ее нигде. Да ты проходи.
Вслед за Ягодкиной я направился в кухню.
Вера не из бедных. Она работает менеджером в модном ресторане. Я не хочу сказать, что она ворует у себя на работе или занимается темными делами, но местечко, видать, теплое, раз приносит ей солидный доход. Да и бывший муж Ягодкиной, ныне живущий в Германии, подкидывает ей евро на содержание дочери. В общем, Вера живет на широкую ногу. Ее шикарный холодильник всегда забит деликатесами, а дом полон всяких штучек-дрючек типа ультрасовременной стиральной машинки-автомата, посудомоечной машины, микроволновой печи, радиотелефона и прочих вещиц, позволяющих жить в комфорте и особо не напрягаться, выполняя домашнюю работу.
Я был не единственный гость у Веры. В кухне за столовым уголком (который, между прочим, я собирал), сидела Света Великороднова, соседка Веры по лестничной площадке. Светка ничем не примечательна — худющая, угловатая, с плоской грудью, длинным лицом, маленькими глазками, вокруг которых на увядающей коже обозначились темные круги. Прическа странная. Вокруг головы волосы выстрижены, а на макушке и темени топорщатся, будто соцветия кочана цветной капусты. Впрочем, есть у Светки одно достоинство — это зад. Он у нее идеальной формы, и Великороднова постоянно боится поправиться на эту часть тела или похудеть. Признаться, я бы никогда не обратил внимания на эту особенность Светкиной фигуры, если бы мне о ней по большому секрету Вера не сказала.
По обыкновению полных людей, Вера была медлительна, ленива, любила посидеть. Она тут же опустилась на табурет и прикурила сигарету. Судя по большому количеству окурков в пепельнице, Ягодкина курила не переставая. Я сел напротив и потребовал:
— Давай, выкладывай все по порядку!
Теребя в одной руке платочек, а в другой — вертя сигарету, Ягодкина поведала:
— Вчера, в воскресенье, Элла сказала, что пойдет с подружкой на дискотеку в Дом культуры. Ну, знаешь, в тот, что в нашем районе расположен, рядом с ламповым заводом. Ушла часа в три, обещала вернуться к одиннадцати. Я прождала ее до полуночи, потом позвонила Ольге. Та удивилась, сказала, что ни на какую дискотеку они с Эллочкой идти не договаривались, и, вообще, она ее весь день не видела и даже по телефону не разговаривала. Я прождала всю ночь, а утром помчалась в институт, думала, может, там Элла к первой паре появится. Но она на занятия не пришла.
— И ты бог весть что подумала! Ты, Ягодкина, паникерша, трясешься над своей дочкой сверх меры. Познакомилась, скорее всего, девчонка с новым бойфрендом и осела у кого-нибудь на квартире. — Я двумя пальцами потрепал Веру за пухлую щечку. — А ты забыла, как в ее годы с парнями шлялась? Небось сама не раз с любимым в стогу ночевала. Потребности физиологии. Сейчас, скорее всего, твоя Элла распрощалась с молодым человеком и не торопясь с повинной едет домой. Тебе самой, в узком семейном кругу, нужно будет разобраться с девушкой, а ты соседей собрала, хочешь дочь опозорить.
Я намеренно грубо разговаривал с Ягодкиной, задевал ее материнские чувства, чтобы растормошить подругу, вывести из состояния депрессии. Удалось. Вера вспыхнула и нервно потушила сигарету.
— Что ты городишь, Игорь! — воскликнула она раздраженно. — Какие к черту физиологические потребности! Эллочка еще ребенок. Она домашняя девочка. За ней подобных грехов не водилось.
Я усмехнулся про себя: «Домашняя! Видела бы ты, как эту домашнюю девочку вот уж лет пять как в моем подъезде по вечерам парни тискают. И дымит как паровоз, есть с кого пример брать». Но большинство родителей склонны смотреть на своих детей сквозь розовые очки.
— Все когда-то случается в первый раз, — заметил я философски. — Загуляла Элка и не пришла домой ночевать.
— Я ей то же самое говорю, — подала из угла голос Света. Говорила она глухо, будто в трубу с раструбом на конце. — Ничего страшного не произошло. Заявится Элка к обеду, и все дела.
— Вот видишь, что тебе умная соседка говорит, — успокаивая Веру, я погладил ее по плечу. — Все будет хорошо.
Но Ягодкина продолжала паниковать.
— Я опасаюсь, что с ней случилось худшее, — простонала она. — Мне черт-те что мерещится.
— О-о! — прогудела Света. — Что же ты ее раньше времени хоронишь-то? Если б я каждый раз, как ты, переживала бы, когда мой старший сын домой не приходит ночевать, давно облысела бы.
Великороднова глуповата и иной раз употребляет не те слова, какие следовало бы.
— Ты хочешь сказать «поседела»? — поправил я автоматически.
— Ой, да какая разница! — беспечно махнула Света рукой. — Главное — не паниковать раньше времени. Себе дороже.
— И я о том же говорю, — поддакнул я.
В этот момент открылась входная дверь, и в квартиру кто-то вошел. Ягодкина встрепенулась.
— Это, наверное, Леева Марина, — предположила она и отклонилась, заглядывая в коридор. — Я ей звонила недавно, поделилась бедой, вот она и примчалась. Да ты ее знаешь. Видел у меня пару раз.
Действительно, я знал Марину, познакомились у Веры. Маленькая, щуплая, вертлявая и взбалмошная особа с распущенными пшеничного цвета волосами. Болтушка и пройдоха. А в общем и целом ничего бабенка. Она тоже не замужем и тоже работает в сфере обслуживания, в каком-то кафе вроде бы. На этой почве они, очевидно, и сблизились.
Вначале в кухню ворвался аромат духов, потом впорхнула Марина. Одевалась она броско. Сегодня на ней были красные, в обтяжку, брюки с каким-то ковбойским ремнем, красная с черным, опять-таки в обтяжку, блузка, и на плечах то ли балахон, то ли накидка — супервумен. На милом, слегка потасканном лице с маленьким носом и губками бантиком — страдальческое выражение.
— Ой, Верочка! — с порога защебетала Марина, чмокнула Ягодкину в щеку и кивнула нам со Светой. — Здрасьте, здрасьте! — В кухне сразу стало шумно. — Лишь бы с Элкой ничего не сделали, все остальное ерунда. Сейчас на белом свете такие дела творятся, просто ужас! — Марина всплеснула руками. — Недавно я слыхала, будто в нашем городе девчонку одну украли, а потом с родителей выкуп требовали. Кошмар какой! Но, к счастью, милиция вмешалась, и тех бандитов поймали. А еще я слышала…
По мере того как Леева говорила, лицо Ягодкиной вытягивалось все больше и больше. Я прикрикнул:
— Цыц! Раскудахталась! Не пугай Ягодкину, без тебя тоскливо! — и подытожил: — В общем, все в сборе, «сходняк» холостяков можно продолжить. Говори, Вера.
Марина, по-видимому, не привыкла к грубостям. Она посмотрела на меня ошарашенно, однако без лишних слов села на уголок. Ягодкина в двух словах пересказала историю об исчезновении дочери и вновь закурила.
— Ой, и всего-то? Домой не пришла ночевать? — с напускной бесшабашностью воскликнула Марина и покосилась на меня, сверяясь с моей реакцией. Я одобрительно кивнул. — Я тоже в девичестве пару раз не приходила домой ночевать. Моя мама, знаешь, как ругалась? А один раз, — Леева хихикнула, — ко мне с подругой в кафе мужики прицепились. Мы с парнями были. Завязалась такая драка! А потом нас всех в милицию забрали. Мы там всю ночь провели. А один раз мою знакомую машина сбила. Она в больницу без сознания попала и… — Марина осеклась, наткнувшись на мой свирепый взгляд и, помолчав, отвлеченно сказала: — А, ерунда все это!
Вера тупо посмотрела на Лееву и снова заныла:
— Ох, чует мое сердце, с Эллочкой случилась беда. Я же, Игорь, тебя не только для того позвала, чтобы жаловаться. Я хочу, чтобы ты организовал поиски Элки.
